Споры и сомнения в благонадежности: как назначали мулл в Российской империи

Должность муллы шакирды обычно занимали в возрасте не младше 24 лет. Судя по документам, более половины мулл занимали должность в возрасте 24–30 лет.

Причем начиная с 23–24-летнего возраста число утвержденных духовных лиц увеличивалось и резко снижалось на возрастной границе 30–31 года.

Таким образом, мусульманин, занимавший место муллы, был достаточно зрелым человеком, имел определенный жизненный опыт, сложившееся мировоззрение.

Его служба начиналась в приходе родного поселения нередко в качестве второго муллы, помощника муллы–отца, либо он заменял умершего родителя, «наследуя» его место, либо находил «пустующее место» на стороне.

Иногда в мусульманских общинах выбору нового имама препятствовали прежние указные муллы, не заинтересованные в появлении конкурента. В таких случаях Губернское правление получало многочисленные жалобы, в которых обычно говорилось о неверно составленном приговоре (о заочно занесённых фамилиях прихожан, крестьян других приходов, несовершеннолетних), о неточной проверке документа становым приставом.

Муллы доказывали, что нет необходимости в избрании второго имама, специально завышали число домохозяев прихода, чтобы показать отсутствие согласия двух третей прихожан. Но все эти жалобы редко подтверждались, и правление обычно утверждало избранника в должности.

Стать муллой в Российской империи: как это было

При выборе муллы прихожане прихода могли разделиться на две или более групп, заинтересованных в утверждении своего кандидата. Могло быть так: большая часть прихожан из 2/3 составляли приговор об избрании нового муллы, другая часть выступала против его назначения. Выносить решение в таком случае приходилось Губернскому правлению.

Так случилось при выборе второго муллы в мечеть Адмиралтейской слободы г. Казани. В апреле 1912 года прихожане составили приговор, по которому вторым муллой в помощь первому мулле Белялетдину Габитову был избран его сын – Исмагил Билялетдинович Габитов.

Часть прихожан, недовольная этим выбором, направила анонимное письмо казанскому губернатору М.В. Стржевскому. В нем, в частности, говорилось, что большая часть домовладельцев прихода считает приговор общества неверным, так как подписи под ним поставили лишь «квартиранты», а главное заключалось в том, что личность нового муллы вызывала у них сомнения в благонадежности, так как «он среди нас не жил, два года учился в Бухаре, потом два года в Турции… Как только он приехал из Турции, отец его своими угрозами заставляет нас избрать сына муллой, которого мы не желаем. Просим Ваше превосходительство избавить нас от такого негодяя».

Однако канцелярия губернатора не увидела препятствий к определению Габитова на должность, и в скором времени Губернским правлением ему был выдан соответствующий указ об утверждении.

В любом случае прихожанам приходилось приходить к единому мнению. Обычно побеждала более влиятельная группа, в которую, например, входили, состоятельные прихожане, сельский староста, купцы (порой их мнение было решающим).

Такой спор возник 1893 году у прихожан д. Токтамыш-Кадерли Мульминской волости Казанской губернии при выборе в муллы их Соборной мечети Абдульабрара Абдулгаллямова вместо умершего муллы Мухаметзяна Тазетдинова. В отказном приговоре на уже составленный приговор 21 прихожанин заявляли: «Отказываемся в выборе… за неправильным составлением избирательного приговора и непредоставлением Абдулгаллямовым свидетельства в знании им русского языка».

Каковы были требования к имамам в Российской империи?

По требованию Губернского правления прихожанам пришлось прийти к единому мнению и составить новый приговор на избрание муллы, рассмотрев который Губернское правление через Полицейское управление выдало Абдульабрару Абдулгаллямову свидетельство об утверждении на должность.

Бывали случаи, когда отдельные лица в приходе из-за личной неприязни не соглашались с избранием нового муллы. Они писали прошения в Губернское правление, обвиняя кандидата в недостатках, порой дело доходило до обвинения его политической неблагонадежности и приверженности идеям панисламизма и пантюркизма.

Например, такой случай имел место при выборе в Галеевскую мечеть г. Казани нового имама Габдрахмана Мухаметзяновича Галеева (брата Галимджана Баруди) в январе 1909 года. Прихожанин Сабирзян Садикович Ахмеров, не соглашаясь с выбором нового муллы, от имени прихожан мечети написал казанскому губернатору прошение, в котором говорилось: «…наш приход состоит из более 80 домов и большинству прихожан политик мулла неугоден, тем более – он воспитанник младотурецкого комитета, учился в Константинополе… покорнейше просим Вас не утверждать Галеева муллою…».

При проверке обвинние Ахмерова оказалось необоснованным. Более 2/3 прихожан были за Галеева, и вскоре Губернское правление выдало ему соответствующий указ об утверждении.

Амишев Р.И.