Применимость для России зарубежного опыта предотвращения вербовки и работы с возвращающимися боевиками

В настоящее время возврат боевиков, воюющих за ИГ*, представляет собой одну из ключевых угроз безопасности России. Существует много различных проблем, которые ведут к попаданию молодых людей в террористические структуры: духовный кризис современного общества, социально-экономические проблемы и проблемы с интеграцией мигрантов в принимающие общества, изощренность и эффективность исламистской пропаганды, особенно у ИГ. Эти проблемы актуальны и для нашей страны.

Совету Безопасности России, Национальному антитеррористическому комитету, антиэкстремистским структурам в рамках МВД России и антитеррористическим структурам в рамках ФСБ необходимо в сотрудничестве с экспертным сообществом разработать комплексную модель борьбы с вербовкой. Актуальной становится разработка комплексных учебно-методических пособий для полиции и спецслужб, анализирующих инструменты вербовки и пути борьбы с ними. Также необходимы публикация и широкое распространение (особенно среди молодежи, в том числе в Интернете, в социальных сетях) специальных брошюр и иных материалов, в которых бы разоблачались типичные психологические трюки, применяемые вербовщиками.

К их числу можно отнести, например, манипулирование идеей конца света и другими представлениями традиционных религий, использование вербовщиками проблематики справедливости и борьбы с коррупцией, мотива противостояния моральной деградации современного общества, поиска конечного смысла жизни и т.п. Работа в этом направлении может стать одним из важных элементов контртеррористической пропаганды. Ключевую проблему с точки зрения риска вербовки в странах ЕС представляет низкая степень интегрированности в общество мигрантов и их потомков.

В связи с упомянутой выше высокой ролью трудовой миграции из Центральной Азии в Россию различные прорабатываемые в Европе методы решения этой проблемы представляют определенный интерес и для нашей страны. Именно в ЕС также наиболее хорошо изучены другие, не связанные непосредственно с миграцией проблемы вербовки и возврата боевиков- террористов, а также выработаны определенные меры, которые могут быть актуальны и в условиях России.

Международный (и прежде всего европейский) опыт показывает, что в каждой конкретной ситуации необходимо вырабатывать дифференцированный подход к возвращающимся боевикам, учитывая уникальные местные обстоятельства. Непримиримых джихадистов надо подвергать уголовному преследованию или ставить под контроль спецслужб, раскаявшихся – интегрировать в общество и перевоспитывать. Наиболее интересной европейской практикой работы со второй группой остается «модель Орхуса», разработанная в Дании. Международный опыт показывает, что перевоспитание бывших боевиков – очень сложный и противоречивый процесс. Наиболее эффективным направлением работы надо признать меры по предотвращению вербовки среди групп риска, особенно учащейся молодежи. Среди таких мер можно отметить следующие:

Международный (и прежде всего европейский) опыт показывает, что в каждой конкретной ситуации необходимо вырабатывать дифференцированный подход к возвращающимся боевикам, учитывая уникальные местные обстоятельства.

1. Кампания по формированию общенациональной идентичности, направленная на интеграцию мигрантов-мусульман.

Особенно актуален в этом плане пример Австрии. Наработанный в этой стране опыт привлечения к подобной программе успешных представителей диаспор для проведения лекций в школах и вузах, телепередач и интернет-трансляций особенно интересен для регионов России, где есть много мигрантов (особенно для Москвы). Еще один интересный опыт, который можно заимствоватьиз австрийской программы, – проведение на телевидении и в Интернете рекламной кампании «Почему я горжусь Россией», в которой бы особо поощрялось участие мигрантов и выходцев из мусульманских субъектов РФ. Соответствующий опыт может представлять, в частности, интерес для Администрации Президента РФ, Совета Безопасности России, Национального антитеррористического комитета, ФМС России, МВД и других структур,участвующих в решении проблем адаптации мигрантов.

2. Разработка и реализация комплексных программ по борьбе с экстремизмом в системе образования.

