• Фаджр
  • Восход
  • Зухр
  • Аср
  • Магриб
  • Иша

Современный Казахстан - какой он есть. Национальная политика и межэтнические отношения

Время чтения: 6 мин
8216

Проблемы межэтнических отношений и национальной поли­тики, проводимой политическим руководством Казахстана, приоб­рели особую актуальность в начале 1990-х годов и до настоящего времени периодически будоражат общественное мнение. На закате перестройки Н. Назарбаев высказывался об особом пути Казахста­на н решении национальных проблем, заключающемся в консоли­дации общества, обеспечении «полного равенства всех наций и народов республики, всех людей, независимо от их национальной принадлежности, политических убеждений и религиозных взгля­дов». Тогда, в 1991 г., Н.Назарбаев был уверен, что Казахстану удалось избежать национального отчуждения, наметившегося в начале 1990-х годов в других союзных республиках.

Спустя 12 лет известный специалист по Центральной Азии М.Б. Олкотт по-другому оценила результаты этнополитического развития Казахстана: «Каждому постсоветскому государству было непросто найти свое определение народа, но в Казахстане эти уси­лия сопровождались наибольшими противоречиями. Его руковод­ство гордо заявляет, что страна является самым многонациональ­ным из преемников Советского Союза, но, похоже, лишь малая часть ее жителей разделяет эту гордость. В этническом разнообра­зии многие видят источник напряженности. Внешние наблюдатели считают, что условием выживания и процветания Казахстана дол­жен стать скорее гражданский патриотизм его населения в отно­шении общей родины, чем этнически обусловленная преданность казахов (или русских) своей земле. Правда, руководству страны, в котором преобладают казахи, по-видимому, труднее осознать эту истину, чем сторонним советчикам».

Следует добавить, что трудности «осознания истины» в та­кой деликатной сфере, как межэтнические отношения, и корректи­ровки национальной политики усугубляются практическим отсут­ствием в современном Казахстане серьезных и глубоких исследований по межэтническим отношениям, за исключением редких публикаций казахстанских этносоциологов и политологов.

Парадокс, но в Советском Казахстане тема межэтнических отно­шений всегда находилась в фокусе внимания социальных филосо­фов, историков и обществоведов. Выходили фундаментальные исследования по истории и проблемным моментам национальной политики и межэтнических отношений в Казахстане таких авто­ров, как Н.Ж. Джандильдин, С.З. Зиманов, Г.Ф. Дахшлейгер, М.М. Сужиков, Р.Б. Абсаттаров и др. В современном Казахстане лишь спорадически обращались к изучению протекающих этнополитических и этносоциальных процессов Н.Э. Масанов, Ж.Е. Бабакумаров, А.Т. Забирова, А. Нысанбаев, З.К. Шаукенова.

На наш взгляд, существует несколько причин слабого инте­реса ученых к процессам, которые определяют настоящее и буду­щее казахстанского общества.

Во-первых, в Казахстане под предлогом многочисленных оптимизаций «внедрения мирового опыта» по модернизации обра­зования и науки практически разгромлена академическая наука.

Министр образования и науки В. Школьник прямо заявил по рес­публиканскому телевидению об отсутствии необходимости фи­нансирования фундаментальных исследований, так как нужных специалистов и технологии можно купить в развитых странах. В результате падения роли академической науки произошел серь­езный откат уровня научных исследований. В появляющихся пуб­ликациях по национальной проблематике большинство авторов оперируют понятиями и категориями уже анахроничной социо-биологической примордиалистской парадигмы.

Во-вторых, играют роль политическая конъюнктура и идео­логический «заказ». За последние десять лет изданы многочислен­ные монографические исследования по институту президентства, но практически не было крупных публикаций по этнополитическим процессам в Казахстане. Ученый мир старался не затрагивать опасную тематику, фактически отдав ее на откуп официальной власти.

