«Потаенный, скрытый, искренний разговор с Богом…»
Именно такими словами кандидат искусствоведения, заслуженный деятель искусств РТ, музыковед Гузель Сайфуллина определяет суть мунаджатов. Об этом она говорила с теми, кто пришел 22 октября в казанский Музей исламской культуры на Вечер татарских мунаджатов. Об этом и многом другом Гузель Сайфуллина рассказала и «Islam today». Гузель Сайфуллина – один из известных авторитетов в области исламской музыки. Сначала она преподавала и занималась научной работой на родине, работала в Институте языка и литературы, в Казанской консерватории читала лекции по эстетике и культуре ислама. Последние 10 лет Гузель Сайфуллина живет и работает в Амстердаме (Голландия), где продолжает научную работу по изучению исламской культуры, в первую очередь, на татарском материале, а также изучает традиции других мусульманских народов.
- Гузель, когда и почему вы решили заниматься исламской культурой?
- Я начала заниматься изучением культуры ислама, когда само это слово было, можно сказать, под запретом. В консерватории нас, студентов, посылали в фольклорные экспедиции, и мы ездили по татарским деревням, собирая народные песни. И уже тогда меня заинтересовало то, как пожилые люди, в основном женщины, читали нараспев Коран, другие мусульманские книги, мунаджаты. Это было то самое знаменитое «книжное пение», которое стало открытием для меня, городской девочки (хотя позже я обнаружила, что на всем этом воспитывались многие поколения моих предков). Со временем этот пласт татарской культуры стал центром моих научных интересов. Итогом работы в этом направлении стала вышедшая в 1999 году книга «Музыка священного Слова», – на русском языке первый опыт обращения к традициям чтения Корана нараспев. Но материал, обсуждавшийся в книге, поставил и другие вопросы, касающиеся не только «техники» чтения священной книги. Невозможно рассматривать мелодизированное чтение Корана в отрыве от других традиций, ведь в исламе все музыкальное тесно связано со словом и наоборот. Чтение Корана мне представляется одной из важнейших традиций, которые повлияли на всю культуру татар (как, впрочем, и других мусульманских народов). За рубежом меня нередко спрашивают о моих материалах и источниках их получения. Это - все то, что я собирала в деревнях и районах Татарстана, а также в Оренбургской области. Эта информация записана от простых мусульман, которые смогли сохранить традицию чтения Корана, несмотря на самые неблагоприятные условия.
- Если говорить о так называемом «книжном пении»: эта традиция присуща только татарам-мусульманам или она есть в культурах мусульман и других стран?
- Подобные традиции существуют и у других мусульман – здесь связей очень много, в первую очередь, в контексте различных, в особенности, суфийских ритуалов. Но, в силу социальных и исторических условий, в татарской традиции со временем появились свои особенности, в первую очередь, потому, что исчезли условия для открытого произнесения, распева таких текстов. Сначала исчезли возможности публичных музыкально-поэтических выступлений – что было у татар до середины 16 века. Начиная с этого времени, исчезает придворная феодальная культура, а ведь профессиональная музыка повсюду развивалась при дворах феодалов. Многие музыкальные традиции «свернулись», стали приобретать другую форму. Но тяга к поэзии и музыке в народе оставалась всегда. Этим, возможно, и объясняется такая популярность «книжного пения» - распевного чтения книг преимущественно религиозного содержания, но самых разных по формам, содержанию, по своим мелодиям. Нельзя не вспомнить имевшие широчайшее хождение книги «Бакырган», «Книга о Йусуфе» («Йусуф китабы»), «Мухаммадия». «Бакырган» - сборник чисто суфийских текстов. Они до сих пор в некоторых странах исполняются в рамках ритуалов. А у татар стихи из «Бакыргана» стало текстами для обучения законам ислама в школах. В конце XIX – начале XX века абсолютно все, и мальчики, и девочки учились по этим книгам. Когда я в свое время ездила по деревням, у каждой бабушки можно было найти эти старые издания. Сегодня, к сожалению, распев текстов по таким книгам – пройденный этап, ведь сегодня мало кто может читать арабскую графику. Это уже драгоценное, но все-таки прошлое. Радует все же, что это не пропало - мунаджаты впитали часть информации из тех книг.
- На недавнем Вечере мунаджатов, прошедшем 22 октября в казанском Музее исламской культуры в рамках выставки «Пророк Мухаммед в тюркском искусстве и литературе», Вы отметили, что татарский мунаджат отличается от мунаджатов в других мусульманских культурах? В чем эта разница, если она действительно есть?
