Как рождается исламофобия: культурные изменения после кризиса
Проблема исламофобии, представляя большую актуальность для современного мира, привлекает внимание исследователей, которые стремятся понять природу этого феномена. Одна из интересных попыток принадлежит американскому социологу Кристоферу Бэйлу.
В июле 2010 года пастор одной из фундаменталистских церквей во Флориде Терри Джонс заявил о своих планах по сожжению двух сотен копий Корана в годовщину теракта 11 сентября. Хоть пастору и не удалось исполнить задуманное, но Джонс в последующем запомнился другими провокационными акциями, что привело к массовым протестам в различных странах, в ходе которых погибли, как минимум, 20 человек.
В книге “Terrified” Кристофер Бэйл показывает то, как убеждения подобных Джонсу фанатиков порождаются растущей сетью антимусульманских организаций, которые оказывают существенное влияние на понимание ислама в США.
От сочувствия к неприязни
Автор анализирует стремительный рост влияния антимусульманских организаций после событий 11 сентября 2001 года. Возвращаясь к тем событиям, можно предположить, что негативное отношение к мусульманам, вероятно, было спровоцировано тем, что террористы сами идентифицировали себя мусульманами. Но Бэйл отмечает, что после 11 сентября общественное мнение в США положительно относилось к мусульманам. Люди понимали, что религия в этих страшных событиях выступает лишь прикрытием, исламское вероучение и ценности мусульман не имеют ничего общего с действиями террористов.
Изменение отношения американцев к исламу связано с действиями организаций крайне правого толка, которые сумели за десятилетие усилить свое присутствие в медийном пространстве, обрасти связями в государственных институтах и гражданском обществе.
Такое провокационное заявление исследователя идет вслед за раскрытием механизма культурной эволюции в кризисные моменты общественного развития. Бэйл отталкивается от теоретических оснований социологов организаций. Дело в том, что события 11 сентября 2001 года выступили мощным внешним шоком, создавшим кратковременные возможности для маргинализированных организаций повысить собственное политическое влияние. Этот кризис разрушил статус-кво, в результате чего разные сообщества ищут возможности по интерпретации произошедших событий, меняя распространенные представления о разрушенных социальных категориях (например, безопасность, толерантное поведение).
Как работает культурная эволюция?
Новизна исследования Кристофера Бэйла заключается в том, что автор добавляет в нее свежую дозу методологических и теоретических нюансов, рассматривая кризис как триггер для эпизодического и сложного политического противостояния разных организаций гражданского общества, соперничающих за формирование нового понимания, в данном случае, ислама. Согласно Бэйлу, радикальные организации гораздо лучше приспособлены к использованию политической конъюнктуры, умело задействуя социально-психологические, структурные и культурные механизмы. И вот как это происходит.
Сразу после кризиса СМИ испытывают аппетит к интерпретации событий со стороны общественных организаций, желая услышать “глас гражданского общества”. Но у медиа-ресурсов немного возможностей по охвату всего спектра мнений, вследствие чего встает проблема выбора. Лишь некоторые мнения становятся узнаваемыми и доминирующими.
Потребители информации, в свою очередь, испытывают потребность в “зрелищах” - эмоциональных и драматических событиях. Как итог, СМИ предлагают гораздо больше эфирного времени и пространства на страницах своих онлайн и офлайн платформ тем организациям, которые выдвигают провокационные и однобокие интерпретации. Таким образом, происходит смещение в сторону антимусульманских крайне правых организаций, которые предложили банальную, но работающую конструкцию “мы против них”.
Мэйнстримные исследовательские структуры, общественные организации не могут “продать” свой интеллектуальный продукт СМИ, а маргинальные организации становятся легитимными субъектами. Особо изобретательные и умелые лидеры таких объединений продолжают пользоваться плодами этой легитимности, формируя сетевые отношения с единомышленниками, что помогает получать определенную финансовую выгоду.
Денежные ресурсы идут, как правило, на формирование мультимедийной инфраструктуры - никто не отменял задачи по дальнейшему влиянию на политический процесс через формирование общественного мнения. Подобная стратегия приводит к тому, что маргиналы становятся мэйнстримными игроками на политической арене.
Почему это считается новым взглядом на проблему?
Теоретическая новизна работы Бэйла заключается в том, какую роль играют организации гражданского общества в процессе культурных изменений, которые происходят вслед за кризисом. Традиционное мнение по этому поводу заключалось в том, что успеха в такие моменты добиваются организации, исповедующие превалирующие в общественном мнении взгляды. Их “месседж” полностью резонирует с тем, что считается распространённым в обществе.
Немалую роль в этом играет и то, что у них уже есть широкая сеть союзников и ресурсы. Таким образом, в рамках этого традиционного подхода организации рассматриваются в качестве пассивных бенефициаров, пользующихся возможностями, которые открывает очередной кризис: победителями в борьбе за влияние становятся те, кто находится в правильном месте в правильное время и с правильным посылом.
Подход Бэйла кардинально отличается от предложенной интерпретации. Он отмечает, что в борьбе за влияние на информационное пространство после кризисов могут одерживать победу небогатые, с точки зрения имеющихся ресурсов, маргинализованные организации, доносящие не самый четкий, размытый “месседж”.
Основа такой победы заключается в развертывании социально-психологических, структурных, культурных механизмов. Организации активно осваивают ситуацию культурной нестабильности на фоне кризиса, чтобы донести своё послание широкой общественности. Журналисты и в целом медиа-среда, стремясь “собрать весь трафик”, ищет самых колоритных спикеров.
Кроме своей теоретической новизны, работа Бэйла интересна также своим методологическим подходом. Во-первых, автор собрал большую базу данных, включающую в себя официальные пресс-релизы, новостные статьи, расшифровки телевизионных передач, интервью, записи в Twitter, Facebook, тексты законодательных органов. Во-вторых, Бэйл использует оригинальные методы.
Например, он применяет программу по выявлению плагиата, чтобы измерить влияние отдельных организаций на информационное поле. Проще говоря, исследователь измерил то, какие тексты пресс-релизов условно перепечатываются другими медиа-ресурсами - СМИ, сайты государственных органов. Также отдельный акцент был сделан на эмоциональной составляющей текстов. Все это сопровождается богатой и впечатляющей инфографикой, которая позволяет читателю проследить динамику изменений в культурном поле.
