Кто он ученый-богослов, чудом избежавший казни в Бухаре?
В своей фундаментальной книге “Мустафадель-ахбар фи ахвали Казан ва Булгар” («Правдивые сведения о событиях, происходивших Казани и Булгаре»), Шигабутдин Марджани, опираясь на редкие источники и материалы, описывает историю татарского народа с древнейших времен до XIX столетия, приводит биографические данные о тысячах выдающихся религиозных деятелях и ученых, дает сведения о крупных учебных заведениях-медресе.
Большое место в своем сочинении Ш.Марджани уделяет личности и взглядам замечательного мыслителя-богослова Абуннасира Курсави (1776-1812). Известно, что Марджани с большим уважением и почтением относился к этому ученому, считая его своим духовным наставником и учителем.
Вот основные вехи биографии и деятельности в изложении Шигабутдина хазрата:
«Мелла Абуннасир Габденнасир ибн Ибрагим ибн Ярмухаммед ибн Иштиряк аль-Курсави. Мать его звали Мехрибан бинт Амин ибн Мансур. Мелла Габденнасир родом из села Максабаш. Начальное образование получил в медресе села Мачкара у ахуна Мухаммадрахима, а затем отправился продолжать свое образование в Бухару. Некоторое время он брал уроки у ишана Ниязкули ат-Туркмани, а также у некоторых других крупных богословов. Возвратившись на родину, он служил имам-хатибом и мударрисом в деревне Корса. Там при содействии своих родственников он основал крупное медресе, где собрал множество шакирдов и развернул большую просветительскую деятельность. Опираясь на постулаты Имама Газали, в частности, на его известную книгу «Ихъяэль-голум», а также основываясь на учении предшественников, последовательно занимался просвещением окружающих, указывал им истинный путь и направление духовного роста. Кроме того он не стеснялся давать резкий отпор своим современникам ученым и улемам в сфере каляма, которые отступали от истины в вере.
В 1223 (1808) году он совершает свою вторую поездку в Бухару. Именно в этот период Курсави выступает ярым обличителем нравов, царящих среди бухарцев, которые отступили от истинного пути в вере и исламского права, а также мазхаба древних праведников. Ученый вступил в непримиримую полемику с улемами Бухары. По этой причине он был призван на суд с участием эмира Бухары Хайдара. Там состоялась жаркая дискуссия, участвовавшие в ней большинство ученых отчасти по своему невежеству, а отчасти из-за упорства, некоторые из страха перед эмиром не стали прислушиваться к доводам Курсави. Они занимались пустословием, с некоторой долей раболепия всячески возражали ему и отрицали все, что он говорил. Под угрозой смерти его оппоненты вынудили Курсави отречься от своих взглядов и покаяться. Идейные противники заставляют его написать покаяние и произнести его вслух. Затем состоялось публичное сожжение его книг. На улицах Бухары повсюду раздавались возгласы мунади-глашатаев, которые предупреждали горожан о том, что каждый человек, у кого в жилище будет обнаружена хоть одна книга Курсави, подлежит казни.
Ученому удалось незаметно скрыться из города и через Хиву добраться до Астрахани, а оттуда вернуться на свою родину. Через некоторое время он отправляется в хадж. В 1227 (1812) году в месяц рамадан он добрался до Константинополя, где в то время свирепствовала холера, заразился ей и скончался. Похоронен на кладбище города Ускудар. Могила его известна и на ней установлен надгробный камень.
Имя Абуннасира по сей день хорошо помнят в Бухаре. События и все перипетии, разгоревшиеся вокруг ученого, до сего времени на слуху у многих. Кое-кто до сих пор утверждает что, мол, «Он не желал признавать всех атрибутов и качеств Всевышнего», а некоторые настаивают на том, что, дескать, «Курсави был твердым сторонником идеи многочисленности качеств Аллаха и человеком истинно уверовавшим в Него». Среди людей встречаются и такие, кто признает его превосходство в науках и принципиальность. Как, например, мелла Мухаммал ибн Сафар аль-Худжанди (известен также под именем «дамелла Хаджибай»), вспоминая о нем, часто любил повторять, что по уровню образованности и праведности в вере Курсави не было равных. До сих пор в народе помнят добрые отклики Мирзы Габдуррахмана о нем, а также весьма доброжелательные и теплые отзывы о Курсави меллы Хидиятуллы аль-Гулюлани и кадия Турсунбаки ибн Габдуррахима аль-Булгари. Самые лицеприятные отклики о Курсави, о его силе убеждения и смелости приходилось нам слышать от меллы Ахмада ибн Сагида аш-Ширадани, меллы Гайсы ибн Рахматуллы аль-Хоканди, меллы Низамутдина ибн Сиразетдина ас-Салими, кадия Рахматуллы ибн Габдуррахима и кадия Абу-Сагида ас-Самарканди.
Мелла Абуннагим махдум, выражаясь лексическим оборотом, который характерен для казанцев, так определил «подвиг» Абуннасира хазрата, мол, «наш мелла провел за нос всех улемов Бухары».
Обычно он водил дружбу с потомками знаменитого казанского богатея из рода Апанаевых. Так вот когда местные улемы прознав, что среди участников междлиса будет Курсави, все силы прилагали, чтобы избегать встреч с ним. Однажды бай по имени Муса распорядился пригласить на утренний чай меллу Фазиля. Мелла приехал и на крыльце поинтересовался у слуги, мол, много ли гостей за столом и, услышав в ответ, что кроме хазрата из села Корса никого нет, даже бросив свою запряженную коляску, пешком поспешил убраться восвояси в Новотатарскую слободу. Рассказывают, что мелла Ибрагим эфенди и его зять мелла Таджутдин аль-Иштиряки, прознав, что среди участников меджлиса будет мелла Абдуннасир, несмотря на неоднократные приглашения, отказались от участия в торжестве. Мелла Джамалутдин ибн Шамсутдин ас-Сабави вспоминал как его устад мелла сайфутдин ибн Абубакр ас-Сабави как-то невзначай обронил при нем: «Весьма сожалею, что эту одиозную личность не приглашают вновь посетить Бухару». Ишан Ниязкули ат-Туркмани исполнял должность имам-хатиба в самой крупной мечети Бухары. А другой ишан мелла Ташмухаммад аль-Бустани остерегался читать намаз под его началом, мотивируя это тем, что будто бы «мелла Ниязкули является приверженцем смутьяна Абуннасира».
Вот как характеризовал Курсави мой родной брат мелла Садретдин: «Я не думаю, что он выдающийся ученый, однако склонен считать, что по своей натуре он весьма здравомыслящий, принципиальный человек не лишенный чувства предвидения, не приемлющий следование чьим-либо взглядам и установкам. Ему свойственно спокойное и размеренное толкование и высказывание смелых идей, стремление иметь свою точку зрения отличную от общепризнанной. К тому же я бы не сказал, что он отличается широтой взглядов».
Однако в связи с этим добавлю, что по широте взглядов Курсави намного выше и предпочтительнее нежели его современники».
Islam-Today
