Иудаизм и Ислам. Еврейский взгляд на Ислам. Сунниты и шииты (эксклюзивный материал)

Islam-Today.ru начинает публиковать цикл статей из книги «Дети Авраама. Введение в Ислам для евреев». Книга была подготовлена Американским Еврейским комитетом (The American jewish committee) для знакомства евреев с Исламом. Публикуется впервые на русском языке. Редакция сайта считает, что мусульманам будет полезно ознакомиться с мнением евреев об Исламе.

Несмотря на то, что книга написана в целом в нейтральном ключе, а местами даже положительно отзывается о религии мусульман, она все равно содержит большой пласт фактологических и богословских ошибок. Поэтому мы перед чтением данного материала, настоятельно советуем вам прослушать курс лекций с сайта Darulfikr.ru о мусульманском вероубеждении, во избежание неправильного представления об Исламе и мусульманах.

На протяжении всего лишь двух поколений мусульмане создали могущественную империю, простиравшуюся на громадных про­странствах, включающую в себя многие расы и народы. Даже после того, как она была разделена, сначала на западный халифат (Кор­дова) и на восточный халифат (Багдад), а впоследствии - на две дюжины султанатов и княжеств, мировое исламское сообщество все еще сохраняло свою имперскую славу. В течение столетий большая часть этих государств с очевидным успехом противо­стояла внешним угрозам, повторяющимся вызовам крестонос­цев и опустошительным монгольским вторжениям. Но самая большая угроза, причем, в самом начале пути, таилась внутри нового сообщества. 

После смерти Пророка в 632 году возникли раздоры, кото­рые впоследствии переросли в гражданскую войну. Она началась со спора, кто будет возглавлять общину. Мухаммад не назначил себе преемника, но перед самой смертью он поручил Абу Бакру, своему ближайшему сподвижнику, руководить исполнением мо­литв. Абу Бакр затем и стал преемником или "заместителем [ха­лифом] Божьего Посланника".' Перед своей смертью в 634 году Абу Бакр назначил своим преемником Омара. В 644 году, неза­долго перед гибелью от руки разъяренного раба, Омар назначил совет из шести членов для выборов третьего халифа.

Ими был избран Осман, который был убит мятежниками, обвинившими его в родственных предпочтениях при назначениях на высокие посты. В 656 году Али, зять Мухаммада, в конце концов сделался халифом. Некоторые считали именно его непосредственным пре­емником Пророка, а первых трех халифов - узурпаторами. Но и у Али было много яростных противников. Правитель Сирии Муавийя самовластно назначил себя халифом, а Али был вскоре убит ультрарадикальными сторонниками, разочарованными его склонностью к компромиссам.

Муавийя не был среди приближенных к Мухаммаду, и его режим рассматривается мусульманами как конец халифата Рашидунов, "Халифов Праведных".

Эти конфликты отражали не столько споры о личностях, сколько различные точки зрения на общину и ее лидеров. Боль­шинство предпочитало, чтобы эти лидеры были из числа спод­вижников Пророка, тех, кто был ближе к нему и принадлежал к его роду курайшитов. Некоторые из них считали этот критерий необоснованным, с их точки зрения, руководство должно было оставаться в пределах семьи Мухаммада. Они рассматривали про­явление Божьей милости как условие руководства, и верили, что ее характерной особенностью является принадлежность к се­мье Пророка. Такие сторонники харизматического руководства стали известны как ши'иты, они входили в шиа (партию) Али, двоюродного брата Мухаммада, который к тому же был его зя­тем.

Другие занимали более демократическую позицию и утверж­дали, что каждому должен быть дан шанс, независимо от того, принадлежит ли он к семье Пророка, его роду или к арабской расе. Их девизом было "ва лау кана 'абдан хабашьян" («да будь он хоть африканским рабом»). Эти раскольники нашли своих после­дователей среди масс неарабов, присоединившихся к Исламу. Так на­зываемые хавариджи ("аутсайдеры, отпавшие"), они удерживали господство во всей Северной Африке и угрожали халифату даже в Сирии и Ираке. В отдельные времена сторонники Али (шиат 'Али) занимали ведущее положение среди новообращенных не­арабов и даже правили Египтом.

