Наследный принц не уверен в своем будущем
Мы уже писали об арестах правозащитных активистов в Саудовской Аравии. Тренд борьбы с инакомыслием во внутренней политике КСА проявляется настолько четко, что уже возникли предположения о состоянии паранойи, которую переживает наследный принц Мухаммад ибн Салман. Наблюдатели утверждают о том, что он, судя по всему, уже не в состоянии отличить друга от врага. Принц знает о существовании общественного консенсуса в вопросе о его будущем восхождении на престол, однако ведет себя так, как будто это его королевское будущее не имеет крепких гарантий. Говоря проще, принц, попросту, не уверен, что взойдет на трон.
Многие помнят аресты в среде саудовских исламских проповедников в, имевшие место в сентябре 2017 года. По правде, среди задержанных были не только проповедники, но и известные религиоведы, интеллектуалы и даже экономисты, ученые, журналисты, поэты и предприниматели. Тогда заговорили о борьбе Ибн Салмана с радикальным исламом. И это в Саудовской Аравии? Действительно, было чему удивиться. Так, всему миру было показано стремление наследного принца к введению в Саудовской Аравии более умеренного ислама. Однако, судя по экспертным оценкам, все арестованные были обвинены в продвижении радикального ислама, не будучи таковыми на самом деле.
Арестованные не были радикалами. Их вина состояла лишь в том, что они не желали публично приветствовать экономическую политику принца, либо не желали присоединиться к кампании шельмования Катара как источника терроризма. Некоторые из них имели смелость критиковать политику короля Салмана и его сына Мухаммада. Поэтому, задержанные скорее узники совести, чем предатели, каковыми их изображал режим сразу после ареста.
Борьба с инакомыслием и массовые задержания можно рассматривать как признак отсутствия безопасности. Тактика репрессий – это сомнительная попытка мобилизовать население для обеспечения согласия в отношении политики наследного принца и присущего ему стиля руководства. Можно ли насильно заставить население королевства принять легитимность идущего к власти законного наследника престола? И, вообще, стоит ли это делать? В принципе, принц мог бы расслабиться, поскольку серьезных препятствий для его восхождения на престол не существует. И уж точно не представляют такой угрозы борцы за право женщин водить авто.
Однако, каждая волна задержаний достигает противоположного эффекта, превращаясь в саудовский вариант игры престолов. Ненужные внутриполитические телодвижения принца все больше напоминают судороги, каждый раз подчеркивая его неспособность сосредоточиться на экономическом развитии страны, о котором он так громко говорил, доказывая свое право быть наследным принцем. Задержания и репрессии попахивают средневековьем и, по сути, отражают зловещее стремление принца укрепить свою власть запугиванием, а не путем достижения всенародного консенсуса.
Айдар Хайрутдинов
