Франция превращается в государство апартеида. Часть 2
Начало: Франция превращается в государство апартеида
В предыдущем посте проводилась мысль о том, что, если уж в защиту мусульман стали выступают не-мусульмане, то это свидетельствует о высочайшей степени угрозы, нависшей над демократией вообще. В качестве примера реакции на мутацию государственной политики по отношению к мусульманам Франции были приведены размышления профессора Джозефа Массада.
Здесь будут представлены еще ряд его идей, а потом перейдем к рассуждениям другого автора, пишущего в защиту демократии через призму мусульманской проблемы.
Говоря о предпосылках современной исламофобии во Франции, Массад припоминает события XIX века, когда в июне 1830 года французские войска вторглись в тогда еще османский Алжир. Победоносная французская армия не только начисто ограбила казну Алжира, похитив свыше 43 миллионов франков золотом и серебром, но захватила мечети и превратила их в церкви и соборы. Ладно хоть не превратила их в свинарники, как это сделали современные исламофобы на Южном Кавказе. Например, самая большая османская мечеть Кетчуа в Алжире, построенная в 1612 году, в декабре 1832 года была преобразована оккупантами в Собор Святого Филиппа. Французы запятнали себя не только грабежом, насилием над мечетями, но и геноцидом. Так, они истребили алжирское племя уффи, не щадя ни женщин, ни детей.
Чуть позже была оформлена и соответствующая идеологическая база для того, чтобы французы могли совершать свои преступления против человечности со спокойным сердцем. Профессор Массад пишет об этом, что в начале 1840-х годов знаменитый французский мыслитель Алексис де Токвиль, возражая слабонервным, которые выступали против французского варварства и их использования блицкригов против алжирского населения, писал:
«Я часто слышал, как люди, которых я уважаю, но с которыми не согласен, считают неправильным, что мы сжигаем урожай, опустошаем силосы и, наконец, хватаем безоружных мужчин, женщин и детей. Это, на мой взгляд, достойная сожаления необходимость, но та, которой должен подчиниться любой народ, желающий вести войну с арабами. И если я скажу, что думаю, то эти действия возмущают меня не больше, чем некоторые другие, которые явно разрешены законом войны и которые имеют место во всех войнах Европы».
В результате оккупации Алжира французская машина геноцида (Дж. Массад) физически уничтожила сотни тысяч мусульман, что в сочетании с вызванным французами голодом в конце 1860-х годов привело к гибели одного миллиона алжирцев (около трети населения). Французы сравняли с землей десятки городов и деревень, уничтожив при этом всю элиту алжирского общества, - пишет Массад.
Статья профессора, вне всякого сомнения, достойна непосредственного прочтения, а не того беглого обзора, который делается с целью привлечь к ней внимание. Поэтому, заканчивая ознакомительный очерк, сошлюсь еще на несколько пассажей ученого.
Профессор Массад открыто говорит о продолжающейся дискриминации французским государством своих мусульманских граждан. По его мнению, Франция на протяжении более, чем полутораста лет остается погруженной в доминирующий дискурс шовинизма и ненависти. Таким образом, Франция вносит свою лепту в «широко распространенную сегодня в Европе и Соединенных Штатах культуру ненависти белых христиан-супрематистов и фашистов, напоминающая европейскую культуру ненависти 1930-х годов». А что происходило в Европе в 30-е годы прошлого, века мы помним: поднималась волна красно-коричневой чумы, адепты которой сжигали не только неугодные им книги, но и неугодные им этносы.
Неужели похожее будущее ожидает и Францию? В поисках ответа на этот вопрос перейдем к статье другого автора – Мириам Франсуа – англо-французской писательницы, киноактрисы, снявшейся в 3-х фильмах, телеведущей и ученого по вопросам, связанным с исламом, Францией и Ближним Востоком. За ее плечами Оксфорд (степень доктора философии, 2017). Ее докторская работа была посвящена изучению исламских политических движений в Марокко. Она также имеет степень магистра с отличием в области ближневосточной политики Джорджтаунского университета и степень бакалавра социальных и политических наук Кембриджского университета. Так что, багаж солидный. Перед нами эксперт, который, в отличие от недалеких и необразованных проходимцев от пера, не понаслышке знаком с мусульманским Востоком, с исламом. Более того, после защиты диссертации Мириам приняла ислам, что позволяет ей говорить, как знатоку двух миров. Предлагаю видео с ее выступлением, где она рассказывает об истории принятия ею ислама.
Возможно по этой причине формулировки Франсуа звучат несколько мягче, женственнее, что ли. Например, она пишет: «Версия «макроно-французского ислама» - это государственное принуждение мусульман», или вот еще цитата: «стремление противостоять «исламистскому сепаратизму» может закрепить в законе скрытую враждебность к мусульманам Франции».
Но кажущаяся мягкость фраз не мешает Мириам писать объективно и отражать реалии. Например, она подчеркивает, что Французский Совет мусульманской веры (CFCM) вместе с Министерством внутренних дел «установит правовые параметры для религиозных практик около пяти миллионов мусульман во Франции».
Интересно, что стоит за оборотом «правовые параметры»? Быть может, власти собираются вторгнуться в область мусульманского поклонения? Например, запретить азан, или вообще - коллективные намазы?
«Если президент действительно хочет способствовать «французскому Исламу», не следует ли привлечь французских мусульман, а не отталкивать их, рассматривая их религиозные организации как угрозу безопасности?» – спрашивает Мириам.
По ее мнению, Макрон надеется добиться успеха там, где его предшественники потерпели неудачу, воплотив в жизнь эту политическую фантазию – версию ислама, которая политически послушна и социально уступчива. Это был бы этакий беззубый ислам, который мог бы способствовать ассимиляции и исчезновению своих обедневших приверженцев в республике, которая систематически очерняет их религиозную идентичность.
Что ж, власти сказали свое слово. Посмотрим, к чему приведут их усилия, если учесть, что причем две трети французских мусульман уверены в том, что их религия воспринимается негативно.
Мириам подчеркивает, что происходящее чревато серьезными проблемами. Она пишет: «Ислам не является централизованной верой, которую можно контролировать с одобрения одного лидера, и не следует предполагать, что французская революционная и инакомыслящая традиция не будет также проникать в местную практику Ислама. И французская история, и исламские принципы ставят во главу угла социальную справедливость. … Имамы являются молитвенными лидерами, в то время как исламские богословы обеспечивают моральную сущность веры…».
В этом Мириам, конечно же, права. Стабильность и фундамент мусульманского восприятия мира и крепости веры лежит не в проповедях современных имамов, сколь бы авторитетными они ни были. Эти основы имеют глубокие корни в прошлом, в Коране и Сунне, в истории мусульманской религиозной мысли, богословия и теологии, в сакрализованных трудах выдающихся имамов и шейхов средневековья. И когда французские власти поймут, что «причесанные» ими имамы не пользуются авторитетом среди мусульман, и потому не могут выполнить социальный заказ, то что, полицейские начнут проводить обыски, изымать и сжигать книги средневековых шейхов? Но ведь есть интернет. Запретят интернет? На самом деле, очень интересно, чем закончится этот исламофобский психоз на родине свободы и демократии.
Айдар Хайрутдинов