Хавариджи и шииты иногда называются левыми и правыми раннего ислама. Оба эти течения потерпели поражение, но не военное, а интеллектуальное. Шиитам удалось установить свою класть над Ираном только в шестнадцатом столетии. Правящая в то время там тюркская династия нуждалась в шиизме, чтобы отделить себя от живущих по соседству турок-османов, являвших­ся суннитами. Иранцам, которые до того были преимущественно суннитами, просто-напросто велели стать шиитами, и с того времени Иран является единственной страной, где официально гос­подствует шиизм как государственная религия.

С течением времени каждая из этих группировок разработа­ла свою собственную теологию, расходясь в понимании сущности ритуалов и законов, равно как и структуры общества. Группи­ровки, бывшие в свое время политическими партиями, превра­тились в религиозные секты.

Шииты провозгласили родственников Мухаммада святым се­мейством "Людей Дома" (ахлу-ль-баит). Рука (один из древней­ших символов человечества) с пятью пальцами, символизирую­щими Мухаммада, Фатиму (его дочь), Али (ее мужа), Хасана и Хусейна (его сыновей), обрела название Йад Фатима ("рука Фатимы"). Шиизм стимулировал аллегорическую интерпретацию Писания. Например, тот аят, где Коран говорит о чуде творения и упоминает о двух океанах и о покоящихся там сокровищах, ши­итские проповедники трактуют как символическое изображение Али и Фатимы в виде этих двух океанов, а их детей - в виде со­кровищ. 

Некоторые шииты заходят столь далеко, что говорят - откро­вение было предназначено Али, но поскольку ангел не смог най­ти его в этот день, оно вместо него было дано Мухаммаду. Другие мусульмане приходили в ужас от таких выдумок и стали называть себя суннитами, чтобы подчеркнуть, что они следуют Сунне (при­мерам, разъяснениям) Мухаммада. В современном подходе сун­ниты иногда рассматриваются как ортодоксы, что нередко вызы­вает полемику.

Другое расхождение во взглядах касается отношения к исто­рии Двенадцатого имама. Шииты противостояли халифату, кото­рый они рассматривали как узурпацию власти аутсайдерами (не принадлежащими к людям Дома), и создали соперничающую с ними организацию, называемую имаматом. В суннитском исламе понятие "имам" означает "руководитель молитвы", лицо, в первую очередь религиозное. Коран напоминает нам, что Господь сказал Аврааму: "Я сделаю тебя имамом народов" (Сура 2:124).

У шиитов, однако, слово "имам" приобрело значение верхов­ного духовного руководителя. Исторически имамы, прямые по- томки Мухаммада через Али и Фатиму, были обычно соперника­ми халифов. Некоторые шииты признают цепь из семи имамов, но большинство, именуемое «шиитами дюжины», прослеживает цепь из двенадцати имамов. Согласно шиитскому учению, двенадцатый имам исчез еще ребенком из дома в Багдаде и живет в тайном убежище, ожидая возвращения к концу времен в качестве обещанного Мессии, чтобы открыть век справедливости.

При жизни аятоллы Хомейни некоторые шииты приветствовали его как возвратившегося Двенадцатого имама. После его смерти в 1989 году Хомейни стал называться предшественником обещанного Мессии. Большинство мусульман-суннитов вообще не подозревают о подобных верованиях, а те, кто знают о них, считают их вредной нелепостью.

Многие мусульмане с неохотой признают эти различия, и настаивают на том, что подобные сектантские различия по своему происхождению и сущности являются политическими, а не религиозными, и к ним не следует относиться серьезно. Они не соглас­ны с тем, что деление мусульман на суннитов и шиитов может быть уподоблено делению христиан на католиков и протестан­тов.

Подобные рассуждения представляются спорными. Католи­ков и протестантов разделяют лишь несколько праздников, дру­гие же, являясь для них общими, отмечаются ими по отдельнос­ти. Раскол в исламе, хотя и был вызван борьбой за право быть преемником Мухаммада, в короткое время развился в религиоз­ную схизму. Некоторые из праздников суннитов и шиитов прямо направлены друг против друга. Особенно это характерно для Ашуры, десятого дня исламского месяца Мухаррама (день, когда Ху­сейн, внук Пророка, был замучен в Карбале в Ираке).

