Японская дипломатия в мусульманском мире. Часть 3: ливийский вектор
Начало:
Японская дипломатия в мусульманском мире
Японская дипломатия в мусульманском мире. Часть 2
Что касается японско-ливийских отношений, то в период после обретения Королевством Ливии независимости в 1951 году Япония мало интересовалась этой далекой североафриканской страной и мало что знала о ней. Ливия не входила в число стран, которые посетила первая официальная послевоенная экономическая миссия Японии в регионе в 1953 году, а Посольство Японии в Ливии появилось только в 1973 году, когда она начала проявлять все больший интерес к этой североафриканской стране. Первым объектом интереса была, конечно же, ливийская сырая нефть, столь необходимая для бурно развивающейся японской экономики.
В свою очередь в Ливии в это время успели произойти серьезные политические перемены. В 1969 году, группа ливийских офицеров во главе с Муаммаром Каддафи, воодушевленная военными переворотами в арабском мире и идеями панарабизма, свергла слабого ливийского монарха и пришла к власти. Среди целей амбициозных военных было возвращение стране контроля над огромными нефтяными ресурсами Ливии, которыми тогда распоряжались западные компании.
В 1971 году группа представителей японского бизнеса, чиновников Министерства иностранных дел и торговых представителей присутствовала на церемонии завершения строительства Асуанской высокой плотины в Египте. После церемонии японцы вылетели из Египта в Ливию, дабы поближе познакомиться с Муамаром Каддафи. Среди них был уже упоминавшийся идеолог паназиатства Такейо Накатани, который, кстати и организовал турне по пяти странам Ближнего Востока и Северной Африки под эгидой созданной им Японо-Арабской ассоциации.
Первый визит японцев в Ливию был, фактически, прыжком в неизвестность. Позже Накатани писал, что официальные лица в составе той «делегации» всерьез беспокоились за свою безопасность, поскольку во время их визита у Японии не было посольства в Ливии, и они знали, что их ожидает по прибытии в страну. Вся программа визита строилась на скромных возможностях, доступных двум японским торговым представителям в Триполи.
Однако в Триполи японскую делегацию ждал сюрприз: гостей приветствовал ряд высокопоставленных ливийских чиновников, которые проводили своих гостей в отель, где, к радости японской делегации, был вывешен самодельный японский флаг. На следующее утро после их прибытия японскую делегацию принял заместитель премьер-министра Абдесалам Джаллуд, правая рука Каддафи. Джаллауд порадовал своих гостей, сказав им, что он знаком с японской реставрацией Мэйдзи и что он стремится применить уроки, извлеченные из процесса государственного строительства Японии, к Ливии.
Джаллуд также отметил, что Ливия, как и Япония, сильно пострадала во время Второй мировой войны. Таким образом, “героическое” экономическое восстановление Японии преподало Ливии много уроков и одновременно создало возможности для двустороннего технологического и экономического сотрудничества.
Это был очевидный успех Накатани и его единомышленников. Долгие годы их идеологической работы по сближению Японии с арабским миром, наконец-то стали приносить плоды в виде установления выгодных для Японии отношений с арабским миром. Паназиатский дух, которому следовали японцы, создавал естественное сходство между этим мировоззрением и, в частности, с панарабской идеологией Каддафи. Как и Каддафи, японские исповедники паназиатства видели, что Ливии и другим арабским государствам угрожает экономическая эксплуатация со стороны Запада. А поскольку, по мнению Накатани и его друзей, Япония находилась в авангарде антиколониализма, то они стремились внушить своим ливийским и. вообще, арабским друзьям, что сотрудничество с Японией может быть выстроено на высоком взаимовыгодном уровне.
Кстати, после смерти Накатани в 1990 году его усилия в вклад в налаживание японско-арабских отношений и продвижению панарабского дела были признаны и оценены арабскими высокопоставленными лицами.
