"В XX веке мы возвращаемся к тому, с чего начали, - к сатире, политике полуправды"
На территории мусульманской Средней Азии и Ближнего Востока, в арабской, персидской, турецкой, среднеазиатской и китайской литературе, а также в литературе народов Закавказья и Балкан существует множество популярных анекдотов и коротких историй о Ходже Насреддине. Пожалуй, только ленивый не знаком с этим литературным персонажем, который сочетает в себе качества мудреца и черты простака. Ходжа Насреддин представляет собой слияние нескольких фольклорных персонажей, представляя собой противоречивый образ антигероя, бродяги, вольнодумца, бунтаря, глупца, юродивого, хитреца, плута и даже философа-циника, тонкого ученого-богослова и суфия.
При этом он высмеивает людские пороки, скупцов, ханжей, лицемеров, судей-взяточников и мулл. Часто оказываясь на грани нарушения общепринятых норм и понятий о приличии, его герой, тем не менее, неизменно находит неординарный выход из положения. Основная черта литературного героя Насреддина – выходить из любой ситуации победителем с помощью слова. Насреддин-эфенди виртуозно владея словом, нейтрализует любое свое поражение. Неотъемлемой частью образа Насреддина стал ослик, который появляется во многих притчах либо как главный герой, либо как спутник Ходжи.
Это один из самых распространенных литературных образов духовного наставника, муллы. Безусловно, в литературе разных эпох и исторических вех можно найти отклики на все составляющие жизни человека, в том числе и то, что касается духовности, религиозного и нравственного воспитания. Отдельное место здесь занимает образ муллы, имама, который трансформировался с каждым прожитым годом, от автора к автору, от эпохи к эпохе. О том, какой эволюционный путь прошел мулла как литературный персонаж рассказала Миляуша Хабутдинова, доцент кафедры татарской литературы Института филологии и межкультурной коммуникации КФУ.
Появление образа муллы в литературе можно отнести к концу XVIII-началу XIX веков, когда был культ духовного знания. Тогда образцом стал образ Юсуфа.
- Мулла, имам, хазрат, ишан, муэдзин, - эти слова можно встретить во многих произведениях татарской литературы. Все те образы, которые мы имеем сейчас, пришли к нам из XIX века, - отметила лектор. – Для первых произведениях, открывающих перед нами образ духовного лидера мусульманской уммы, характерна острая сатира – мулла показывался через глаза бедного сословия. Все сказки, пословицы, продукты народного творчества показывали ситуацию глазами низов, а взгляд самого муллы отсутствовал.
Такая однобокость была связана с имущественным положением священнослужителя. Мулла не мог работать в поле, не знал языка, не мог выполнять функцию защиты своего населения, сам мог лишь по минимуму защититься от внешнего воздействия, а жить-то на что-то надо. Здесь всплывает мотив подношения (хаир).
- Одной из основных тем литературы татарского народа была проблема идеального правителя, который сочетал бы в себе мудрость, следование религиозным предписанием и знание языков. Таким образом, соединяя в себе служение народу и сохранение религиозных традиций, нравственности.
Новая эпоха – запрет предпринимательской деятельности для религиозных деятелей – принесла новый образ, образ мздоимца, сластолюбца.
- Хочется вспомнить творчество Утыз-Имяни, который делал акцент на образованности муллы и порицал порядок проведения некоторых проповедей, когда изо «рта не идут знания».
Век XIX. Эпоха Просвещения. Нет определенного психологического образа духовного наставника: плакатный образ остался позади, а индивидуальность по-прежнему отсутствует. Именно в это время делаются первые шаги к созданию образа отдельно взятого муллы по принципу «ты можешь стать таким». Принимаются попытки сломать сложившиеся негативные стереотипы. Здесь начинает открыто высказываться мысль, что для женщины самый лучший вариант – выйти замуж за муллу.
- В этот период мы можем наблюдать рост позиций духовенства. Это закрытая группа, которая возвышается над народом. Это символ сытости, праздника. Именно сейчас появляется первый крупный роман в татарской литературе, где главным героем выбран мулла. Это стало своеобразным наставлением, насихатом, каким должен быть духовный лидер народа. Главные его черты – стремление к образованию, бесконечное самосовершенствование, защита свободы личности, демократизм и милосердие.
Одним из достойных примеров служит произведение «Салима» Ризаэтдина Фахретдина, где автор показывает жизнь религиозной общины через конкретных деятелей. Раскрывая идею возвышения из низов, показывая отсутствие культа физической силы, Фахретдин дает старт библиографической традиции в татарской литературе.
- В «Реальной биографии Расули» мы можем найти список требований, предъявляемых к ишану: создание джадидистского медресе, типографии, больницы, то есть полноценное развитие городской инфраструктуры. На смену образу муллы как отсталого человека приходит понимание обязанностей мусульманина – быть открытым к знаниям, уметь применять их. Прослеживаются определенные тенденции – служение нации, патриотизм. Это была попытка сделать прыжок, при этом не отрицая религиозную составляющую.
В этом направлении нельзя не сказать и о Тукае, который выработал формулу успеха татарской нации, сформировал требования к мулле, озвученные в «Шигаб хазрате»: никакого отрыва от традиций, это должна быть гармоничная личность. По его мнению, хазрат – это бесценный дар. Тукай призывал повернуться лицом к своего духовному наследию, а не бежать от него в поисках «лучшего» за границу. Его произведения пронизаны мотивами наказания, проклятья за предательство татарской нации, причем коллективного проклятья.
С появлением такого имени, как Газиз Губайдуллин диалог сменяется внутренним монологом, где герой рассуждает, делает выбор между семьей и всей уммой. Для него счастье – это служение народу, ведь к чему придет человек, предавший свою нацию?
- В XX веке мы возвращаемся к тому, с чего начали, - к сатире, политике полуправды, к образу Ходжи Насреддина. Быть может, хватит уже этой едкости? Посмотрите на нашу духовную элиту, которая вернулась к своим истокам, к нашему богатому и уникальному татарскому богословскому наследию. Они взяли себе за образец поведения наши лучшие умы. Их нужно поддержать в этом, а не осыпать градом насмешек. Нам самим надо изучить неповторимую и бескрайнюю историю своего народа. Надо призывать к идеалам, а не показывать муллу, духовного и нравственного ориентира всей уммы, как нечто несуразное, хитрое и думающее только о себе существо.
Ильмира Гафиятуллина, Казань
