Финансирование терроризма и исламской радикализации в Европе: основные риски и вызовы
В эпоху глобализации финансовой системы и развития финансовых институтов увеличивается риск оптимизации процесса сбора средств террористическими и экстремистскими организациями. При этом следует отметить, что радикальные религиозно-политические группировки идут схожим путем, что и обычные криминальные группы: стремятся легализовать средства, добытые преступным путем, и маскируют финансовую активность от проверки госорганами.
В целях повышения эффективности контртеррористической деятельности в области финансирования необходимо сфокусироваться на следующих мерах:
1. Решение вопроса юрисдикционной принадлежности организации, включая неблагополучные государства и “безопасную гавань” для инвестиций.
2. Установление контактов с частным сектором для получения доступа к информации.
3. Проведение разъяснительной работы среди широкой общественности.
4. Улучшение финансовой разведки.
Согласно докладу Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ) — межправительственной организации, которая занимается выработкой мировых стандартов в сфере противодействия, в том числе, финансированию терроризма — существуют несколько наиболее используемых способов сбора средств для ведения экстремистской деятельности и организации терактов.
При этом важно отметить, что радикалам необходимо финансирование не только и не столько для осуществления конкретных акций, сколько для развития и поддержания самой организации, создания благоприятной среды для ее деятельности, для пропаганды идеологии в целом.
Способы финансирования терроризма можно условно поделить на финансирование «сверху» (помощь от отдельных государств, других террористических организаций со схожей идеологией, НКО) и «снизу» — финансирование малого масштаба и имеющее разрозненный характер, что включает в себя самофинансирование из средств заработной платы и пособий членов экстремистской группы и сочувствующих.
Благотворительные НКО остаются одной из наиболее привлекательных моделей финансирования террористических и экстремистских организаций по нескольким причинам. Во-первых, НКО пользуются доверием общественности, во-вторых, имеют доступ к значительным средствам, в-третьих, интенсивно используют наличные средства, в-четвертых, многие НКО действуют на международном уровне. В-пятых, к НКО применяются более легкие нормативные требования, чем к финансовым институтам (начальный капитал, профессиональная аттестация, проверка биографических данных для сотрудников и попечителей при регистрации, текущее ведение учёта). Кроме того, некоммерческие организации удобны для перевода средств.
Нередко НКО создаются как полностью фиктивная организация, прикрывающая деятельность террористической или экстремистской группировки. В этом случае, схема работы благотворительных фондов напоминает жизненный цикл фирм-однодневок. Так, австралийская финансовая разведка отметила тенденцию создания экстремистами благотворительных фондов в Австралии на непродолжительный период времени. Эти организации самоликвидируются как только собирается нужная сумма денег, а средства направляются не на декларируемые цели, а на финансирование терроризма. В связи со всем вышеперечисленным, некоммерческие организации можно обозначить как критически слабое место при борьбе с финансированием терроризма.
Кроме того, радикалы используют для финансирования своей деятельности легальный бизнес, особенно это касается небольших фирм без значительного стартового капитала и большого объема наличных в обращении. Один из ключевых способов — это сращивание криминала и экстремистских организаций: наркоторговля, вымогательства, грабежи позволяют радикалам поддерживать свою деятельность в условиях отсутствия внешнего финансирования.
Террористы и экстремистские организации нуждаются в финансовых средствах для выплат боевикам и их семьям, организации поездок боевиков за границу, тренировки новых членов, подделки документов, покупки оружия. Немалые средства уходят на подкуп должностных лиц.
Как отметил президент Информационно-аналитического центра «Религия и общество» Алексей Гришин, подкуп чиновников ведется как в интересах принятия управленческих решений, так и в целях получения финансирования. Интерес для радикалов представляют должностные лица, отвечающие за взаимодействие с мусульманскими религиозными организациями, а также чиновники, обладающие разрешительными функциями, такими как регистрация, строительство, судопроизводство.