Для шиитов Ашура есть день траура, но в странах Магриба он имеет другое значение, связанное с освобождением детей Из­раиля от египетского рабства. Это день для особых молитв, но также и для торжества радости, с музыкальными шествиями по улицам и всяческим весельем.

Если правоверный иранец попадет в Марокко во время праз­днования Ашуры, он будет разгневан таким фривольным поведе­нием, и будет считать каждого встречного сатанистом и врагом ислама. Наоборот, если марокканец попадет в Иран во время Ашуры, он может отказаться считать этих людей мусульманами.

Имеется так много очевидных противоречий между суннита­ми и шиигами, что удивительно, как им удавалось сосущество­вать в течение столь длительного времени. В определенном смыс­ле евреям и мусульманам жить в дружбе намного проще и легче.

Конфликт между суннизмом и шиизмом напоминает конфликт между иудаизмом и христианством. Так же, как христиане счита­ют евреев ответственными за убийство Христа, шииты считают суннитов ответственными за убийство Али и его сыновей, Хасана и Хусейна. Шествия шиитов подчеркивают, что эти трагические события подобны культу распятия. Существует сходство между мистериями, представляющими страсти Господни (Passionsshpiele), устраиваемыми в немецкой деревушке Обераммергау, и тради­ционными шествиями плакальщиков (тазийя) в Иране. Еще бо­лее разительным оказывается сходство между шествиями в Севи­лье во время Семана Сайта (пасхальной недели) и шествиями в Аукнау (Индия) в месяце Мухаррам. Для обоих этих шествий характерно самобичевание, к чему испытывают отвращение как мусульмане-сунниты, так и христиане-протестанты.

Для суннитов одним из наиболее приводящих в замешатель­ство аспектов шиизма является существование религиозной иерар­хии, которая подобна священничеству в других религиях. В стра­нах суннитского ислама существуют организации религиозных лидеров, поддерживающих идеалы ислама как бесцерковного обще­ства, но ни одна из этих организаций не может сравниться с духовен­ством Ирана, которое имеет четко определенную и могущественную иерархию, равно как и обширную организационную структуру. Тем не менее, некоторые остатки первоначальной антиклерикальной эти­ки сохранились и здесь, потому что шиитская иерархия построена по университетской системе еще в большей степени, чем католическая церковь.

Человек, находящийся на старшей ступени духовной иерар­хии, получивший право преподавания после окончания универси­тетского курса, называется муджтахид. Следующий уровень иерар­хии, ходжато-л-эслам (худжату-л-ислам - по-арабски), может быть уподоблен тому, кто обладает степенью доктора философии. Затем идет аятолла, который может быть уподоблен полному университет­скому профессору. Наконец, имеется небольшое число старших аятолл (айатула узма), и на самом верху находится один или несколько марджа-а таглид ("один из тех, кто определяет нормы, которым надо сле­довать"), светоч своего времени, лучший среди лучших.

Титул аятолла кажется страшным для других мусульман, большую часть из которых составляют сунниты, никогда не слышав­ших о нем до появления Хомейни. Айятулла на арабском означает "знак Бога" и Коран использует этот термин, главным образом, по отношению к чудесам творения. Например, Ниагарский водопад может быть назван "айятулла'.' Как титул верховного духовного лица иранского шиизма этот термин стал употребляться в самое недавнее время.

Какой-нибудь царь в восемнадцатом веке, отчаянно нуждавшийся в деньгах, делал то, что многие европейские монархи делали до него: он изобретал экстравагантные титулы, как мирские, так и религиозные, и продавал их. "Аятолла" был одним из наиболее дорогих. Этот титул нигде не использо­вался, кроме как среди ученых, изучающих шиизм, и был специ­фически иранским.

