Духовенство Казанского ханства, или почему Дербышки называется именно так?
Господствовавшей религией во внутренних областях Казанского ханства являлось мусульманство, и мусульманскому духовенству принадлежало почетное место в государстве. На должность главы духовенства всегда избиралось лицо, принадлежавшее к числу сеидов, т.е. потомков пророка Мухаммада (от дочери его Фатимы и халифа Али).
Герберштейн говорит: «Сеид – высшая духовная особа у татар», и вследствие этого русские историки обычно считали, что сеид – название главы мусульманского духовенства в Казани. В действительности сеидов могло быть в Казани одновременно несколько человек, тогда как глава духовенства был только один.
В русских источниках упоминаются имена некоторых глав духовенства: Бураш (1491–1507 г.), Шах-Хуссейн (1512–1516 г.), Беюрган (1546 г.), Мансур (1546 г.) и его сын Кул-Шариф (1552 г.). Глава духовенства считался после хана первым лицом в государстве, и в моменты междуцарствия он, в силу своего высокого положения, обычно становился во главе временного правительства.
Перечисленные главы духовенства, кроме последнего – сына Мансура, стояли формально во главе государства, а Бураш и Шах-Хуссейн кроме того принимали активное участие в государственной деятельности, совершая поездки в качестве послов за границу, в Москву. Дипломатические поручения, которые они выполняли, требовали от них хорошего образования, острого ума и большого опыта.
К числу лиц духовного звания принадлежали шейхи, муллы, имамы, дервиши, хаджии, хафизы, данишменды, а также шейхзадэ и мулла-задэ.
Шейхи – проповедники мусульманства (миссионеры) и вообще благочестивые старцы; муллы и имамы – лица, совершающие богослужение в мечетях; дервиши – мусульманские монахи; хаджии (в русской передаче ази) – лица, совершившие паломничество в Мекку; хафизы – профессиональные чтецы корана; данишменды – учителя, наставники (мударрисы); шейх-задэ и мулла-задэ – сыновья и ученики шейхов и мулл.
Все эти лица принадлежали к сословию духовенства и имели право участвовать в курултае, как видно из перечня участников, собрания 14 августа 1551 года. На мусульманском духовенстве лежала важная культурная миссия: ему было поручено все дело народного просвещения в Казанском ханстве, так как государство не знало иных школ, кроме духовных.
Таким образом, к крайнему аристократизму государственного строя прибавлялся еще клерикализм, имевший важное значение в управлении ханством и в культурной жизни страны, но в этом отношении Казанское ханство не составляло какого-либо исключения в Восточной Европе, так как и в России гражданская школа возникла лишь полтора века спустя после падения Казанского ханства.
По преданию, приведенному Марджани, в Казани при главной мечети, где совершал богослужение глава Духовенства, находилось учебное заведение.
Знаменитая школа, в которой в течение 36 лет преподавал шейх Иш-Мухаммед, сын Тугк-Мухаммеда, находилась в д. Адаеве близ Ишменева-Маскары (в Малмыжском уезде). Больше всего в Казанском ханстве был распространен суфизм. Казанские суфии были последователями известного туркестанского учителя Ахмеда Ссюви (Ясави).
В книге Хисамуддина записаны имена суфийских наместников, которые являлись главой суфиев в пределах Казанского ханства и преемственно передавали один другому это высокое звание, полученное ими от Ахмеда Ясави:
1) Бейраш, сын Ибраша, непосредственный ученик Ахмеда Ясави,
2) Иш-Мухаммед, сын Тугк-Мухаммеда, ученик Бейраша,
3) Идрис, сын Зуль-Мухаммеда,
4) Касим, сын Ибрагима,
5) Фейзулла-эффенди из Бухары,
6) Ахунд Шаам, сын Иштеряка.
Из этих лиц Касим и Фейзулла окончили жизнь и были погребены в самой Казани, Бейраш и Иш-Мухаммед близ Ишменева-Маскары в Малмыжском уезде, а Идрис и Шаам – в д. Тирбердины Челны Лаишевского уезда.
Суфии оказали большое влияние на распространение мусульманства среди инородцев и на развитие народного просвещения в крае. Одну из самых светлых сторон в общественной жизни Казанского ханства составляла полная веротерпимость, которая находилась в тесном соответствии с торговым характером городского населения, с традициями Волжско-Камской Булгарии, а также с государственным и общественным строем Сарайского ханства.
В самой Казани находился христианский храм – армянская церковь; до сих пор уцелели надгробные плиты расположенного в Казани армянского кладбища. К язычникам-инородцам мусульмане относились с полной терпимостью и никогда не пытались насильственно обратить их в мусульманство.
Проповедь мусульманских миссионеров среди инородцев совершалась мирным путем: суфийские шейхи ходили по деревням и своими проповедями обращали язычников в мусульманство.
В знак того, что в Казанском ханстве обращение жителей в мусульманство совершилось мирным путем, мулла во время молитвы (хутбе) в мечетях Казанского края стоит, опираясь на посох странника, а не на меч воина, как в Туркестане, где обращение жителей в мусульманство было совершено огнем и мечом.
Свою проповедь суфийские шейхи закрепляли основанием школ. В тех селениях, где жители принимали мусульманство, одновременно с мечетью должны были сооружаться и школы. Знаменитая школа в Адаеве принадлежала суфиям.
Мусульманство делало большие успехи среди инородцев, и принятие его составляло один из моментов распространения в крае татарской культуры. Жители инородческих деревень, перешедшие в мусульманство, подвергались ассимиляции и усваивали татарский язык и культуру.
Целый ряд татарских селений в пределах Бурецкого района (волости Сардыкбашская и Кошкинская) имеет жителями отатарившихся вотяков и черемис, принявших мусульманство и татарский язык в эпоху Казанского ханства, но сохранивших расовые особенности своего происхождения.
Культурное влияние мусульманства распространялось широкой волной и среди инородцев-язычников, которые при постоянном общении с более культурными татарами, невольно воспринимали их привычки, обычаи, верования, воззрения и религиозные представления.
Примерами такого влияния могут служить всеобщее почитание пятницы, как еженедельного праздника, у черемис и вотяков, а также культ некоторых мусульманских святых, распространенный среди инородцев язычников (напр. почитание черемисами шейхов Бейраша и Иш-Мухаммеда под именами Шиквавы и Ахпатыра).
Как привилегированное сословие, обладавшее немалыми материальными средствами, мусульманское духовенство Казанского ханства имело в своем владении поместья и земли.
Следы этого землевладения до сих пор сохранились в ряде названий селений Казанского края: от слова «сеид» происходят названия Сеитово, Кульсеитово; от «ходжа» – Хадяшево, Мамли-Козяковы Челны, Маматкозино; от «шейх-задэ» – Шихзада, Арышхазда; от «дервиш» – Дербышки, Алдермыш и т.д.
Из книги Михаила Худякова «Очерки по истории Казанского ханства»