Отдельно стоит отметить расходы на подготовку видеосюжетов, ведение интернет-сайтов для рекрутинга и публикации сообщений. Пропаганда и работа под прикрытием легальной деятельности социальных и благотворительных фондов — один из наиболее затратных пунктов расходов террористических и экстремистских организаций.
Примечательно, что затраты на исходные материалы для осуществления атак — транспорт, компоненты импровизированных бомб, карты, разведывательный материал и т.д. — мало сопоставимы с тем ущербом, который они наносят. Например, теракт в Мадриде в 2004 г. обошелся лишь в $10 000, лондонские атаки в 2005 г. в 8 000 фунтов стерлингов. А как показывают события 2016 г., в частности теракт в Ницце, расходы на массовые атаки могут быть сведены до уровня бытовых.
Применительно непосредственно к ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в РФ), в докладе ФАТФ от февраля 2015 г. «Финансирование террористической организации Исламское государство Ирака и Леванта» указываются пять основных источников финансирования: нелегальные доходы с оккупированных территорий (грабежи, вымогательство, взятие под контроль нефтяных месторождений, незаконное обложение налогами), похищение с целью выкупа, пожертвования, в том числе через НКО, и сбор средств через современные средства коммуникации. Как отмечается в докладе, первая статья доходов приносит наибольший приток средств.
Через НКО наиболее значимые суммы поступают от отдельных богатых доноров в регионе, в частности, приводится пример пожертвования в два миллиона долларов США от спонсора из одной из стран Персидского залива. В докладе комитета США по обеспечению национальной безопасности за октябрь 2016 года отмечается, что ИГИЛ получает гораздо меньшую финансовую помощь из стран Персидского залива, чем получала Аль-Каида (террористическая организация, запрещена в РФ) до терактов 11 сентября.
На сегодняшний день, основные спонсоры Исламского государства — Саудовская Аравия, Кувейт и Катар, причем кувейтские доноры вызывают наибольшее беспокойство американских спецслужб. Так, замдиректора ЦРУ Дэвид Коэн назвал Кувейт «эпицентром фандрайзинга для террористических групп в Сирии».
Иностранные боевики, примкнувшие к рядам ИГИЛ, привозят с собой наличные деньги, в том числе, собранные диаспорами в месте их проживания за границей. Манипулируя социальными сетями, представители ИГИЛ чаще всего прибегают к т. н. краудфандингу или «народному финансированию» — методу привлечения средств от большой группы людей путем сочетания современных технологий и маркетинга. Собранные деньги либо переводятся через отдельные счета в частных банках, либо перевозятся курьерами в виде наличных средств.
Европа как одна из ключевых мишеней террористов
В последние годы страны Евросоюза все чаще становятся мишенью террористов, присягнувших на верность ИГИЛ. Среди наиболее громких терактов последнего времени: атака на рождественском базаре в Шарлоттенбурге в Берлине 19 декабря, нападение на церковь в Нормандии во Франции 27 июля, теракт на Английской набережной во французской Ницце 14 июля, теракты в брюссельском аэропорту и метро 22 марта в 2016 году и теракты в Париже 13 ноября в 2015 году.
Ответственность за теракты взяло на себя Исламское государство. Согласно докладу Европола от ноября 2016 года , Исламское государство расценивает реализованные теракты во Франции и Бельгии как весьма успешные и эффективные.
В связи с этим, а также учитывая намерение и наличие возможностей со стороны ИГИЛ наносить новые удары, Европол считает высокой вероятность совершения очередных терактов на территории стран-членов ЕС. По прогнозам, атаки могут осуществляться как террористами-одиночками, так и организованными группами; по прямым инструкциям от ИГИЛ, либо террорист может действовать самостоятельно под влиянием пропаганды Исламского государства; нападения могут тщательно планироваться, либо осуществляться спонтанно.
