Неисламская идеология «Исламского государства»
29 июня 2014 г. Абу Бакр аль-Багдади, глава организации, известной сегодня под названием «Исламское государство», провозгласил эту структуру халифатом. Спустя два года, летом 2016 г., «Исламское государство» серией террористических актов отпраздновало свой «день рождения». «Официальный представитель» ИГ Абу Мухаммад аль-Аднани обнародовал в мае 2016 г. заявление, призывающее мусульман всего мира сделать рамадан «месяцем ужаса для неверных».
В последние дни священного месяца рамадан организованная и проведенная боевиками «Исламского государства» волна терактов, прокатившаяся по Ближнему Востоку, затронула Турцию, Ирак и Саудовскую Аравию. Грандиозная акция террористов-смертников в шиитском районе Багдада, унесшая 292 жизни, шокировала мир варварской жестокостью, однако по своему характеру ничем принципиально новым не отличалась.
«Исламское государство», объявившее себя блюстителем чистоты ислама, рассматривает любое отклонение от салафитской идеологии джихада как ересь, подлежащую безжалостному искоренению. Соответственно, теракт в Багдаде, направленный против мусульман-шиитов, вполне укладывается в эту концепцию.
Взрывы в Турции 28 июня 2016 г. и в Саудовской Аравии 4 июля 2016 г. носили совершенно иной характер: на сей раз «Исламское государство» атаковало суннитов, то есть ту самую группу мусульман, которой адресуются все их видеообращения и декларации. Мусульмане всего мира осудили эти теракты, даже некоторые суннитские экстремистские группировки поспешили выразить протест против бесчеловечного характера действий «Исламского государства», красноречиво свидетельствующего о том, насколько далеко ИГ может зайти в реализации своих планов. Джабхат ан-Нусра, одна из экстремистских группировок, действующих на территории Сирии, обнародовала заявление, в котором взрывы в Медине назывались «преступным деянием, осуждаемым мусульманами».
Недавние атаки террористов-смертников демонстрируют, насколько чужда исламу идеология «Исламского государства». Самое красноречивое свидетельство тому — взрыв, организованный ИГ в Медине — городе, считающемся одной из святынь ислама. Конечная цель всей операции пока неясна. Однако тот факт, что «Исламское государство» пока не взяло на себя ответственность за этот теракт, говорит об исключительно слабой координации между генеральным штабом организации и ее региональными ячейками. ИГ и Королевство Саудовская Аравия провозглашают друг друга врагами, так что целью трех терактов в Саудовской Аравии был, скорее всего, подрыв политических позиций короля, однако в конечном итоге террористическая организация оказала себе медвежью услугу.
В течение последних двух лет ИГ финансировало свою ближневосточную террористическую кампанию за счет контрабанды нефти, налетов на банки, продажи на черном рынке исторических артефактов и сборов дани с мирного населения. Сегодня, когда цены на нефть стремительно падают, неограбленных банков почти не осталось, а мирное население контролируемых ИГ территорий доведено до состояния нищеты, финансирование организации неуклонно сокращается.
Эксперты полагают, что недавние кровопролитные теракты, организованные «Исламским государством», являются частью его новой стратегии привлечения новых боевиков и новых спонсоров. Нет сомнений в том, что ИГ нуждается и в тех, и в других: по данным Пентагона, число завербованных новобранцев, прибывающих в Ирак и Сирию, снизилось за последний год более чем в семь раз: с 1500 в месяц (апрель 2015 г.) до 200 (2016 г.).
Соответственно, территория, контролируемая «Исламским государством», тоже уменьшается. По информации, обнародованной официальными лицами США, организация потеряла 47% своих территорий в Ираке и 20% — в Сирии. Взрывы в Ираке, Турции и Саудовской Аравии помогают ИГ привлекать маргинализованные элементы, цель которых даже не построение некоего призрачного халифата, а распространение джихада, интерпретируемого ими как путь к собственному освобождению.
Плохо то, что нынешняя ситуация, когда «Исламское государство» очевидно слабеет и несет территориальные потери, провоцирует зарубежные филиалы ИГ на локальные террористические атаки. Иными словами, планы по изоляции ИГ и его разгрому на территории Ирака и Сирии, потерпели неудачу. В настоящий момент мы имеем дело с инспирируемыми ИГ актами насилия, вовсе необязательно напрямую координируемыми руководством этой структуры; а это — реальная перспектива распространения угрозы на значительно более обширный регион.
Свидетельствуют ли последние события о том, что «Исламское государство» сдает позиции? И да, и нет. Скорее, можно говорить о его внутреннем распаде, однако этот процесс может оказаться исключительно кровопролитным.
Будучи структурой, в очень значительной степени зависящей от собственного имиджа в глазах общественности, «Исламское государство» по мере ослабления своих позиций будет все чаще прибегать к такому средству, как террористы-смертники. А это чревато снижением уровня стабильности в регионе, и лидеры «Исламского государства» рассчитывают на то, что региональные власти предпочтут вести дела с ними в пределах Сирии и Ирака — на территориях, контролируемых ИГ.
Это было бы ошибкой: мировым державам, напротив, следует сосредоточиться на ужесточении мер безопасности вокруг Ирака и Сирии и предотвращении террористических атак ИГ как на сопредельных с этими странами территориях, так и в глобальных масштабах, чтобы создать благоприятные условия для разрушения халифата изнутри.
Юрий Бармин
Аналитик по России и ее стратегии на Ближнем Востоке, магистр философии международных отношений, Кембриджский университет, эксперт РСМД