Хомейни был одним из низших представителей иерархии среди сорока ныне здравствующих аятолл, когда ему стали угрожать казнью за его оппозицию шахским реформам в 1963 году. Самый высокий религиозный авторитет того времени, марджа-э таглид, Великий Аятолла Казим Шариат-Мадари, возвел тогда Хомейни в ранг Великого Аятоллы, поскольку иранская конституция не допускала казни Великого Аятоллы. Таким образом, жизнь Хо­мейни была спасена, и он направился в изгнание, сначала в Тур­цию, а затем - в Ирак. Позже, уже будучи облеченным властью, он арестовал своего благодетеля и подверг его публичному уни­жению. Шариат-Мадари, настоящий Великий Аятолла, умер под домашним арестом.

На протяжении всей истории с обеих сторон делались много­численные попытки навести мосты через пропасть между сунни­тами и шиитами. Мутазила - движение теологов-рационалистов девятнадцатого столетия в Ираке, много сделало, чтобы преодо­леть раскол. Этим же занимались некоторые замечательные мыс­лители в Индии девятнадцатого столетия - Сайид Ахмад Хан (сун­нит) и Сайид Амир Али (шиит) - инициаторы того, что может быть названо подобием экуменического движения на исламской почве.

Это начинание было продолжено на знаменитом Каирс­ком Семинаре "Аль-Азхар" и на многочисленных конференциях по тагрибу (сближению), но все они не принесли какого-либо по­ложительного результата. Трения никогда не прекращались, и большинство мусульман ведет борьбу скорее друг с другом, чем с немусульманами. Частые смуты во многих мусульманских странах не явились чем-то новым для двадцатого и двадцать первого сто­летия. Старинные конфликты все еще вспыхивают, как если бы они возникли только вчера.

Хомейни был шиитским духовным лицом, который обязан был своим исламским фундаментализмом (исламизмом) идеологам-сун­нитам, таким как Абу-ль Ала Маудули из Пакистана, или Сайид Кутб из Египта. Претендуя на то, чтобы стать мировым лидером революционного исламизма, Хомейни сделал некоторые уступки мусульманскому единству. Однако именно его сектантская сущ­ность только усугубила это разделение.

Суннитско-шиитское кро­вопролитие повторялось во многих странах на протяжении сто­летий, достигая особого ожесточения в месяце Мухаррама, священного для шиитов, когда они совершают траурные процес­сии, чтобы оплакать своих святых, убитых мусульманами-сунни­тами. С 1980 года, после прихода к власти Хомейни, этот конф­ликт претерпел эскалацию, приведя к частым массовым убийствам и вспышкам гражданской войны, особенно в Афганистане и в Пакистане. Карачи, пакистанский мегаполис с населением 14 мил­лионов человек, видел больше смертей и разрушений, чем Бей­рут, - факт, который лишь мельком упоминается в мировых сред­ствах массовой информации.

Но иранская активность во многих случаях оказывалась кон­трпродуктивной, настраивая народные массы не в пользу хомейнизма, а, наоборот, делая суннитов, в общем, еще более антишиитски настроенными. Некоторые из наиболее нетерпимых движений сегодняшнего дня, такие как пакистанское Сипах-э Сахаба ("Солдаты сподвижников Пророка"), направлены не про­тив Запада или Америки, а против шиитов. Поскольку шииты в некоторых своих ритуальных церемониях проклинают Омара, второго халифа, экстремистски настроенные сунниты начали праз­дновать Яум Омар ("День Омара"). В 2000 году пакистанское во­енное правительство пошло на полномасштабное использование армии с целью предотвращения суннито-шиитских столкновений.

Суннитские исламские фундаменталисты также не едины по целому ряду вопросов. Многие почитают хомейнистский Иран за его антиамериканизм, но не солидаризируются с ним вследствие идеологических различий - Сунна против Шиа. Другие противо­стоят Ирану, не приемля притязания Хомейни на руководство всем Исламом. Сторонники жесткой линии следуют инструкциям из Тегерана, полагая, что голько силой можно добиться уступок от Запада. Тегеран содержит свою собственную сеть экстремистов и террористов, отдельно от сети суннитских исламистов, и те неиранцы, которые переходят на сторону Хомейни, должны, по крайней мере, отвернуться от всего того, что сунниты рассматри­вают как шиитское "искажение" ислама.

