Кому достанется нефть Сирии?
До начала сирийского конфликта эта ближневосточная страна хоть и не была нефтегазовым лидером региона, однако стабильно обеспечивала нужды собственного населения и даже экспортировала углеводороды в Европу. Тем более шокирует падение нефтедобычи в Сирии в 50 раз за период 2011–2016 гг., вследствие которого официальный Дамаск, прежде бывший конкурентом Эквадора и Аргентины, сейчас добывает нефти на уровне Португалии или Литвы (порядка 8 000 баррелей в день). Это вовсе не означает, что нефть в Сирии закончилась, однако она находится под контролем других политических сил, в первую очередь — запрещенной в России террористической организации «Исламское государство».
Нефть и газ в экономической жизни Сирии появились относительно недавно, менее пятидесяти лет назад. Хотя первые геологоразведочные работы проводились еще в 1930-х гг. силами IraqPetroleumCompany, промышленная добыча была запущена только в эпоху Хафеза Асада, с 1970-х гг. В 1990-х гг. сирийское правительство предложило иностранным нефтегазовым компаниям заключить соглашения о разделе продукции с SyrianPetroleum Company, вследствие чего к 2002 г. нефтедобыча достигла исторического максимума в 33,7 млн тонн (677 000 баррелей в день). Хотя во второй половине 2000-х гг. показатели нефтедобычи ввиду естественного износа снизились до 19–20 млн тонн, самый сокрушительный удар энергетике Сирии нанесла длящаяся уже пять лет гражданская война. Тем не менее ресурсы Сирии все еще в недрах страны, разведаны, но не добыты — страна обладает разведанными запасами нефти в 2,5 млрд баррелей и газа — в 241 млрд кубометров.
Сначала отбить
На данный момент большая часть нефтяной инфраструктуры Сирии находится вне контроля правительственных сил Б. Асада. Большинство нефтеперерабатывающих заводов находится на подконтолькой ИГ территории, в то время как у правительства лишь два НПЗ — они расположены в г. Хомс и в находящемся вблизи средиземноморского побережья городе Банияс. Совокупные мощности переработки нефти двух правительственных НПЗ в довоенное время составляли порядка 250 000 баррелей в день, однако ввиду жесточайших боев за Хомс на данный момент этот показатель упал по крайней мере наполовину. Помимо конвенциональных НПЗ, «Исламское государство» использует ряд мобильных нефтеперерабатывающих установок во избежание ущерба от авиаударов, к тому же по всей Сирии находится несколько сотен примитивных резервуаров для перегонки нефти, в которых нефть сжигается для получения базовых продуктов.
Авиаудары российских ВКС изменили поведение «Исламского государства» в отношении торговли нефтью. Даже по данным Financial Times, российские ВКС, в отличие от сил западной коалиции (которые в Сирии, в отличие от Ирака, ограничивались ударами по нефтескважинам), наносили удары непосредственно по бензовозам и цистернам «Исламского государства», что фактически перекрыло возможности ИГ для торговли на большей части сирийской территории. Как следствие, основной поток добытой ИГ нефти направляется на НПЗ в провинции Дейр Эз-Зор или на территорию Ирака. Однако все еще сохраняются некоторые противоречия — например, перерабатываемый на принадлежащих ИГ газоперерабатывающих заводах газ зачастую оказывается на территории, подконтрольной официальному Дамаску.
События последнего года показывают, что контроль «Исламского государства» над энергетической системой Сирии постепенно ослабевает. В январе 2016 г. курдское ополчение YPG заняло месторождение аль-Джабса. В течение нескольких месяцев после освобождения Пальмиры в конце марта 2016 г. Сирийская национальная нефтяная компания пытается запустить небольшие проекты неподалеку от города Тадмор — если режиму удастся предотвратить переход этой стратегической точки в руки исламистов, газодобыча может быть существенно наращена (и отпадет потребность в каких-либо посреднических сделках с фундаменталистами). Помимо материального ущерба энергетической инфраструктуре фундаменталистов «Исламское государство» постепенно теряет и наиболее квалифицированных своих лидеров — курдские силы в августе 2016 г. ликвидировали «министра нефтяной промышленности» ИГ Сами аль-Джабури.
