Возможна ли нефтегазовая дружба России и Саудовской Аравии?
Регулирование нефтяного рынка
Судя по договоренностям, недавно достигнутым между Саудовской Аравией и Россией, базой для развития сотрудничества стран стало желание стабилизировать мировой нефтяной рынок. Однако возникает два важных вопроса:
1) возможно ли такое сотрудничество между странами, являющимися конкурентами;
2) есть ли вообще смысл пытаться влиять на рынок. Ответ на эти вопросы заставляет скептически оценивать перспективы российско-саудовского партнерства.
Во-первых, сотрудничество России и ОПЕК в ее полном составе маловероятно в силу того, что в самом картеле существуют жесткие противоречия. В первую очередь речь идет о противостоянии Саудовской Аравии, желающей заморозить добычу, с иранцами и иракцами, которые планируют наращивать производство нефти. Именно нежелание саудитов идти на заморозку без присоединения к договоренности Ирана стало причиной срыва переговоров в Дохе в апреле 2016 г. и, скорее всего, приведет к такому же результату на встрече ОПЕК 30 ноября, на которой страны надеются определиться с индивидуальными квотами добычи и сроками заморозки.
Формат сотрудничества Саудовская Аравия — Россия малоэффективен. Две страны добывают чуть менее четверти всей нефти в мире (22%) [1], однако сокращение их добычи приведет лишь к потере ими доли на рынке. Более того, мировая добыча в ближайшие годы будет прирастать не за счет России или КСА, а за счет Ирака, Ирана, возможно, Ливии и Нигерии. Нельзя забывать и о факторе добычи сланцевой нефти США.
Во-вторых — и это, пожалуй, самое важное,— времена, когда ОПЕК или даже ОПЕК совместно с другими нефтеэкспортерами могли качественно влиять на цены на нефть, ушли в прошлое. Даже если ОПЕК и Россия исполнят намерения по заморозке уровня добычи нефти (что маловероятно), то влияние на рынок будет минимальным. Рост цен на сырье выше 50–60 долл. за баррель вернет в игру сланцевых производителей США, что снова окажет негативное влияние на цены. Удешевление технологий добычи сланцевой нефти уже произошло, обратно этот процесс уже не запустить, поэтому все попытки стран-экспортеров уменьшить добычи и повысить уровень цен можно расценивать как не более чем желание смягчить эффект от неотвратимых изменений. Производители традиционного сырья пытаются бороться с прогрессом. Итог такого неравноправного сопротивления легко предсказать.
Не на руку российско-саудовским отношениям и рост конкуренции на энергетических рынках. Причем в последний год соперничество двух стран обострилось как на европейском рынке, так и в Китае. КСА в 2016 г. начало экспортировать сырье на НПЗ Польши, Литвы, Чехии. Россия с вводом трубопровода «Восточная Сибирь — Тихий океан» (ВСТО) стала одним из основных поставщиков «черного золота» в КНР. Саудиты и другие их партнеры по ОПЕК, несмотря на постоянные призывы заморозить добычу, не скупились на предоставление скидок азиатским и европейским потребителям, таким образом напрямую сталкиваясь с интересами России на этих рынках.
Инвестиции и совместные проекты
Другой вариант сотрудничества в нефтегазовой сфере возможен через инвестиции и технологический обмен. Однако в этом случае кусочки паззла не сходятся. Саудовская Аравия и Россия страдают от похожих проблем, которые требуют схожих решений: обе страны нуждаются в нефтедолларах, инвестициях и технологиях. Делиться передовыми технологиями в нефте- и газодобыче (например, КСА заинтересовано в разработке сланцевого сырья) Россия не может в силу отсутствия таковых в своем арсенале.
Сейчас в саудовской экономике можно усмотреть два важных тренда. Во-первых, надо отдать должное саудитам — они продолжают активно продвигать свою крупномасштабную стратегию реформ «Видение 2030», призванную изменить структуру экономики и снизить зависимость от добычи и продажи сырой нефти. Главный «маркетолог» этой программы — крайне влиятельный заместитель наследного принца Саудовской Аравии Мухаммед бен Сальман. За последние полгода после объявления программы реформ он посетил многие страны, призывая их вкладывать в новые саудовские проекты. В числе первых принц посетил США, Китай, провел переговоры с представителями Японии, Республики Корея. По понятным экономическим причинам Россия в этом списке оказалась позже, что свидетельствует о том, как оценивают ее инвестиционные возможности в саудовском королевстве.
Во-вторых, саудиты даже в условиях ограниченного бюджета продолжают вкладывать в проекты, направленные на увеличение объемов природного газа в энергобалансе страны (1,2). Это необходимо им для высвобождения больших объемов нефти на экспорт (сегодня внутренний рынок Королевства потребляет более 25% всей добытой нефти). Сотрудничество в газовой сфере может оказаться вполне перспективным. Россия могла бы организовать поставки СПГ в Саудовскую Аравию в долгосрочной перспективе, ведь российские компании уже занимаются трейдингом СПГ. Более того, недавно Россия и Бахрейн — ближайший сосед КСА — подписали меморандум о взаимопонимании в сфере СПГ. Ранее появлялась информация о том, что Россия и Бахрейн обсуждают возможность строительства терминала по приему СПГ в Королевстве. Если эта информация подтвердится, то такой завод может быть использован для экспорта СПГ не только в Бахрейн, но и ближайшим соседям. Географическая близость КСА и Бахрейна и уже налаженные связи в сфере энергетики положительно влияют на перспективы подобных проектов.
Прочие противоречия
днако есть еще несколько негативных аспектов, которые помешают российско-саудовским договоренностям. Необходимо учитывать тот факт, что энергетика — стратегически важный сектор как для КСА и России, так и для других игроков, которые всегда будут влиять на российско-саудовские отношения. В первую очередь такой игрок — США, которые, несмотря на ухудшения отношений с саудитами, будут оставаться главным стратегическим партнером Саудовской Аравии, как бы Россия не хотела обратного.
Кроме того, страны занимают диаметрально противоположную позицию по отношению к Ирану. Исламская Республика — главный антагонист саудовской монархии в регионе — не только традиционный партнер России. После ослабления международных санкций Иран стал гораздо привлекательнее для российских инвесторов. Российские компании активно ведут переговоры с иранцами об участии в проектах по разведке, добыче и переработке нефти и газа в этой стране (1;2). В отличие от Саудовской Аравии, возможности российских компаний вполне сходятся с потребностями иранского энергетического сектора.
Естественно, сотрудничество с Ираном не означает невозможность работы с Саудовской Аравией. Однако в условиях ограничения инвестпрограмм всех стран-нефтеэкспортеров и при существующих противоречиях стратегического характера между КСА и Россией, балансирование между сотрудничеством с обеими странами для России будет крайне сложным.
Наблюдая за заявлениями России и Саудовской Аравии о планах сотрудничества в нефтегазовой сфере, можно усмотреть тенденцию к сближению. Однако не стоит обманываться и ожидать слишком многого. Складывается впечатление, что излишняя громкость российско-саудовских заявлений свидетельствует скорее не об энтузиазме государств и экономических перспективах такого сотрудничества, а о желании, чтобы эти заявления были услышаны и приняты к сведению третьими странами, а также внутренними потребителями. Первых перспективы нового союза должны насторожить, вторых — уверить в том, что их государства имеют важных новых партнеров. В силу этих причин осмелимся предположить, что активизация российско-саудовского диалога в энергетической сфере — лишь временная вынужденная дружба.
Анна Манафова
Эксперт Института Ближнего Востока