В этой сфере особенно полезным может оказаться пример Франции, в меньшей степени – Австрии и Германии. Для Министерства образования и науки России и других ведомств большойинтерес может представлять формирующийся в настоящее время опыт реализации французской программы «Большая мобилизация образования в поддержку ценностей Республики», а также обсуждение в Сенате Франции и в общественных кругах дополнений к этой программе. Среди обсуждаемых или уже принятых мер, которые могут оказаться полезными (при соответствующем творческом заимствовании) в условиях России можно обратить внимание на следующие:

• а) Массовая подготовка учителей-методистов в сфере контртеррористической пропаганды; введение для этого спецпрограмм в педагогических вузах в сотрудничестве с антиэкстремистскими структурами МВД и/или антитеррористическими структурами ФСБ;
• б) Развитие системы школьных СМИ, посвященных проблематике борьбы с терроризмом (особенно на Северном Кавказе) и взаимодействие их с национальными СМИ и интернет-порталами;
• в) Развитие исследований в сфере изучения радикализации и борьбы с терроризмом, увеличение финансирования науки по этим направлениям(в России это можно сделать в частности через систему научных фондов: РНФ, РГНФ, РФФИ; структуры Академии наук; научные структуры в рамках министерств силового блока; НПО);
• г) Распространение методических пособий с указанием возможных признаков вовлеченности учащихся в радикальные религиозные организации, а также проведение методических семинаров на эти темы с участием представителей научного, преподавательского сообщества, силовых структур;
• д) Организация круглосуточной телефонной линии, распространяющей информацию о проблемах радикализации, дающей советы гражданам, куда обращаться при наличии соответствующих проблем с родственниками, и т.п.;
• е) Введение в школьную программу образовательного курса по критическому восприятию информации в Интернете, направленного на распознавание материалов экстремистского содержания;
• ж) Поддержка общественных организаций, занимающихся распространением в Интернете, особенно в социальных сетях, свидетельств бывших религиозных радикалов, вставших на путь исправления;
• з) Поддержка развития «российского ислама», расширение возможностей получения высшего образования мусульманскими религиозными деятелями на территории России;
• и) Введение контртеррористической проблематики в школьные курсы основ религиозной культуры, в том числе во взаимодействии с исламскими религиозными деятелями, что позволит лишить радикалов монополии на распространение информации о религии;
• к) Разработка программы по возвращению бывших членов экстремистских группировок к нормальной жизни, для чего необходимо создать сеть индивидуальных наставников-психологов.

Структурам Министерства образования, Администрации Президента РФ, МВД и ФСБ России целесообразно изучить опыт введения в вузах Великобритании комплексной программы PREVENT (с 2015 г.). В частности, полезной представляется идея периодического (в рамках программ переподготовки кадров) проведения подробного инструктажа профессорско-преподавательского состава относительно проблем, связанных с распространением религиозного экстремизма. Этот опыт будет чрезвычайно полезен для мусульманских регионов России, особенно для Северного Кавказа.

3. Налаживание специальных программ взаимодействия школы и полиции.

Здесь наиболее интересным образцом может служить идея постоянного сотрудничества общества и полиции в рамках существующей с 1990-х гг. норвежской программы «Выход». Этот опыт может оказаться наиболее полезным антиэкстремистским подразделениям МВД России, антитеррористическим структурам в рамках ФСБ, Совету Безопасности России иНациональному антитеррористическому комитету. В частности, актуальным в условиях России является проведение доверительных бесед, призванныхудержать индивида в общественно приемлемых рамках, в качестве раннеймеры, предшествующей уголовному преследованию. Наиболее полезным элементом программы представляется выявление потенциально проблемных молодых людей путем системного и постоянного сотрудничества полицейских, учителей, религиозных лидеров, молодежных клубов и местных жителей.

Целесообразно было бы введение в России курсов, разъясняющих основы жизни демократического общества для прибывающих иммигрантов, а также проведение целенаправленной работы с религиозными лидерами на основании изучения, например, норвежского опыта.

