Леонид Сюкияйнен: «Создание шариатских судов возможно…»
В российском информационном поле периодически озвучиваются идеи создания шариатских судов. В целом эти идеи всегда получают негативную оценку, за исключением единичных случаев, допускающих появление таких структур. Почему негативная реакция, понять можно. Шариат у нас воспринимается как синоним вещей, которые настораживают, иногда даже пугают. Забивание камнями, кровная месть, для многих в Европе – неравноправие женщин, их приниженное положение, и т.д. Есть ли эти вещи в шариате? Конечно, есть. И, к сожалению, практикуются даже в современном мусульманском мире. И, к сожалению, о других проявлениях шариата у нас знают очень слабо.
Оценка инициативы создания шариатского суда опирается на некоторые факты. Не стоит забывать, что в 90-е годы такой суд был в Чечне, и многие помнят, что там были и смертные казни именем шариатских судов, причем решения выносились явно скоропалительно, очевидно неправомерно. В современных условиях такие публичные казни совершенно неприемлемая вещь, и современное общественное мнение, культура их не воспринимают.
При этом общественное мнение не отличает шариат от обычаев и традиций. Многие вещи, которые приписывают шариатскому суду, и которые, действительно, время от времени, в каких-то органах, которые называют себя «шариатскими судами», проявляются, очень часто связаны не с шариатом, а с обычаями и традициями. Например, так называемые «убийства чести», известные в Европе - это же не шариатский принцип, шариат категорически против этого.
Вторая причина – наша не очень высокая правовая культура. Ведь уже само российское законодательство предполагает создание таких институтов, помогающих сторонам разрешать споры и достигать примирения. Например, на основе закона о третейских судах или закона о медиации вполне возможно создание таких структур для третейского разбирательства, споров имущественного или семейного характера. Поэтому я считаю, что при определенных условиях могут создаваться такие структуры и органы, которые могут помогать сторонам урегулировать какой-то конфликт, с помощью, в том числе и норм шариатского происхождения.
При каких условиях? Во-первых, абсолютная добровольность обращения в эти органы, и, естественно, вынесение решения этих судов, которые не нарушают обязательных норм российского законодательства. Возможно для того, чтобы кого-то не раздражать, здесь не стоит использовать термин «суд», а назвать их, например, «примирительной комиссией», в рамках действующего российского законодательства, например, закона о медиации.
Есть ли на самом деле де-факто органы, которые могут быть названы шариатскими судами в России? Да, есть масса информации, когда люди приходят в мечеть, к каким-то авторитетным деятелям, организациям, за разрешением своих конфликтов и споров. В Ингушетии есть такой орган при Духовном управлении мусульман, в одно время он носил даже полуофициальный характер, потому что государство финансировало его. Сейчас работа ведется не такая активная, все равно этот орган помогает улаживать отношения между так называемыми «кровниками», иногда действительно он помогает людям урегулировать отношения.
Возникает вопрос – кто будет эти функции выполнять? Достаточно ли у нас людей, готовых выполнять такие функции? На этот счет у меня есть сомнения. В разных регионах разные традиции. В России живут мусульмане, относящиеся к разным мазхабам, разным народам с разными традициями и обычаями. Например, в Москве, люди будут вынуждены обращаться в один и тот же орган? И сможет ли он находить для них подходящие решения?
Если решить кадровые вопросы и вопросы функционирования, то, мне кажется, в образовании таких структур могут быть даже свои плюсы. Потому что, действуя в рамках законодательства, имея какой-то официальный статус, эти органы будут подконтрольными обществу и государству, то есть появляется возможность не допускать принятия ими решений, нарушающих существующее законодательство.
А еще было бы неплохо, если бы люди, приходя в этот орган, получали разъяснения по поводу их прав. Пусть им скажут, что в любой момент они могут процедуру медиации приостановить, или обратиться в любой суд. И даже если вынесено решение, в случае, когда кто-то из сторон с ним не согласен, может всегда обратиться в суд. То есть пояснить гражданам конкретные их возможности и права. При таком варианте возможность появления такого института теоретически исключать нельзя.
Но я считаю, что для этого у нас сейчас нет реальных условий. Общественное мнение сейчас негативно настроено против этого, у нас пока отсутствуют хорошие кадры, которые могли бы и российское законодательство знать, и в то же время такие функции выполнять.
Если посмотреть опыт других стран, в Великобритании такие органы существуют по закону арбитража 1996 года. Там сказано, что стороны, по соглашению между собой, добровольно могут обратиться в некий орган, который они сами выберут, к какому-то лицу в качестве арбитра, заранее согласившись, что они готовы выполнить его решение. При этом такой арбитр не может выносить решения по уголовным делам, а может в основном по брачно-семейным, имущественным спорам.
Конечно, и в тех странах, где законодательством такие органы не предусмотрены, например, в Германии, Норвегии, они де-факто существуют. Но очень много сообщений о том, что они выносят решения, которые, мягко говоря, вызывают вопрос у общественного мнения. Которые при решении семейных вопросов всегда оставят в приниженном положении женщин, при разделе имущества то же самое. В этом случае нужно обращаться в суд.