В то время как официальный Дамаск контролирует менее трети нефтяных месторождений, были предприняты особые усилия по сохранению контроля над газовыми месторождениями, так как «голубое топливо» — основной источник для обеспечения электроэнергии в Сирии. До начала конфликта 90% газа использовалось для выработки электроэнергии. Сирийскому режиму была жизненно необходима консолидации территорий вокруг Пальмиры и непосредственно в городе Тадмор, так как Пальмира представляет собой транзитный хаб транспорта природного газа, поставляемого в основном в западные регионы Сирии. Также окрестности Пальмиры — наиболее газоносный регион Сирии, даже в военное время их производственный потенциал достигает порядка 10 млн кубометров в день (почти треть предвоенных объемов). «Исламское государство» вновь захватило Пальмиру — для сирийской армии крайне важно как с военной, так и с энергетической точек зрения удержать этот регион.
Затем восстановить
Официальному Дамаску еще следует провести ряд успешных военных кампаний, чтобы восстановить всеобъемлющий контроль над энергетической инфраструктурой страны. Основой нефтедобычи Сирии в предвоенное время были месторождения в регионе (мухафазе) Дейр-эз-Зор, вдоль течения реки Евфрат. Эти объекты находятся глубоко на подконтрольной ИГ территории, и восстановить над ними контроль удастся фактически только в случае полного разгрома исламистов.
Даже в случае полного уничтожения «Исламского государства», восстановление страны и энергетики Сирии в частности будет на грани физических возможностей сирийских властей. Еще в 2015 г. МВФ оценивал стоимость этих работ в 27 млрд долларов, однако ввиду интенсификации боев в 2015–2016 гг. и более прицельной ликвидации объектов инфраструктуры ИГ сейчас этот показатель находится на уровне 35-40 млрд долларов и составляет больше половины предвоенного ВВП страны. Доходы от продаж добытого сырья будут лишь несущественной долей от поступлений довоенного времени — в предвоенном 2010 г. на долю нефтегазового сектора приходилось порядка 12% ВВП. По подсчетам МВФ, на фоне 64-процентного падения ВВП в период 2011–2016 гг. этот показатель достигает лишь 3,5%.
Поскольку восстановить нефтегазовую инфраструктуру Сирии в одиночку нереально, Дамаску придется привлечь зарубежные компании на условиях, лучших, чем в других странах Ближнего Востока. До начала гражданской войны в Сирии действовал ряд международных нефтегазовых компаний — Shell, Total, хорватская INA и российская «Татнефть». «Татнефть» оказалась в особо затруднительном положении, так как планируемый ввод месторождения в эксплуатацию совпал с началом войны к тому же разрабатываемая компанией «Южная Кишма» с 2014 г. находится под контролем ИГ. Если даже объект удастся освободить, степень разрушения нефтяной инфраструктуры будет, вероятно, слишком высокой для возобновления деятельности, несмотря на все еще афишируемую заинтересованность «Татнефти».
В сентябре 2011 г. Европейский совет ЕС вслед за американскими властями ввел полный запрет на импорт или транспортировку сирийской нефти. Примечательно, что именно на Европу приходилось 90–95% экспорта сирийской нефти, в первую очередь на Германию, Италию и Францию. Хотя на данный момент, учитывая минимальный уровень нефтедобычи и недостаточное обеспечение нужд самой страны, весьма маловероятно, что вопрос об экспорте будет актуален. Тем не менее санкции ЕС и США ограничивают возможности сирийских властей еще в одном аспекте — привлечении иностранных компаний для ведения деятельности на территории Сирии. К примеру, активы компании INA уже в основном отвоеваны от «Исламского государства», однако, хотя права владения все еще принадлежат хорватскому концерну, он не в состоянии вернуться в Сирию из-за режима санкций. Следует отдельно отметить, что в 2013 г. ЕС вывел из-под действия запрета сирийскую оппозицию, что вызвало определенные осложнения ввиду недостаточного размежевания воюющих в Сирии группировок.
Маловероятно, что в случае консолидации страны Б. Асадом или аффилированными с ним силами, концессии на разработку углеводородных месторождений будут выделены западным компаниям. Даже в случае их заинтересованности санкции ЕС и США воспрепятствуют западным компаниям восстановить свои права на территории Сирии. Сирийские власти уже призвали Россию приглядеться к средиземноморскому шельфу страны, который, по мнению Дамаска, обладает таким же ресурсным богатством, как и находящиеся немного южнее израильские и египетские территориальные воды. На данный момент, однако, главная задача заключается в освобождении территории Сирии ото всех исламистских группировок — лишь после этого можно будет всерьез поговорить о будущем сирийской нефти и газа.
Виктор Катона, Нефть и газ сегодня