4. Наконец, для Совета Безопасности России, Национального антитеррористического комитета, ФСБ и МВД России актуальным становится британский опыт (накапливается с 2015 г.) создания специального программного обеспечения для мониторинга интернет-активности молодых людей по ключевым словам, используемым вербовщиками террористов. Предварительный опыт функционирования таких программ в школах дал хорошие результаты в плане предотвращения вербовки.

В связи с тем, что именно молодежь относится к основной группе риска, самая большая ответственность за контртеррористическую пропаганду ложится на систему образования. При этом с учетом как уникальной российской ситуации (ислам официально признан в стране одной из традиционных религий), так и хорошо известных проблем, связанных с внедрением элементов мультикультурализма в жизнь европейских обществ, для России можно рекомендовать особую модель контртеррористической ориентации системы образования. Она может комбинировать два сложившихся в странах ЕС подхода, каждый из которых имеет свои преимущества и недостатки. Первый из них заключается в развитии образовательных программ, направленных на внедрение ценностей европейской (в нашем случае – русской) культуры; здесь наиболее характерен пример Франции.

При учете своеобразия нашей культуры, в которой, в отличие от французской, более заметную роль играют традиционные религиозные ценности, этот опыт можно применить в России – в особенности в тех ее регионах, которые сталкиваются с серьезными проблемами в плане интеграции мигрантов (в частности, Москва и Московская область). Второй подход заключается в поощрении мусульман к изучению тех направлений ислама, которые противостоят терроризму (здесь характерен опыт Великобритании). Этот опыт может применяться в тех регионах России, где ислам традиционно имеет огромное значение в жизни общества (Северный Кавказ, ряд регионов Поволжья). Такой дифференцированный подход будет соответствовать принципам федерализма.

Всего в мире в настоящее время насчитывается около 20-30 тыс. иностранных боевиков-террористов, связанных с «Аль-Каидой» и ИГ. Порядка 20 тыс. из них базируются в Сирии и Ираке, около 100 – в Ливии, примерно 6500 – в Афганистане. Последней группе боевиков, как отмечают авторитетные эксперты ООН, уделяется недостаточное внимание в рамках работы международного экспертного сообщества. В этой связи российским государственным структурам нужно в одинаковой мере бороться с негативными последствиями возможного возврата боевиков как из Сирии и Ирака, так и из Афганистана.

Данные, опубликованные в конце декабря 2015 г., показывают резкий рост числа боевиков из ряда стран Центральной Азии.

Проблема джихадистов из постсоветских стран Центральной Азии приобретает особенную остроту вследствие массовой трудовой миграции из региона в Россию. Существует достаточно много свидетельств того, что многие боевики, бывшие трудовые мигранты, были завербованы уже на территории России.Это делает актуальным для профильных структур, ФСБ и МВД, поиск новых методов контроля за пребыванием мигрантов на территории РФ, а для ФМС России – нахождение новых путей интеграции мигрантов в принимающее общество, в том числе с учетом европейского опыта. В частности, ФМС надо уделять больше внимания процессам языковой, культурной и профессиональной подготовки мигрантов на территории самих центральноазиатских стран, до въезда в Россию, что будет способствовать облегчению их адаптации. Работа в этом направлении практически не ведется.

Необходимо также комплексное исследование проблем трудовой миграции в Россию из центральноазиатских стран с точки зрения возможного потенциала радикализации мигрантов и вербовки их террористами, разработка соответствующих теоретических и методических пособий. Пока такая работа в России не ведется ни по линии ФМС, ни по линии каких-либо научно-экспертных структур. Изучение проблем миграции в России традиционно осуществлялось без учета остроты проблемы терроризма, равно как и без учета проблематики религиозного экстремизма в обществах происхождения мигрантов (прежде всего в Центральной Азии).

Эксперты в этих областях практически не привлекались к научной работе по изучению миграции. Данные о выходцах из России и стран СНГ по заявлениям российских официальных лиц расходятся с теми данными, которые представляют спецслужбы соответствующих государств, в том числе входящих в ОДКБ и ШОС. Подобное обстоятельство указывает на необходимость усиления обмена информацией.

