Репрессии в отношении мусульманского духовенства. Часть 4
В конце октября в Буинском кантоне имело место массовое выступление верующих на почве обложения налогами служителей культа. Инициатором, как считало ОГПУ, был мухтасиб Мунир Халитов. Против него было возбуждено уголовное дело, однако он сумел скрыться. В этом же году в деревне Нижний Чекурск сельская учительница Муратова Шарифзида в ответ на закрытие мечетей собрала толпу односельчан и сорвала флаг и революционные плакаты со здания мечети.
В массовые формы молчаливого протеста выливались проводы мулл, высылаемых за пределы республики. 6 июля на станции Агрыз собралось около 200 человек, в основном женщины, чтобы проводить мухтасиба Адутова, высылаемого во Владимирскую губернию. Провожающие делали добровольные пожертвования. Здесь же было принято решение об организации компании по освобождению мухтасиба. В Москву командировался рабочий Ижевского завода Гайсин, который отбывал ссылку с М.И.Калининым. Однако он по непонятным причинам доехал только до Казани. Приемник Адутова Мустафин, боровшийся за освобождение своего предшественника, сам будет осужден в августе 1929 года на три года лишения свободы, а в тридцатом году это срок увеличат до пяти лет.
После ареста мулл Казаковской мечети – Гаяза Якупова, Сенной мечети – Таиба Алтынбаева и Азимовской мечети – Кияма Абдулафурова на заводах им Вахитова и «Красный Восток» начался сбор подписей под обращением об их освобождении. Всего подписалось 209 человек, однако принятыми мерами Тат ОГПУ прекратила эту акцию. Членов делегации, пришедшей в отдел ГПУ, запугали, пригрозив, что их самих запишут в контрреволюционеры. Особенную активность в деле освобождения арестованных проявлял секретарь Казанского мухтасибата Аюп Файзуллин. На собрании 12 прихода он вышел с предложением об оказании постоянной помощи семье Гаяза Якупова. А незадолго до этих событий сам Якупов 16 марта 1927 года с большой группой верующих на вокзале провожал в ссылку мухтасиба Канафи Музафарова, и вручил ему на дорогу 70 рублей. Однако различные формы протеста против произвола становились все реже. Многими овладевал страх за свою судьбу. Характерно в этом отношении высказывание Файзуллина на собрании 12 прихода: «Если мы будем дружны и не будем бояться, то сможем двигаться вперед. Если мы будем бояться, то нас уничтожат. Когда арестовывали наших мулл, мы показали себя трусами".
В октябре 1926 года Казанский мухтасибат получил от НКВД республики отказ на открытие мечети без указания мотивов отказа. После обращения муллы Касима Салихова к заместителю наркома тот ответил, что мотивировка найдется, т.к. их действия идут по указке ОК. ВКП (б) и ОГПУ. После этого, 10 октября в газете «Кзыл Татарстан» вышла заказанная статья Хузеева «Муллы перескакивают плетни». Именно в это время мулла Гаяз Якупов в своем окружении заявил: «Я, наверное, брошу мечеть. Идет согласованная борьба. Нет гарантии, что не придут и не остановят силой». Не пройдет и двух лет и за ним придут, что бы отправить на Соловки.
Как важнейшим достижением в 1927 году ОГПУ называло сокращение числа религиозных школ. Вышестоящее начальство давало указания пресекать попытки открытия медресе, используя для этого тот предлог, что нет официального разрешения, отклонять требования о включении в программу обучения светских дисциплин. Это было не внове. Еще в 1914 году уездный исправник Яснитский из Мамадыша в рапорте Казанскому губернатору докладывал, что указанные муллы Гасым Гатин и Ибрагим Бикмухаметов без разрешения обучали татарских детей грамоте. По требованию инспектора было проведено дознание, после чего дело было передано в суд. В 20-е годы Гатиным займется уже ОГПУ. В мае 1924 года помощник начальника Казгормилиции И.Брегин привлек к ответственности слепого Абдуллу Самигуллина за то, что он проводил религиозное обучение детей в возрасте от 7 до 14 лет.
Естественно это не могло не отразиться на сокращении религиозных школ в целом. В октябре этого же года в доме буинского муллы Ибрагима Хусаинова после окончания ярмарки собралось собрание семнадцати мухтасибов Тархановского района Симбирской губернии. На нем среди других вопросов высказывались суждения о невыносимых условиях в вопросах религиозного образования и необходимости обращения в связи с этим к иностранным государствам. Однако начавшийся процесс борьбы с религией набирал обороты. В 1927 году начальник Восточного отдела ОГПУ Петросьянц требовал от начальника Тат отдела ОГПУ Кандыбина пресекать попытки открытия медресе, отклонять требования о включении в программу светских дисциплин, несмотря на то, что член ДУМЕС, казы Кашаф Тарджиманов получил согласие центральных органов власти на открытие медресе, и, что уже было набрано 15 шакирдов и утвержден заведующий Тагир Ильясов.
Продолжение следует..
Ровель Кашапов
