Память о шейхе (ишане) из Бигенея жива
На электронный ящик информационно–аналитического федерального портала «Ислам Сегодня» (info@islam-today.ru) пришло письмо от известного татарского журналиста Рустама Магдеева. Предлагаем вашему вниманию текст данного письма. Пишите и вы!
* * * * * * * * * * *
…Впервые об этой загадочной личности я услышал в раннем детстве. Наши, я здесь имею в виду своих родственников по отцовской линии, с большим почтением отзывались об ишане. Моя бабушка Бибирабига Мухамматсафовна Сафина была родом из села Нижний Симет (нынешний Сабинский район), которое располагалось недалеко от села Бигеней.
Уже в школе на уроке литературы, знакомясь с автобиографической повестью классика татарской литературы Шайхи Маннура «Вешние воды» («Агымсуларга карап»), я вновь встретился с упоминанием об ишане из села Бигеней (примечание: Ишаном у тюрок и персов обычно называют суфийского шейха). В произведении повествуется о том, как мать главного героя тяжело захворала, и глава семейства вынужден был повезти ее к мулле, который был известен в народе как искусный лекарь-травник.
А вот этот рассказ я слышал из уст моего старшего коллеги – Мидхата ага, который был родом из тех краев. Ниже я попытаюсь кратко изложить все по существу, как говорится, не убавив и не прибавив что-то от себя.
…Как издавна ведется на селе, летними теплыми вечерами, когда после напряженного трудового дня все прибрано и работа по хозяйству завершена, и стар и млад после ужина удобно устраиваются на скамейке у ворот. Задушевный разговор ведут, как обычно, старшие, а малышня, стараясь не шуметь, словно губка, впитывает каждое словечко или образ. В один из таких вечеров мы уговорили нашего уважаемого односельчанина – ветерана войны Шайхи абзы рассказать о том, как он чудом миновал смерти на фронте.
- Особенно тяжело пришлось, начал свой рассказ фронтовик, в первые месяцы войны. Фашисты основные свои силы нацелили на главное направление – Москву. Враг стремительно рвался вперед, а наши, неся большие потери в живой силе и технике, отступали на восток. Мы и не заметили, как в одном из кровопролитных боев под Вязьмой из всего нашего батальона в строю осталось десяток бойцов и все мы очутились в плену у фашистов. Нас тут же в низине тщательно обыскав, обезоружили, построили в одну шеренгу и дали команду – коммунистам, командирам и евреям сделать шаг вперед. Щеголеватый немецкий офицер, обходя строй военнопленных, сверлил глазами и поравнявшись со мной, вдруг резко выкрикнул по своему, мол, что же ты стоишь, как вкопанный или хочешь скрыть, что ты иудей?
- В молодости я, действительно, был кучеряв и смугл. Набравшись храбрости, через переводчика я возразил, что к евреям никакого отношения не имею, что я татарин.
После этого из свиты, сопровождавшей офицера, выступил один из низших чинов и на чистейшем татарском обратился ко мне:
- Кто ты, из какой местности?
- Родом я из Заказанья, из Сабинского района из крошечной татарской деревушки в десять дворов.
- Какие имеются исторические и памятные места рядом с деревней?
- В соседнем Сатышево до революции было знаменитое медресе…
- А еще какие достопримечательности есть?
- На кладбище деревни Бигеней имеется родовой склеп известного духовного деятеля – ишана…
После этих слов переводчик что-то с жаром стал объяснять офицеру, и вся свита удалилась восвояси, оставив нас в покое, только после этого я пришел в себя. Я до сих пор никак не могу уразуметь, откуда у молодого человека в военной форме, говорившего без акцента на моем родном языке, были сведения о старинном медресе и могиле духовного лица…
- Шайхи абы, вернувшись с фронта, долгие годы работал в колхозе механиком, подытожил мой коллега.
…Долгие годы для меня оставалось загадкой, как звали этого ишана, мне также ничего не было известно и о его судьбе, и добрых делах, благодаря которым он живет в памяти народной. И вот недавно мне случайно попали в руки материалы краеведа, директора средней школы деревни Нижние Шытсу Сабинского района Флорида Гильмуллина. Он приводит данные о том, что ишана звали Валиахмет Мухамметгалеевич Галеев (1848-1919). Он обучался в известном старометодном медресе деревни Сатыш. После этого четверть века жил и учился в Египте. По возвращении на родину жители села на сходе избрали его помощником хазрата. А затем он сдавал экзамены в Духовном управлении, выдержал испытания перед старейшиной и только после этого в 42 летнем возрасте приступил к обязанностям второго муллы деревни Бигеней. Он проявил себя как человек, глубоко познавший основы Ислама, хорошо разбирающийся в вопросах шариата, однако он обладал еще одним замечательным качеством – он был искусным целителем и почитался как чудотворец. Слава о нем быстро распространилась по всей округе. Ишан был особенно мягок и приветлив с неимущими и сирыми. Одних он приводил в чувство чтением молитв и своим дыханием, других оперировал, кому-то помогали его отвары из целебных трав и снадобья. По свидетельствам его современников, в усадьбе ишана имелась просторная изба-лазарет для больных детей. Крестьяне из дальних селений привозили сюда своих детей на излечение и через некоторое время забирали их совершенно здоровыми и окрепшими. Приезжали к ишану и с младенцами нарекать имя. После обряда ишан оборачивал детей в свежее одеяльце – это было его подарком для новобрачных. Народная тропа к его дому никогда не зарастала. К нему ехали за советом, чтобы хотя бы краешком глаза взглянуть на него, побеседовать с ним. После Октябрьского переворота, когда новая власть повела решительную борьбу с религией, народ встал горой на защиту своего целителя. Когда в деревню вошел отряд красногвардейцев, сельчане так и заявили:
- Ишана в обиду не дадим, мы в вечном долгу перед ним, он – наш благодетель!
…В настоящее время в память потомкам об ишане сохранился фамильный склеп на сельском кладбище. Помянуть его добрым словом и прочитать суры из священного Корана на его могилу приезжают паломники из ближайших деревень и отдаленных уголков республики. Склеп огорожен изгородью из природного камня. Здесь же захоронены члены семьи ишана и его близкие. Могила самого ишана в правом углу склепа. К сожалению, надписи на надгробном камне не сохранились, однако народная память до сих пор о нем жива.
Рустам Магдеев