Кроме того, российская информация заставляет пересмотреть известные сейчас оценки по другим постсоветским странам в сторону существенного их повышения. Большую важность представляет также угроза взаимодействия и даже взаимного усиления проблем терроризма и целого ряда других новых угроз безопасности на постсоветском пространстве. К их числу можно отнести неконтролируемую или слабо контролируемую миграцию в ее связи с вербовкой террористов, а также торговлю наркотиками и отмывание денег в их связи с финансированием терроризма. Все эти связки между терроризмом и другими вызовами безопасности хорошо известны на практике.

Исходя из указанных проблем, необходимо интенсифицировать обмен информацией о международных боевиках-террористах как по линии двустороннего сотрудничества между спецслужбами, так и по линии взаимодействия в рамках упомянутых выше международных структур.

Следует также развивать механизмы международного диалога в борьбе с терроризмом вего связи с другими угрозами безопасности (наркоторговля, неконтролируемая миграция, отмывание денег и т.п.) на постсоветском пространстве.Этот диалог, в котором должны быть задействованы спецслужбы, ученые-эксперты и представители гражданского общества, будет способствоватьстановлению «умной силы» (smart power) России, без которой победить терроризм невозможно. Также он будет благоприятствовать укреплению авторитета нашей страны на постсоветском пространстве. К подобной работе можно наряду с госструктурами привлечь общественные организации.

Широкое внедрение мер по борьбе с экстремизмом и вербовкой боевиков в практику современных европейских обществ (как мы отметили выше, особо мощная волна этих мер пришлась на 2015 г.) ставит перед профильными структурами системы МИД России и экспертным сообществом задачу отслеживать результаты принимаемых в Европе программ, разрабатывать меры по адаптации соответствующего опыта к условиям России и вырабатывать на этой основе пути эффективного международного сотрудничества в борьбе с терроризмом.

В этой связи большую актуальность приобретает налаживание взаимодействия с соответствующими ведомствами ЕС, контактов по линии научного и экспертного сообщества, развитие гуманитарного сотрудничества,направленного на искоренение терроризма и религиозного экстремизма. Соответствующие мероприятия должны шире внедряться в практику российской публичной дипломатии. Масштабы вербовки в ИГ и рост угрозы со стороны террористов, базирующихся в Афганистане, делают еще более насущной задачей усиление взаимодействия России и постсоветских стран (особенно центральноазиатских).

Здесь институциональные формы сотрудничества в рамках ОДКБ, ЕАЭС, ШОС, СНГ и различных двусторонних механизмов также надо активно дополнять мероприятиями в сфере публичной дипломатии и научно-экспертного сотрудничества. Подобная деятельность будет способствовать усилению интеграционных процессов на постсоветском пространстве. Наконец, повышается актуальность диалога российского государства и общества с исламским миром. Важным инструментом в поиске взаимопонимания между Россией и исламскими странами может и должна стать публичная дипломатия, а также взаимодействие на уровне экспертного и научного сообществ.

Военная операция России в Сирии получает неоднозначную оценку в различных мусульманских странах, особенно в странах суннитской традиции. Это требует усиления информационной работы и наращивания усилий в сфере публичной дипломатии для противодействия формированию искаженных представлений о целях российской операции в Сирии и роли России на Ближнем Востоке.

Россия исторически является не только православно-христианской, но и мусульманской страной, в которой в настоящее время проживает порядка 20 млн последователей ислама. В силу особенностей демографической и миграционной динамики доля мусульман в России будет только расти. Поэтому идеологическая борьба за лояльность российских мусульман – важный аспект обеспечения безопасности и внутриполитической стабильности в стране. Многие из приведенных выше практических рекомендаций могут оказаться полезными и с этой точки зрения.

*организация запрещена на территории РФ решением Верховного суда

По материалам рабочей тетради Российского совета по международным делам "Проблема вербовки и возврата боевиков-террористов: опыт Европы и перспективы России"