- Я бы не стала связывать отличия культурных традиций только с этнической принадлежностью. Нужно всегда иметь в виду, что в разных регионах одни и те же традиции всегда, так или иначе, различаются. Я говорила о том, что изначально понимание мунаджата было общее у всех мусульман, и татары в этом плане ничем не отличались: мунаджат - это обращение к Аллаху с мольбой, с просьбой, с покаянием. Причем, обращение очень эмоциональное и даже экспрессивное. Это потаенный, скрытый, искренний разговор с Богом. Мунаджаты в исламской литературе существовали в разных формах: текст любого автора на религиозную тему почти всегда включал в себя мунаджаты как вставки. Вставки эти могли быть в поэтической форме и в прозе. Мунаджаты существовали у всех и в фольклорной традиции. У татар все было так же. Но, говоря об отличиях, нужно напомнить о влиянии социальных факторов на развитие татарской культуры. Когда в советское время Коран оказался под запретом, когда оказались запрещены все религиозные книги и они даже уничтожались, когда было опасно открыто совершать намаз, мунаджат оставался практически единственной формой, в которой можно было в ыражать религиозные чувства. В мунаджатах, в той или иной форме, сохранялась информация из старых книг, и, что важно, они сохранили свою главную отличительную особенность – искренность, исповедальность. Но так как все религиозные элементы здесь должны были быть «заретушированы» (а люди уже не имели религиозного образования – столь важного для продолжения этой текстовой традиции), то мунаджаты постепенно стали преображаться: народные авторы и исполнители вкладывали в свои тексты все больше личного, лирического. Вот почему так много мунаджатов на тему одиночества, о забытых матерях, о разлуке с родиной и т.д. То есть религиозность в мунаджатах советского времени постепенно отступает на второй план. Но нельзя не отметить, что, при всех изменениях, татарские мунаджаты очень своеобразны по музыке, так как в своей музыкальной оболочке они сохранили ту форму, которая существовала в книжных напевах.
- В последнее время среди мусульман ведутся активные разговоры о роли музыки в исламе. Кто-то считает, что музыку нельзя отрицать, так как она возвышает душу. К тому же человек, награжденный музыкальным талантом, не может его не реализовывать – ведь это дано ему от Бога. Кто-то, напротив, уверен, что музыка лишь отвлекает человека от праведных мыслей и поступков, отвлекает от общения с Аллахом и является неким ненужным и даже вредным явлением. Известный татарский исполнитель мунаджатов Мингол Галеев в одном из своих интервью сказал, что «религия и искусство тесно взаимосвязаны, тот же Коран читают музыкально, нараспев». Вы какую точку зрения разделяете?
- Это как раз та тема, которой я сейчас занимаюсь. И вопрос этот настолько серьезен, что заслуживает отдельного разговора. На протяжении нескольких столетий эта тема была проблемой и для величайших умов ислама – она всегда обсуждалась. Первое, что признают даже оппоненты музыки – в Коране нет открытого осуждения музыки. Но противники музыки пытаются интерпретировать те или иные аяты таким образом, что, якобы, в них дается осуждение музыки. Но это именно интерпретация. В тех нападках на музыку, которые мы видим сегодня - особенно в интернете, – нет ничего нового. Тысячелетие назад говорилось все то же, и противники музыки приводят те же аргументы, что и века назад. Но сколько бы ни говорили, сама культура и жизнь исламских народов показывает не только ее право на существование, но и колоссальный потенциал ее духовного воздействия на человека. Вот интересно: при существовании всех этих очень агрессивных высказываний против музыки знают ли эти люди о том, что музыка в разных странах ислама на протяжении веков использовалась в терапевтических целях? То есть она имеет потенциал влияния на душу человека - она успокаивает, приводит внутреннее состояние в гармонию. Величайшие исламские мыслители неоднократно говорили о том, что оценка музыки должна зависеть от контекста, в котором она существует. Музыка обладает мощной силой - она может «раздуть» то, что находится в душе человека. Если у него больше устремлений к порочному, то и музыка будет лишь усиливать пороки. Если она - там, где пьянство, разврат, другие пороки, то в комплексе с этими явлениями она может оказать негативное влияние. Но не сама по себе, а в силу этих условий. Но в то же время, если человек чист, то музыка будит в нем все самое лучшее. И это доказывает, кстати, вся история исламской культуры. Во многих исламских странах сформировались свои классические музыкальные традиции. И сами султаны и халифы привлекали музыкантов к своим дворам. Более того: в Османской империи многие султаны были крупнейшими профессиональными композиторами. Разве все они были плохими мусульманами?..
Отражение всей этой давней дискуссии есть и в работах татарских богословов, живших и творивших в конце 19 - начале 20 веков. Это, в первую очередь, Хасан - Гата Габаши и Риза Фахретдин, также – Галимджан Баруди. И еще я бы отметила уникальную книгу «Ислам и музыка» Хади Кильдебаки. Работы этих выдающихся у ученых на «больную» тему подготовлены мною к публикации, переведены с арабской графики на кириллицу и на русский язык. Я очень надеюсь, что скоро этот том выйдет в издаваемой Татарским книжным издательством замечательной серии «Антология татарской богословской мысли». Вопрос об исламе и музыке – до сих пор первоочередной в разговоре с любым мусульманином. Об этом хотят знать и подготовленные люди с хорошим образованием, и только открывающие для себя мир ислама. И эта книга вполне может помочь сформировать определенное мнение. У нас в руках - колоссальное наследие крупнейших мыслителей на эту тему, и поэтому их труды непременно нужно сделать доступными, издать хорошим тиражом, учитывая актуальность проблемы и степень заинтересованности в ней общества.
Ирина Ермакова
