Кто отчеканил самую древнюю монету хранящуюся в музее Дамаска?
«В мусульманских странах» так называются путевые заметки общественного деятеля и писателя Гаяз Исхаки (1878-1954). Впервые они были опубликованы в журнале “Яңа милли юл” (“Новый путь нации”) в 1932 году. Автор был среди делегатов Всемирного конгресса мусульман. Для нас представляют интерес впечатления и наблюдения мастера пера об образе жизни и взглядах мусульман Палестины и Египта более 80 лет назад.
Islam-today продолжает публикацию очерка.
После мечети мы побывали в библиотеке и музее Дамаска. Они были возведены в период турецкого владычества. Арабы трепетно оберегают эти достопримечательности и сохраняют имеющиеся раритеты. В музее, например, хранится коллекция из редких монет, которую даровал в свое время один из правителей Египта. В ней, в частности, представлены монеты государств омейядов и аббасидов. В коллекции музея имеется самая древняя монета мусульман, которая была отчеканена Абдулмаликом ибн Марваном (646-705) пятым халифом из династии Омейядов. На ней выбита дата - 79 год по хиджре (698 год по милади). Здесь же представлена медная монета правителя Чагатайского улуса Золотой Орды - Хулагу (1221-1252), правнука Чингизхана. Нам поведали историю завоевания Дамаска войсками Хулагу в 654-663 годах по хиджре (1256-1265 годы по милади). Однако мне не удалось в деталях рассмотреть историческую ценность, так как с собой у меня не было увеличительного стекла. Помимо этого в музее мы вместе Шафик беком ознакомились с множеством интересных и представляющих исключительную ценность экспонатов. Затем мы, отведав по чашечке кофе, расстались с моим спутником, и я продолжил самостоятельно разыскивать своих соплеменников.
Место, где живут переселенцы, расположено на окраине Дамаска. Во времена султана Абдулхамида эти земли были переданы черкесским, албанским, боснийским и татарским переселенцам безвозмездно. Природные и климатические условия этого региона были настолько благоприятны, что через несколько лет эта слобода сильно разрослась и приняла привлекательный вид. В настоящее время она считается самым престижным и аристократическим районом Дамаска. Я поднялся на возвышенность, чтобы полюбоваться на вид сверху. Вид был замечательным, город лежал у моих ног. Вдоволь насладившись картинами сверху, я начал спускаться в саму слободу и заходя в попадавшиеся на моем пути магазины и кофейни начал расспрашивать, где здесь можно повстречать переселенцев с Волги – татар. В одной из булочных меня, наконец, обнадежили, указав на соседнюю улицу. Мы с сопровождавшим меня мальчиком-булочником остановились возле ворот одного особняка. Постучали. В ответ женский голос спросил по-турецки: «Кто там?» На что я ответил, что приехал из Казани и желал бы увидеться со своими соплеменниками. А затем детский голос произнес: «Мама, выходи это кто-то из твоих земляков» Наконец дверь распахнулась и на пороге появилась немолодая женщина, которая любезно пригласила меня в дом. Я очутился в опрятной и хорошо обустроенной комнате. Это было жилище человека со средним достатком, устроенного по татарскому обычаю.
Все в помещении напоминало быт казанца и шкаф со стеклянными дверцами, уставленный чайными сервизами и чисто прибранная кровать с горками из подушек. Мы присели и завязалась непринужденная беседа. Оказалось, что хозяйка жилища родом из села Каратан Бугульминского уезда и зовут ее Минлебанат. Их семья и родственники бежали из России, боясь насильственной христианизации. После смерти ее отца – Хуснуллы в Дамаске сородичи выдали ее замуж за Хасана – турка переселенца из Хорватии. Три десятилетия они состоят в браке. У нее взрослые сыновья, дочери замужем. Только вот трагедия, когда турецкие войска оставляли город Дамаск, погибла одна из ее дочерей. Рассказывала она все подробно и в ее речи звучали радостные и трагические нотки. Оказывается, накануне ее младшая дочь видела во сне, что мать получит радостную весть. Благодаря моему визиту эта надежда оправдалась. Она взволнованно проговорила, что эта встреча столь сердечна, что она имела счастье увидеться с близким родственником. Обратившись в соседнюю комнату, она сказала: «Хадиджа, ставь самовар для гостя». Девушка ответила, что самовар уже вскипел.
Постепенно речь ее обрела свой татарский колорит без вкраплений турецких слов и выражений и передо мной была простая татарская женщина – Минлебанат абыстай из татарского села Каратан. Она рассказала о том, что до войны успела побывать в родных местах и встретиться с дорогими и близкими сердцу людьми, земляками. И сегодня она мечтает вновь побывать в родных краях, только вот прервалась связь с родственниками – ее письма и обращения остаются без ответа. Между тем подали чай. И чайный сервиз, и угощения, и сам напиток были исконно казанскими, да и варенье – все напоминало нашу отчизну и наши обычаи. Я без обиняков сказал хозяйке: «Вы, абыстай, не утеряли обычай чаепития, и вкус вашего чая, чудесный! Спасибо вам за это!» На что она отвечала: «Как же мне забыть всего этого, милок! Слава Аллаху! Вот уже тридцать восемь лет я на чужбине, но не забыла своего родного языка и обычаев, не воспринимаю здешних традиций, и передаю все это своим детям!» И вот эта, женщина, прожившая в чужой стране без малого сорок лет, окруженная турецкой и арабской культурой, остается верной своему народу и его обычаям, языку. Мои наблюдения невольно наталкивали меня мысль о стойкости нашего народа, его любви и преданности национальным корням.
Islam-Today
Что Вы думаете об этом?
Оставьте свой комментарий.
