Маданы: таинственные "озёрные арабы"
Ближний Восток… Безжизненные пустыни, палящее солнце и редкие оазисы… Подобную картину рисует наше воображение, когда мы слышим о природе арабских стран. Однако и здесь, как и в любом другом стереотипе, есть место исключению.
В южной части современного Ирака, там, где знаменитые реки Тигр и Евфрат сливаются воедино, образуя общее русло Шатт-эль-Араб (Арабский поток), раскинулся удивительный край озёр и болот. Каждую весну, после начала таяния ледников горах на севере, Тигр и Евфрат разливаются и ,питая водой озёра, порой даже затапливая некоторые пустынные территории. Такой сезонный цикл, перманентно действующий уже в течении многих веков, сформировал не только своеобразную экосистему озёрного края, но и оказал влияние на самобытную культуру его жителей – озёрных арабов.
Такой народ получил название маданы. По-арабски это слово означает «обитатель равнины».
Болотистые территории Тигр и Евфрата надёжно охраняют древние памятники народов, проживавших на этих землях. Поэтому древние клады и необычные находки на берегах озер и рек здесь не в новинку. Из-за этого немалое количество ценных археологических находок теряется, т.к. предприимчивые озерные жители находят им более «хозяйственное» применение, нежели простое созерцание в стенах музеев. Английский путешественник У. Тэсиджер в своей книге, написанной в 1967 г., рассказывал историю о том, как однажды здешние жители подарили ему хеттскую печать, а в другой раз небольшую свинцовую дощечку, испещренную необычными надписями, позже на поверку оказавшимися образцом финикийского письма. Как оказалось, это был лишь небольшой фрагмент внушительного свитка, основную часть которого переплавили на пули.
Необычные навыки выживания и обустройства своего хозяйства в условиях водной среды демонстрируют маданы. К примеру, свои дома они строят чаще всего на мелководье, устанавливая их на своеобразных платформах. Для этого они обносят тростниковой оградой территорию, необходимую для самого дома и двора. Затем на этом месте они укладывают большими штабелями тростниковые стебли, утрамбовывая их до тех пор, пока они не поднимутся выше уровня воды. После этого они собирают из тех же подручных материалов свои дома. Если половину дома затапливает – его хозяева просто укладывает на пол еще несколько охапок свежесобранного тростника. Такие «домовые» участки называются кибаша.
При необходимости строительства более основательного жилья озерные жители покрывают необходимую площадку (тоже на мелководье) илом, собираемую на дне водоема. Затем поверх ила кладутся слои камыша, такое жилище называется – «дибин». Если семейство, не использует «дибин» больше года, то она теряет право личной собственности на него, и это жилище может занять любой желающий.
Главной отраслью хозяйства жизни озерных арабов является выращивание риса и разведение буйволов. Чтобы прокормить большое количество буйволов, мадиты тратят много времени на сбор хашиша – молодого, сочного тростника. Выпас и дойка буйволиц закреплены только за мужчинами. Женщинам не разрешают доить буйволиц по той же причине, по которой кочевники-бедуины Аравийской пустыни не разрешают своим женам добывать верблюжье молоко.
Также мужское население занимается выращиванием риса и охотой (в основном на диких уток и кабанов). Женщины заняты в основном домашним хозяйством – молотьбой зерна и лепкой домашнего очага.
Как и все народы, проживающие в суровых условиях, маданы отличаются гостеприимством. Практически в каждой деревне имеется свой гостевой дом – мадьяф, чаще всего принадлежащий шейху общины. Гостям обычно предлагают вместе со всеми поесть риса с мясом из одной большой тарелки. Причем сначала едят гости и старейшины, затем остальные мужчины, после дети, и только потом сам хозяин дома.
Интересно отметить, что озерные арабы никогда не помогут своим гостям вынести их вещи из дома и помочь в снаряжении лодки, т.к. это, по их мнению, показывает стремление хозяина побыстрее избавиться от гостей, что, конечно же, является для них большим позором.
Для самих маданов непонятно, как можно гостеприимство оценивать в деньгах, поэтому они презирают тех людей, которые ловят рыбу в реках и озерах не для собственного употребления или подарка, а для продажи. Это ведет к противоречиям между культурным кодом озерных жителей и остальной части населения страны. Отсюда идет и недоверие к городским арабам вообще, и чиновникам, полицейским врачам в частности, представляющим таким образом для маданов «другой мир».
Революция 1958 г., приведшая к власти в Ираке группу военных, возглавляемых офицером Абдель Керим Касемом, ускорила процесс индустриализации страны. Это привело ко всему прочему и к разложению родоплеменных взаимоотношений в обществе. Начался массовый отток молодежи, благодаря проведенным реформам получившей хорошее образование. Таким образом, положительные итоги обновления страны, как это часто бывает, имели и обратную сторону.
Но наиболее серьезной проверкой на прочность для маданов, стало строительство дамб на реках Тигр и Евфрат с целью отвода части водных ресурсов к полям, занятым различными сельхозкультурами. Планы по строительству подобных сооружения были разработаны еще в 1970-х гг., но их возведение особенно усилилось после восстания шиитов в 1991 г. против режима Саддама Хусейна. В результате этих «ирригационных работ» озёра и болота, прежде занимавшие площадь около 20 000 кв. км, уменьшились до 7 % от своего прежнего размера, превратившись в итоге в бесплодные пустыни.
Сами представители племен озёрных арабов, прежде насчитывавшие до 0,5 млн (в итоге осталось около 30 тыс.) человек, вынужденно эмигрировали в Иран или в остальную часть Иракского государства. Озёрный край, на протяжении многих столетий служивший надежным убежищем для не только проживавших в них народов, но и огромного числа обитавших там видов животных, был безжалостно уничтожен по воле диктатора.
Не было бы счастья, да несчастье помогло. Нестабильность в регионе, вызванная падением политического режима Саддама Хусейна, как ни кощунственно это прозвучит, благоприятно сказалась на судьбе озёрного края. Разрушение дамб, миграция городских жителей в сельскую местность, вызванная крахом прежнего экономического уклада и т.д., дают основания надеяться на восстановление экосистемы озёр южного Ирака, а вместе с ней и возрождение культуры озёрных арабов.
Ильнар Гарифуллин
Понравилась статья? Будем признательны за репост!
