Марокканский дневник: достопримечательности Мартиля
Экскурсию на выходных отменили, и два дня у нас оказались совершенно свободными. Конечно, мы позволили себе немного поспать, пропустив восход солнца на море. Но в 9 утра уже плыли по прохладным средиземноморским водам, повторяя задания по арабскому языку: Кену Сукрату калиле эль акле… Текст, заданный наизусть имеет очень глубокий смысл (был Сократ, который мало ел, так как жил не чтобы есть, а ел, чтобы жить…), а потому учится с желанием, хоть и с неимоверными усилиями.
Наверное смешно наблюдать со стороны, как двое, укутанные в парео и одна с ног до головы облачённая в мусульманский купальник, больше похожий на костюм водолаза-подводника, разгребая средиземное море руками, хором повторяют цитаты Сократа на арабском языке. Ещё к нашей радости и грусти одновременно устаз задал учить отрывок поэмы (тоже с достаточно глубоким философским смыслом). А потому, полностью погрузившись в повторение арабской философии и поэзии, мы даже не сразу заметили, что берег остался далеко позади. Но страха не было. Вода настолько солёная, что держит в своих объятиях не только философов и любителей арабского, но и подплывающих полюбоваться за русских красавиц озабоченных арабов. К полудню солнце стало палить нещадно, а потому собрав все свои тетради, словари и блокноты, мы направились в общежитие, где ждал еле струящийся холодный душ и приготовленная наспех еда. Глаза закрывались от хронической усталости, и наконец-то первый раз за две недели чувство ответственности отступило на второй план, и я погрузилась в объятья Морфея, правда даже во сне повторяя: кене Сукрату калиле эль акле…
Очередной азан (призыв на молитву), раздающийся на весь город сразу изо всех мечетей, пробудил от лёгкого забыться. Как оказалось, прошло только полчаса. Ну что ж, в путь. Пора уже ознакомиться с достопримечательностями Мартиля.
Весь город состоит из одного большого базара, напоминающего настоящую свалку ненужных вещей. Здесь можно найти всё, начиная от компьютеров самой первой марки до пилоток армии бундесвер. Всё, кроме восточных товаров. Продавцы кричат, словно пытаясь отпугнуть покупателей, а те, несмотря ни на что, роются в этой свалке, находя что-то очень нужное и полезное за пару дирхамов. Но вот наконец я попадаю на настоящий восточный рынок. Восточные сладости, ткани, украшения, национальные рубахи… Криков здесь ещё больше, как и участников этого неимоверного зрелища. Ото всюду раздаются звуки Корана, заглушаемые гулом нескончаемой толпы, а потому желание поскорее покинуть это столпотворение оказывается сильнее желания хоть что-нибудь рассмотреть.
Восток оживает по вечерам, когда спадает жара. Поэтому я впервые и увидела всю эту восточную прелесть лишь спустя две недели, когда решилась на вечернюю прогулку. Ощущение нескончаемой демонстрации не покидает ни на минуту. Люди гуляют семьями по набережной, сидят в многочисленных кафе, которые волшебным образом вырастают там, где днём даже намёка на них не было. Не смотря на позднее время, кругом бегают дети. У каждого в руках какая-то восточная сладость, как у сидящих в колясках, так и гуляющих за руку с родителями.
Как я заметила, у арабов удивительное отношение к своим чадам. Мне ещё ни разу не приходилось видеть здесь плачущего ребёнка, как впрочем и шалящего. На пляже, вместо того, чтобы, как наши российские родители, запрещать ребёнку долго плескаться в воде, постоянно окрикивая и грозя им пальцем, арабы сами (причём чаще всего отцы) кидают своих детей в воду, прямо в волны. Те пытаются выбраться, бегут к своим мамам, сидящим под зонтиками, обвёрнутым с головы до ног в свои восточные халаты, но отцы их ловят и вновь окунают, причём занося всё глубже и глубже. После того, как дрожащий ребёнок с посиневшими губами всё-таки решается выйти из воды, оба родителя смеются и вновь закидывают его в воду. Наверное поэтому дети совершенно не боятся волн, плещутся в них, а волны подхватывают, переворачивая раз за разом радостных детей.
Как-то одну девочку, вышедшую из воды с синими губами и трясущимся от холода тельцем, я решила угостить конфеткой. Её мама не возражала, в отличие от наших российских мамаш. Девочка от радости расцеловала по очереди всю группу русских студентов и, также дрожа, потащила меня в море. Вот где я в полной мере осознала, что улыбка, смех и радость – язык, понятный всем, независимо от возраста, национальности и вероисповедания.
Но пожалуй не буду больше утомлять своего читателя, закончив на этом очередную часть своих магрибских заметок…. (продолжение следует)
