Современный Казахстан - какой он есть. Национальная политика и межэтнические отношения
Проблемы межэтнических отношений и национальной политики, проводимой политическим руководством Казахстана, приобрели особую актуальность в начале 1990-х годов и до настоящего времени периодически будоражат общественное мнение. На закате перестройки Н. Назарбаев высказывался об особом пути Казахстана н решении национальных проблем, заключающемся в консолидации общества, обеспечении «полного равенства всех наций и народов республики, всех людей, независимо от их национальной принадлежности, политических убеждений и религиозных взглядов». Тогда, в 1991 г., Н.Назарбаев был уверен, что Казахстану удалось избежать национального отчуждения, наметившегося в начале 1990-х годов в других союзных республиках.
Спустя 12 лет известный специалист по Центральной Азии М.Б. Олкотт по-другому оценила результаты этнополитического развития Казахстана: «Каждому постсоветскому государству было непросто найти свое определение народа, но в Казахстане эти усилия сопровождались наибольшими противоречиями. Его руководство гордо заявляет, что страна является самым многонациональным из преемников Советского Союза, но, похоже, лишь малая часть ее жителей разделяет эту гордость. В этническом разнообразии многие видят источник напряженности. Внешние наблюдатели считают, что условием выживания и процветания Казахстана должен стать скорее гражданский патриотизм его населения в отношении общей родины, чем этнически обусловленная преданность казахов (или русских) своей земле. Правда, руководству страны, в котором преобладают казахи, по-видимому, труднее осознать эту истину, чем сторонним советчикам».
Следует добавить, что трудности «осознания истины» в такой деликатной сфере, как межэтнические отношения, и корректировки национальной политики усугубляются практическим отсутствием в современном Казахстане серьезных и глубоких исследований по межэтническим отношениям, за исключением редких публикаций казахстанских этносоциологов и политологов.
Парадокс, но в Советском Казахстане тема межэтнических отношений всегда находилась в фокусе внимания социальных философов, историков и обществоведов. Выходили фундаментальные исследования по истории и проблемным моментам национальной политики и межэтнических отношений в Казахстане таких авторов, как Н.Ж. Джандильдин, С.З. Зиманов, Г.Ф. Дахшлейгер, М.М. Сужиков, Р.Б. Абсаттаров и др. В современном Казахстане лишь спорадически обращались к изучению протекающих этнополитических и этносоциальных процессов Н.Э. Масанов, Ж.Е. Бабакумаров, А.Т. Забирова, А. Нысанбаев, З.К. Шаукенова.
На наш взгляд, существует несколько причин слабого интереса ученых к процессам, которые определяют настоящее и будущее казахстанского общества.
Во-первых, в Казахстане под предлогом многочисленных оптимизаций «внедрения мирового опыта» по модернизации образования и науки практически разгромлена академическая наука.
Министр образования и науки В. Школьник прямо заявил по республиканскому телевидению об отсутствии необходимости финансирования фундаментальных исследований, так как нужных специалистов и технологии можно купить в развитых странах. В результате падения роли академической науки произошел серьезный откат уровня научных исследований. В появляющихся публикациях по национальной проблематике большинство авторов оперируют понятиями и категориями уже анахроничной социо-биологической примордиалистской парадигмы.
Во-вторых, играют роль политическая конъюнктура и идеологический «заказ». За последние десять лет изданы многочисленные монографические исследования по институту президентства, но практически не было крупных публикаций по этнополитическим процессам в Казахстане. Ученый мир старался не затрагивать опасную тематику, фактически отдав ее на откуп официальной власти.
Примером упрощенного социобиологического примордиального подхода являются взгляды социального философа Д. Кшибекова, сведшего все многообразие советской национальной политики к политике ассимиляции через межнациональные браки и созданию в короткие исторические сроки советского этноса. По его мнению, не может быть единой для всех этносов национальной идеи: «У каждого этноса она своя».
В середине 1990-х годов в процессе сбора научного материала автор беседовал с одним из лидеров казахских национальных движений, призывавших Н. Назарбаева определиться с приоритетами и строить либо национальное государство, либо гражданское общество. Активный азатовец и искренний патриот Казахстана был весьма удивлен, узнав, что основой современного национального государства как раз и является гражданское общество.
Групповые конфликты порождало различное отношение казахов и русских крестьян к кражам скота. Казаки и казахи терпимо относились к скотокрадам, даже приветствовалась удаль барымтачей. Очень часто угоном лошадей занимались состоятельные скотоводы или их дети. В казахском обычном праве за угон скота на воров налагались штрафы и компенсировался причиненный ущерб. Для казаков, сообщает Ч. Валиханов, «отнять у киргиза барана, украсть у него быка или лошадь считается молодечеством и ничем больше; так что офицеры даже не делают выговоров за это нижним чинам, а частенько и сами опустошают аулы». Русские крестьяне-переселенцы по-другому относились к вопросам кражи собственности, сурово карали виновников за воровство и бродяжничество.
События конца 1970-х годов показали неудовлетворенность части населения преференциями, создаваемыми политикой позитивной дискриминации и проявлявшимися при поступлении в вузы и подборе управленческих кадров. Этнизация наиболее престижных социальных «ниш» порождала стабильную неуверенность у нетитульного населения союзных республик. Расширенное рекрутирование национальных кадров в управление осуществлялось благодаря протекционизму в вузовской системе. В феврале 1986 г. были преданы гласности цифры, характеризующие ситуацию с набором студентов в алма-атинские вузы: в КазГУ доля студентов-казахов составляла 75,8%, в Институте народного хозяйства - 73,7, в Железнодорожном - 79,5% и т.д. В наиболее престижных вузах процветали землячество и родовые связи.
По данным на 1987 г., в КазГУ в родственных связях находились 90 сотрудников, в Политехническом институте - 46, в Народнохозяйственном - 195 и т.д. Аналогичная ситуация наблюдалась в вузах Караганды: в Кооперативном институте работали 54 сотрудника, находившихся в родственных связях; в Политехническом - 91; в Медицинском - 120. Значительная часть не только русской, но и казахской молодежи северных и восточных областей выезжала в соседнюю РСФСР с целью получения высшего образования.
С конца 1970-х годов при проведении кадровой политики 2/3 мест квотировались за представителями титульной этнонации. На начало 1986 г. казахи доминировали в ЦК компартии Казахстана, областном партийном и советском аппарате, руководстве вузов и АН Казахской ССР. На начало 1986 г. из 166 членов ЦК компартии Казахстана 92 представляли казахскую часть населения (54%), из 51 кандидата в члены ЦК компартии Казахской ССР - 30 были казахами (58%), из 18 первых секретарей обкомов - 11 человек (61%). Из 3 тыс. председателей исполкомов советов разных уровней 1870 человек (61%) были казахи, 612 (20%) - русские, 135 (4,5%) - немцы. Несмотря на усиливающуюся этнизацию, казахская политическая элита «делилась» долей представительства в управлении с русскими.
Жесткие межэтнические столкновения последних пяти лет представителей казахского населения с чеченцами в Алма- Атинской области, с турецкими рабочими в Мангыстаусской области и курдами в Южном Казахстане позволяют говорить о том, что пределы межэтнической толерантности подвижны в стране и в случае усугубления социально-экономической ситуации или усиления межэтнической конкуренции возможны вспышки насилия, которые не способны погасить местная власть и Ассамблея народов Казахстана.
Евгений Бородин, политолог