Палестинские исламисты в свою очередь, разделились на радикальный Хамас и на еще более радикальный Исламский Джихад Палестины. Оба эти движения пользуются поддержкой Ирана, но Джихад в большей степени, чем Хамас. В то время как Джихад полностью находится на иранской стороне, некоторые элементы в Хамасе не признают гегемонии Ирана из-за его шиизма.

В течение многих лет Усама Бин Ладин (Осама Бин Ладен) был весьма близок к афганскому лидеру Гульбуддину Хикматиару, который нашел убежище в Иране после того, как его изгнали сто­ронники Талибана (неофундаменталистского движения, зародив­шегося в религиозных учебных заведениях Пакистана). К удив­лению некоторых, Бин Ладен не последовал за Хикматиаром, но принял сторону антииранского Талибана и остался в Афганиста­не. В Иране он был бы в большей безопасности, но там он должен был бы слушаться тамошних вождей. Бин Ладен выбрал путь авантюры как независимо действующий террорист. Несомненно, что тот факт, что ряд приближенных ему лиц являются фанатичными ангишиитами, сыграл свою роль в его решении остаться в сторо­не от Ирана.

Шиизм не является более фундаменталистским, чем суннитс­кий ислам. Он также не является экстремистским или революци­онным по своей сути. Но некоторые из его принципов оказались столь метафоричными, что интеллектуалы чувствуют в них по­буждение к поиску новых ценностей как внутри ислама, так и вне его. Наиболее поразительный пример такой тенденции мож­но найти в Индии, где мусульмане являются меньшинством, и шииты образуют меньшинство в меньшинстве. Одно время не менее 50 процентов членов компартии Индии были мусульмана­ми-шиитами. Неудивительно, что ни одна мусульманская нация не породила столько атеистов, агностиков и вероотступников, как Иран. Подобные тенденции способствовали тому, что именно в шиизме возник реформизм. Одно из его направлений вылилось в очень радикальное реформистское движение, которое, в конце концов, оформилось в новую религию: бахаизм.

Иногда говорят, что шиитские интеллектуалы в целом более склонны к свободомыслию, чем их суннитские оппоненты. Это спорный вопрос, но, во всяком случае, иранцам принадлежит лидерство среди мусульманских философов и ученых (хотя мно­гие из них жили еще в то время, когда Иран был, главным обра­зом, суннитским). Иранская революция 1979 года не могла бы состояться без новаторских учений аятоллы Махмуда Талегани и профессора Али Шариати, просвещенных мыслителей, которые видели будущее Ирана весьма отличающимся от хомейнистской "муллократии" "власти мулл" (муллы - проповедники и религиоз­ные учителя, подобно духовенству в других религиях).

Важно заметить, что существует развитая шиитская культура, которая компенсирует его доктрины. Две страны с наибольшей популяцией шиитского населения - это Индия и Пакистан, где при общей численности мусульманского населения около 270 миллионов человек, около 60 миллионов являются шиитами, что сравнимо с 50 миллионами шиитов в Иране. В месяц Мухаррам проповедники обращаются к собравшимся с искусно составлен­ными речами, перемежающимися рассказами и стихами, воздей­ствующими на чувства аудитории, разражающейся смехом или слезами. Даже те, кто настроен совсем не религиозно, стараются не пропускать эти значительные ежегодные события.

Сунниты и шииты иногда совместно смотрят эти выступления проповедни­ков по телевидению. Среди людей, принадлежащих к образован­ному классу, немногие воспринимают их содержание всерьез, по­лагая, что это больше относится к области культуры, чем веры. Их интересует скорее риторика и исполнительский уровень глав­ных действующих лиц. Все это можно уподобить тому, как если бы ковбои пришли посмотреть пьесу классического репертуара в столичном театре.

Подобно тому, как люди иногда задаются вопросом, каким образом нацизм пришел к власти в Германии, «стране поэтов и мыслителей», многие иранцы и другие мусульмане задают тот же вопрос применительно к исламизму - почему он достиг такой власти в Иране? Ведь внутри исламского мира Иран, даже в еще большей степени, чем Германию в европейских странах, принято считать землей поэтов и философов.

Из книги "Дети Авраама. Введение в Ислам для евреев"

Специально для Islam-today.ru

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора