Волжская Булгария: принятие ислама и становление мусульманского духовенства
В 922 году в Волжской Булгарии при Алмыш хане ислам был провозглашен в качестве официальной государственной религии.
Это произошло после прибытия на Волгу посольства Багдадского халифа Аль-Муктадира, секретарем которого являлся Ибн Фадлан (Әхмәд Ибн Фадлан китабы / Җ.С. Мамедов тәрҗемәсендә/. – Казан: “Тан-Заря” нәшр., 2003. – 171 б.).
Историки отмечают, что булгарами ислам был принят мирно и добровольно, как результат культурного влияния высокоцивилизованного Востока той эпохи. Этому также способствовала прежняя религия – тенгрианство, которое была отчасти было близко к исламу.
Государство волжских булгар, окончательно определившись с выбором религии, начало усиленно укреплять собственные государственные институты. Местная организация управления страной после 922 года принципиально не менялась, более того, изменения произошли лишь в наименованиях.
Во главе Волжской Булгарии стоял элтабар – сразу же после принятия ислама он стал эмиром – наместником халифа. В его руках была сосредоточена духовная и светская власть.
Ислам стал активно распространяться по всей территории государства, проникать во все области жизни, во все слои общества. Исламизация булгарского общества происходила относительно быстро по восходящей линии. Вскором временем Волжская Булгария становится мусульманским государством, основанном на шариате. Формируется богатая культура, базирующаяся на исламских традициях, обогащенная местными особенностями.
Благодаря усилиям булгарских миссионеров, ислам проникает к башкирам, финно-угорским народам. Они активно выступают проповедниками ислама перед даже перед киевским князем Владимиром (Давлетшин Г.М. История духовной культуры тюрко-татар / Г.М. Давлетшин. – Казань: Мага-риф, 1999. – С. 229).
Когда мы говорим о распространении ислама, то имеем в виду, главным образом, степень исламизации булгарского общества в целом, т.е. социально-экономический строй, тесные торгово-экономические, политические, культурные связи с мусульманскими центрами, налоговую, денежно-весовую систему, архитектуру, одежду, нравы, обычаи, письменность, систему просвещения, науку, художественную литературу, метрологию и систему счета, календарь и др.
Ислам стал идеологической основой сближения культуры булгар с высокоразвитой культурой мусульманского мира, которую нередко называют «мусульманским ренессансом» (Давлетшин Г.М. Ислам в Волжской Булгарии / Г.М. Давлетшин // Ислам на Европейском Востоке. Энциклопедический словарь. – Казань: Магариф, 2004. – С. 125).
Принятие ислама способствовало укреплению международного авторитета Булгарского государства, оживлению торгово-экономических и культурных контактов со странами Востока, консолидации булгарской народности, формированию яркой и самобытной духовной культуры предков татар (Давлетшин Г.М. Ислам в Волжской Булгарии / Г.М. Давлетшин // Ислам на Европейском Востоке. Энциклопедический словарь. – Казань: Магариф, 2004. – С. 125).
Становление структуры мусульманского духовенства булгар формировалось постепенно по мере распространения ислама. Изначально она складывалась в рамках системы махалли – общины.
Об этом косвенно свидетельствуют письменные источники X века; Абу-Али Ахмед бен Омар Ибн-Даста в своей книге «Ал-Алак ан-Нафиса» («Дорогие ценности») писал: «Болгары – народ земледельческий и возделывает всякого рода зерновой хлеб, как-то: пшеницу, ячмень, просо и другие. Большая часть их исповедует ислам, и есть в селениях их мечети и начальные училища с муэдзинами и имамами» (Хвольсон Д.А. Известия о хозарах, буртасах, болгарах, мадьярах, славянах и руссах Абу-Али Ахмеда бен Омар Ибн-Даста / Д.А. Хвольсон. – СПб., 1869. – С. 23).
Имам во всем мусульманском мире руководил не только ритуальными обрядами, обучал прихожан, но и возглавлял местную общину – махаллю. Эта практика была связана с жизнью пророка ﷺ, который в своих руках объединял светскую и духовную власть.
Глава махалли избирался рядовыми членами, и в случае его избрания вся община согласно сунне должна была подчиняться своему имаму (Сады праведных из слов господина посланников. Сост. Имам Мухйи-д-дин Абу Закарийа бин Шариф ан-Навави / Перевод с араб. В.М. Нирша. – М.: Бадр, 2001. – С. 327).
Сведений о самой организации мусульманской общины в Булгарии очень мало, но сам факт ее существования, судя по данным точных источников, не вызывает сомнений. Усиление роли ислама в обществе привело к усложнению структуры мусульманского духовенства. Имеются некоторые исторические сведения о существовании в стране булгар института судей – городских кади и факихов – знатоков исламского права, входивших в высшую элиту общества и участвовавших в дипломатических контактах.
Об этом свидетельствовал и арабский путешественник ал-Гарнати, который, описывая население Саксина, отмечал, что живущие там булгары и сувары имеют своих эмиров и соборные мечети, где они совершают пятничную молитву, у них также есть «кадии, факихи, и хатибы: и все толка Абу Ханифы» (Абу Хамид ал-Гарнати. Путешествие Абу Хамида ал-Гарнати в Восточную и Центральную Европу (1131–1153 гг.) / Публ. О. Г. Большакова, А. А. Монгайта. – М.: Наука, 1971. – С. 162–163).
Более того, уже к моменту приезда посольства халифа в 922 году в стране были факихи. Судя по полемике, возникшей между одним из ученых и секретарем посольства Ахмедом Ибн-Фадланом по поводу правильности икамы, можно предположить, насколько местные факихи разбирались в религиозных вопросах и насколько сильно было их влияние в обществе.
Спор вокруг многих религиозных вопросов и отсутствие общего решения свидетельствует о том, что в этом регионе не было института муфтиев – ученых, чьё решение определяло бы религиозную практику в дальнейшем для всех жителей страны.
Амишев Р.И.