Примером упрощенного социобиологического примордиального подхода являются взгляды социального фило­софа Д. Кшибекова, сведшего все многообразие советской нацио­нальной политики к политике ассимиляции через межнациональ­ные браки и созданию в короткие исторические сроки советского этноса. По его мнению, не может быть единой для всех этносов национальной идеи: «У каждого этноса она своя».

В середине 1990-х годов в процессе сбора научного ма­териала автор беседовал с одним из лидеров казахских националь­ных движений, призывавших Н. Назарбаева определиться с приоритетами и строить либо национальное государство, либо гражданское общество. Активный азатовец и искренний патриот Казахстана был весьма удивлен, узнав, что основой современно­го национального государства как раз и является гражданское об­щество.

Групповые конфликты порождало различное отношение ка­захов и русских крестьян к кражам скота. Казаки и казахи терпимо относились к скотокрадам, даже приветствовалась удаль барымтачей. Очень часто угоном лошадей занимались состоятельные ско­товоды или их дети. В казахском обычном праве за угон скота на воров налагались штрафы и компенсировался причиненный ущерб. Для казаков, сообщает Ч. Валиханов, «отнять у киргиза барана, украсть у него быка или лошадь считается молодечеством и ничем больше; так что офицеры даже не делают выговоров за это нижним чинам, а частенько и сами опустошают аулы». Русские крестьяне-переселенцы по-другому относились к вопросам кражи собственности, сурово карали виновников за воровство и бродяж­ничество.

События конца 1970-х годов показали неудовлетворенность части населения преференциями, создаваемыми политикой пози­тивной дискриминации и проявлявшимися при поступлении в вузы и подборе управленческих кадров. Этнизация наиболее пре­стижных социальных «ниш» порождала стабильную неуверен­ность у нетитульного населения союзных республик. Расширенное рекрутирование национальных кадров в управление осуществля­лось благодаря протекционизму в вузовской системе. В феврале 1986 г. были преданы гласности цифры, характеризующие ситуа­цию с набором студентов в алма-атинские вузы: в КазГУ доля сту­дентов-казахов составляла 75,8%, в Институте народного хозяйст­ва - 73,7, в Железнодорожном - 79,5% и т.д. В наиболее престижных вузах процветали землячество и родовые связи.


По данным на 1987 г., в КазГУ в родственных связях находились 90 сотрудников, в Политехническом институте - 46, в Народнохо­зяйственном - 195 и т.д. Аналогичная ситуация наблюдалась в вузах Караганды: в Кооперативном институте работали 54 сотруд­ника, находившихся в родственных связях; в Политехническом - 91; в Медицинском - 120. Значительная часть не только русской, но и казахской молодежи северных и восточных областей выезжа­ла в соседнюю РСФСР с целью получения высшего образования.

С конца 1970-х годов при проведении кадровой политики 2/3 мест квотировались за представителями титульной этнонации. На начало 1986 г. казахи доминировали в ЦК компартии Казахста­на, областном партийном и советском аппарате, руководстве вузов и АН Казахской ССР. На начало 1986 г. из 166 членов ЦК компартии Казахстана 92 представляли казахскую часть насе­ления (54%), из 51 кандидата в члены ЦК компартии Казахской ССР - 30 были казахами (58%), из 18 первых секретарей обкомов - 11 человек (61%). Из 3 тыс. председателей исполкомов советов разных уровней 1870 человек (61%) были казахи, 612 (20%) - рус­ские, 135 (4,5%) - немцы. Несмотря на усиливающуюся этнизацию, казахская политическая элита «делилась» долей представи­тельства в управлении с русскими.

Жесткие межэтнические столкновения последних пяти лет представителей казахского населения с чеченцами в Алма- Атинской области, с турецкими рабочими в Мангыстаусской об­ласти и курдами в Южном Казахстане позволяют говорить о том, что пределы межэтнической толерантности подвижны в стране и в случае усугубления социально-экономической ситуации или усиления межэтнической конкуренции возможны вспышки насилия, кото­рые не способны погасить местная власть и Ассамблея народов Казахстана.

Евгений Бородин, политолог

Социальные комментарии Cackle