Но это не всегда возможно. Расскажу один случай из моей практики. Как-то ко мне обратилась женщина из Ингушетии, когда приезжала в Москву. У нее была сложная семейная ситуация, даже трагедия. Она развелась со своим мужем и вышла замуж за другого. От первого брака была дочь примерно 10 лет. Отец, прежний муж, взял эту девочку себе и не давал этой женщине возможности даже общаться с дочерью. Она обратилась в шариатский суд. Не пошла в государственный суд. Почему не пошла – вопрос не уместен, потому что она жила в такой среде, в коллективе, что там просто не принято было обращаться. Шариатский суд принял решение, что она лишена такого права. Если только сам муж не согласится давать ей время от времени общаться. Причем женщине объяснили, что решение шариатского суда вынесено так корректно, что никто никогда не сможет опровергнуть это решение. Она была в шоке. Она практически потеряла дочь, возможность общения с ней. Она спрашивала моего мнения. На мой взгляд, решение было вынесено не корректно. Кончилось это трагично, она высохла за два-три года, и просто умерла от горя, потому что она не могла жить без общения с дочерью.
Я понимаю, возможно, было вынесено и корректное решение по шариату, но это жуткая трагедия. Эта женщина, вместо того, чтобы отстаивать свои материнские права в государственном суде, сознательно выбрала смерть. Это реальная ситуация, когда люди живут в такой культурной среде, видимо, если она сделает такой шаг, то выведет себя из этого общества. Это очень сложная проблема.
Поэтому тема шариатских судов может обсуждаться, но она должна обсуждаться спокойно, взвешенно, и в первую очередь исходя из интересов человека. Основной ценностью всегда является человеческая жизнь. Это не только по конституции РФ, но и по шариату. Такие структуры должны помогать людям разрешать свои конфликты, находить взаимоприемлемые решения. Тем более для исламского права, шариата были очень развиты процедуры примирительные, так называемые «сурх», в некоторых странах даже говорят «муссалахат» – значит, примирение, нахождение примирительных процедур.
То есть если такие структуры, условно названные «шариатскими судами», появятся, то они, с одной стороны, безусловно, должны строго учитывать шариат, с другой стороны ориентироваться на устоявшиеся традиции-обычаи, но на те из них, которые гуманные, человеческие. И, конечно же, в рамках действующего российского законодательства.
Еще одно условие – надо поменять российское общественное мнение. Оно должно относиться к шариатским судам если не доброжелательно, то хотя бы нейтрально. Самим мусульманам надо работать в этом направлении, например, те же мои коллеги из Ингушетии вполне могли бы обнародовать, опубликовать свой опыт шариатских судов, показать, сколько человек получили помощь в разрешении своих конфликтов. Неприятие общественного мнения – главное препятствие, его надо ломать.
А еще интересно посмотреть на реакцию общества. Если, например, после заявления того самого адвоката, РПЦ в лице Всеволода Чаплина высказалась о том, что не исключает такой возможности, то мусульманские лидеры в один голос заявили: этого не может быть ни в коем случае! Это удивительно. Вместо того, чтобы призвать к обсуждению этой проблемы, спокойно, в рамках законодательства, не вдаваясь в крайности, без эмоций, по существу. Можем или нет, если по закону можем, то готовы ли мы к этому, есть ли у нас все необходимое. Если нет, но хотим этого, то в каком направлении двигаться, готовить специалистов, изучить опыт, и так далее.
При этом надо иметь в виду, как в примере той женщины из Ингушетии, что для многих мусульман, живущих в условиях устоявшихся, традиционно сложившихся представлений, образа жизни, уклада, очень важно обращаться именно в свои, принятые в этой среде органы. И надо пытаться найти такую формулу, которая бы позволила это сделать, в то же время, не нарушая российских законодательств. Часто в ряде северокавказских регионов власть просто вынуждена закрывать глаза на явные, вопиющие правонарушения, только потому, что это следование устоявшимся традициям. Когда не просто люди с улицы, даже представители правоохранительных органов говорят «а что нам делать, у нас такая традиция». И только неграмотность наших мусульман не дает завалить Европейский суд по правам человека несколькими тысяч жалоб.
На мой взгляд, шариат именно в противодействии архаичным, негуманным и часто преступным традициям и обычаям может быть союзником закона. Если делать вдумчиво, грамотно, спокойно, в обязательном взаимодействии с государственными структурами. При этих условиях создание шариатских судов возможно, но видимо, сейчас мы говорить об этом еще не готовы.
