Иран: между традицией и модерном
Иран прошел через президентские выборы. Ситуация в стране остается непростой: здесь и низкий уровень жизни, сложности, вызванные экономическими санкциями Запада, низкая производительность труда (в 10 раз ниже, чем в странах Запада), многолетняя напряженность политической ситуации в регионе в целом (иракские войны, сирийский кризис, прямые угрозы Ирану со стороны США и западной коалиции), что сказывается на общем моральном состоянии населения…
Иран пока еще держится за счет своего упорства, за счет традиций, за счет национального единства. В чем то и за счет дружбы с Китаем, продолжающем покупать иранскую нефть. Кроме этого, китайцы взялись строить подземку в Тегеране. Иметь пусть не друга, но хотя бы того, кто от тебя не отвернулся в трудный час, это ведь дорогого стоит.
Что касается российско-иранского сотрудничества, то оно едва теплится. К сожалению, Россия, как всегда, пытается усидеть на двух стульях: и Запад не обидеть и с Ираном не порвать окончательно. Орел на российском гербе продолжает смотреть в разные стороны, что приводит к хронической расфокусировке зрения: никак не прицелиться и не выбрать какую-то одну цель… Но когда-нибудь России, точнее, ее политической верхушке придется выбирать один из двух стульев. Что-то мне подсказывает, что это будет не Иран. Чтобы российский орел повернул обе головы в сторону востока… должно произойти чудо.
Кроме экономических сложностей в Иране играет немаловажную роль идеологический прессинг. Название «Исламская Республика» требует реального содержательного наполнения жизни достоинствами проявлениями религиозности и религиозного образа жизни. Религиозный образ жизни должен предложить модель развития, способную конкурировать с доминирующими общемировыми тенденциями, т.е. фактически, выдерживать темп в соревновании с Западом. Однако история свидетельтствует, что исламский мир проиграл цивилизационную гонку давным-давно. Иран – не исключение. Гордость за великое прошлое вещь, конечно, нужная, но… достижения предков – это их достижения, а не их потомков.
Тут еще прибавим Интернет. Сознание подрастающего поколения иранцев в немалой степени формируется под влиянием глобальной сети. Точечные цензурные блокировки антиисламских или вредоносных ресурсов не могут кардинально ограничить «воспитательную» функцию Сети. Новое поколение вряд ли безболезненно переживет конфликт между традиционной жизнью, корни которой уходят в славное прошлое, и реалиями современности. Увы, но ценности ислама пока еще не могут адаптироваться к условиям современного общества так, чтобы молодые иранцы, оставаясь религиозными, верующими и порядочными людьми могли задать тон, возглавить новые тенденции в духовной жизни и стать примером для подражания со стороны той же западной молодежи, например.
Отставание Ирана, как части мусульманской ойкумены, от Запада продолжается. Население чувствует нарастание драматического конфликта между привычным традиционным укладом жизни и столь необходимой модернизацией. В этом свете победа на выборах кандидата с позицией, по ряду тезисов отличающейся от господствующих догматов и стереотипов поведения, говорит о многом. Например, хотя бы о том говорит, что народ поддержал кандидата, который, как ожидается, хоть что-то сделает для того, чтобы Иран не скатился в средневековье.
Новый президент Ирана – плоть от плоти иранской политической элиты. Конечно, он выдвигает смелые идеи, но при этом он остается в границах системы, которая его воспитала.
И, наконец, говоря о политической элите Ирана, необходимо помнить, что во многом она представлена исламским духовенством. Именно они стоят за исламскими лидерами и за решениями, которые те принимают. Пока муллы оказывают влияние на власть, Иран вряд ли прогнется под Запад. Но и обойти Запад он тоже будет неспособен до тех пор, пока умы, а точнее сердца иранского духовенства не переживут обновление.