1 сентября 1978 года, в день девятой годовщины революции Каддафи, Токио дал понять, что придает большое значение развитию более тесных связей с Триполи, создав ассоциацию дружбы Япония-Ливия. Хотя эта инициатива выглядела как факт деятельности гражданского общества, однако на самом деле ее возглавлял бывший министр иностранных дел и бывший главный секретарь кабинета премьер-министра Тосио Кимура. В состав совета ассоциации также вошли представители ведущих фирм японского корпоративного мира. В ноябре 1979 года Кимура возглавил делегацию ассоциации дружбы в Триполи и встретился с Каддафи, чтобы оценить перспективы углубления экономических связей между Ливией и Японией.
Уже в начале 1980-х японско-ливийские отношения стали приносить свои первые плоды в виде новых деловых сделок для японских компаний. В декабре 1980 года японская «Кобэ Стил» выиграла тендер стоимостью 160 миллиардов иен на строительство сталелитейного завода в Мисурате. За этим последовал заказ в феврале 1981 года на дополнительное оборудование стоимостью 10 миллиардов иен.
Завод вырос до масштабов комбината. К концу десятилетия металлургический комбинат в Мисурате стал одним из ведущих производителей стали в регионе с производственной мощностью 1,32 миллиона тонн жидкой стали в год. Металлоизделия, произведенные в Мисурате, были достаточно высокого качества и экспортировались в соседние страны: Египет, Тунис, страны Персидского залива и даже в Европу. Кстати, предприятие, находящееся в зоне контроля Правительства национального согласия, продолжает работать и в настоящее время.
Проект «Кобэ Стил» в Мисурате сослужил добрую службу не только росту деловых отношений между странами, но и сближению их на общественном и человеческом уровне: все большее число японских инженеров, бизнесменов и политиков стали ездить в Ливию. В 1985 году в Ливию прибыла с визитом японская делегация. Она принимала участие в церемонии празднования 16-й годовщины Революции 1969 г. Японцы в очередной раз смогли избежать раздражения своего заокеанского союзника, поскольку делегация была неофициальной и действовала под эгидой Ассоциации дружбы Япония-Ливия, что не помешало включить в ее состав влиятельных политических деятелей и парламентариев.
В дальнейшем на развитие японско-ливийских связей оказал влияние Кодзи Какидзава, который в 1994 г. стал министром иностранных дел Японии. Он дважды посещал Ливию. Впервые это произошло в 1985 г., когда Какидзава входил в состав парламентской делегации, прибывшей в страну под эгидой Ассоциации дружбы Япония-Ливия. Затем он вернулся в Триполи в 1986 году, чтобы встретиться с Каддафи вскоре после авиаударов США и удостовериться в безопасность японской общины Ливии, состоявшей из шестисот человек. Удивительно, что Япония сознательно налаживала и наращивала отношения с Каддафи в то время, когда он считался изгоем в Вашингтоне из-за, как утверждалось, поддержки им международного терроризма.
Неприятие Западом режима Каддафи делало все более трудным для Японии продолжение ее полнокровного сотрудничества с Ливией. В 1992 году Совет Безопасности ООН ввел санкции в отношении Ливии в ответ на осуществленный ею теракт на борту самолета авиакомпании Pan Am над Локерби в 1988 году, в результате которой погибло 270 человек. Япония решительно поддержала ООН и режим санкций.
Что касается Каддафи, то строгое соблюдение Японией санкций по отношению к Ливии возмутило его, поскольку он ожидал, что паназиатская и панафриканская солидарность будет иметь больший вес в Токио. Ливийский диктатор, по сути, был глубоко недоволен тем, что Япония соблюдала санкции гораздо строже, чем некоторые европейские страны. Однако, несмотря на это, дипломатические отношения Японии с Ливией не прекратились: Какидзава, который к тому времени был министром иностранных дел Японии, дважды посетил Триполи-в 1998 и 1999 годах.
Продолжение: Японская дипломатия в мусульманском мире. Часть 4
Айдар Хайрутдинов