Специально для Islam-Today.ru
|
СПРАВКА
Доктор юридических наук, профессор Леонид Рудольфович Сюкияйнен родился 21 декабря 1945 г. в Петрозаводске. В 1969 г. он закончил факультет международных экономических отношений Московского государственного института международных отношений МИД СССР (МГИМО). Под влиянием блестящих арабистов, преподававших в МГИМО, Л. Р. Сюкияйнен приобщился к востоковедению, с которым связана вся его научная деятельность. С 1971 г. Л. Р. Сюкияйнен работает в Институте государства и права АН СССР, где в 1974 г. под руководством профессора В. Е. Чиркина подготовил и защитил кандидатскую диссертацию на тему «Местные органы государства в странах Арабского Востока социалистической ориентации». В 1988 г. Л. Р. Сюкияйнен защитил докторскую диссертацию по монографии «Мусульманское право: вопросы теории и практики» (М.: «Наука», 1988). С 1992 г. он занимает должность ведущего научного сотрудника Института государства и права РАН (сектор сравнительного права Центра публичного права). Леонид Рудольфович ведет активную педагогическую и научную деятельность. В 1996 г. за плодотворную педагогическую деятельность в МГИМО Л. Р. Сюкияйнен удостоен звания профессора по кафедре административного и финансового права. С 2003 г. Л. Р. Сюкияйнен работает профессором на кафедре финансового права Государственного университета — Высшей школы экономики (ГУ—ВШЭ). В настоящее время он также является заместителем декана факультета права ГУ—ВШЭ. Слушатели его лекций — это студенты и аспиранты ГУ—ВШЭ, МГИМО, Российского университета дружбы народов, Института стран Азии и Африки при МГУ им. М. В. Ломоносова, Финансовой академии при Правительстве России, Московской государственной юридической академии и других российских вузов. Профессор Л. Р. Сюкияйнен регулярно выступает с лекциями в университетах стран Азии и Африки, прежде всего арабских, выезжает в научные командировки в страны Европы и Америки, принимает участие в научных конференциях за рубежом. Леонид Рудольфович осуществляет экспертно-практическую деятельность, являясь членом экспертного совета МВД России, заместителем председателя диссертационного совета при Институте государства и права РАН и членом диссертационного совета при ГУ—ВШЭ. Л. Р. Сюкияйнен ведет активную общественную деятельность. В 2005 г. ему была объявлена благодарность Президента Российской Федерации за «заслуги в обеспечении прав и интересов граждан». Профессор Л. Р. Сюкияйнен — широко известный в России и за ее пределами ученый. Ему принадлежит особое место среди юристов-исследователей, специализирующихся в области сравнительного правоведения, теории и практики мусульманского права. Перу Леонида Рудольфовича принадлежит более 150 научных работ, в том числе две индивидуальные и 15 коллективных монографий. Особого упоминания заслуживают сделанные Леонидом Рудольфовичем переводы памятников правовой и политической мысли мусульманского Востока, благодаря которым российский читатель смог познакомиться с рядом первоисточников мусульманско-правовой науки. Сфера научных интересов Л. Р. Сюкияйнена охватывает проблемы теории и истории мусульманского права и государства, истории мусульманско-правовой мысли, вопросы сравнительного права, правовых систем стран Арабского Востока и мусульманского мира, государственного и административного права арабских стран. Наиболее значимый вклад Л. Р. Сюкияйнена в правовую науку связан с разработкой проблем общей теории мусульманского права и его сравнения с иными правовыми системами, а также истории мусульманско-правовой мысли. Его монография «Мусульманское право: вопросы теории и практики» стала настольной книгой для всех исследователей, специализирующихся в области сравнительного правоведения и мусульманского права. Л. Р. Сюкияйнен обосновал подход к мусульманскому праву как к общественному явлению, особенность которого заключается в сочетании религиозного и собственно юридического начал. Он разработал концепцию доктрины как ведущего источника мусульманского права, исследовал и установил основные тенденции и перспективы развития современной исламской концепции прав человека. Особое внимание в трудах Л. Р. Сюкияйнена уделено разработке мусульманско-правовых аспектов борьбы с международным терроризмом. Сотрудничество с Высшей школой экономики обозначило новый этап в научной деятельности юбиляра — изучение мусульманского финансового и банковского права и теоретико-правовых основ исламской экономики. В своих исследованиях Леонид Рудольфович исходит из того, что соотношение концепции и практики исламской экономики не оставалось постоянным и менялось по мере становления современных исламских экономических концепций и их эволюции вслед за накоплением опыта реально действующих исламских финансово-экономических структур, появлением все новых институтов и форм хозяйственной деятельности на исламской основе. Как в теоретическом, так и в практическом аспектах исламская экономика всегда играла важную, можно сказать, проповедническую роль. И сегодня она не утратила своей идеологической направленности, основанной на исходных исламских постулатах, что порой обеспечивает дополнительную поддержку любым конкретным исламским хозяйственным проектам. Вместе с тем успешная деятельность исламских экономических институтов, сочетающих приверженность шариату с подчинением общему законодательству, которое, как правило, не ориентируется на исламские критерии, служит убедительным доказательством того, что исламская экономика способна вписываться в современное рыночное хозяйство. |