В докладе указывается, что, помимо Франции и Бельгии, атакам ИГИЛ подвержены все государства, входящие в международную коалицию по борьбе с терроризмом в Сирии. Кроме того, нападения могут быть совершены с целью скомпрометировать сирийских беженцев как группу. Наиболее вероятен сценарий с применением того же способа действий, что и раньше, включая выбор оружия, что связано с легкостью его изготовления, приобретения и использования при очевидной эффективности. Также, в случае поражения или серьезного ослабления ИГИЛ в Сирии и Ираке, высока вероятность увеличения числа вернувшихся иностранных боевиков в страны-члены ЕС или в другие зоны конфликта, в частности, в Ливию.
Франция остается наиболее предпочтительной мишенью для террористов, в меньшей степени риску подвержены Бельгия, Германия, Нидерланды и Великобритания. Что касается Бельгии, ее уязвимость, в первую очередь, обусловлена демографической ситуацией. Так, Брюссель, столица Бельгии, стала местом средоточения радикализованных мусульман. При общем проценте мусульманского населения в стране в 6%, в Брюсселе этот показатель составляет 25%, а в районе Моленбек, где уровень безработицы среди иммигрантов достигает 30%, доля мусульман составляет 40%. Германия рассматривается как одна из мишеней для исламских боевиков из-за массового притока сирийских беженцев в страну.
Выбор Франции как приоритетной цели обусловлен рядом факторов.
Во-первых, Франция является символом западной культуры, где впервые были провозглашены принципы свободы, демократии, разделения государства и религии.
Во-вторых, играет роль вовлечение страны во внутренние дела мусульманских государств, в частности, Алжира, Ирака, Ливана и Сирии, а также экономическое и военное вмешательство с целью защиты своих национальных интересов в Африке и Ближнем Востоке.
В-третьих, ИГИЛ винит Францию за раздел Османской империи, в-четвертых, в стране существуют глубокие светские традиции, что, в частности, было выражено в запрете в 2010 году на ношение бурки в общественных местах. В-пятых, это высокий уровень социальной и экономической изоляции в отдельных городских районах с преимущественно мусульманским населением, которое превратились в благоприятную среду для вербовки террористов. В-шестых, это большое количество французских сторонников ИГИЛ, которые отправились воевать в Сирию и Ирак.
В документе, подготовленном в рамках Программы развития ООН под названием «Основные причины радикализации в Европе и СНГ» рассматриваются наиболее распространенные способы радикализации индивидуумов. В первую очередь, это саморадикализация, которая происходит по двум причинам: либо в случае психического расстройства, либо при воздействии пропаганды, распространяемой через электронные средства коммуникации, так называемая неочевидная вербовка. Распространены случаи прямой вербовки членом или сторонником экстремистской организации при межличностном контакте в реальности или онлайн.
Радикализация осуществляется в школах, управляемых или спонсируемых организациями или лицами, преследующими цель вовлечь молодежь в экстремистскую и террористическую деятельность. В документе отмечается, что рост числа таких школ связан с нехваткой спонсируемых государством программ, предоставляющих соответствующие образовательные программы. Вербовка проходит и в мечетях. Есть очевидные примеры, когда религиозные учреждения используются как прикрытие для политического экстремизма.
Между тем, допросы арестованных по обвинению в терроризме показали, что лишь немногие из них были завербованы непосредственно в мечетях. Гораздо чаще вербовка как прямой контакт осуществлялись в таких общественных местах, как кафе или спортзал, либо в более закрытой среде, например, в тюрьмах. Однако стоит отметить, что вербовка представляет собой длительный процесс, который начинается с симпатии и доверия, в связи с чем, точно установить момент, когда индивидуум был завербован, не всегда представляется возможным.
Распространение радикальных религиозных учений в странах-членах ЕС во многом спонсируется из-за рубежа, в первую очередь, из стран Персидского залива. Заметную роль здесь играет Саудовская Аравия. Поддержка оказывается как саудовским правительством и членами королевской семьи, так и благотворительными НКО и спонсируемыми Саудовской Аравией организациями, такими как Всемирная мусульманская лига (World Muslim League), Всемирная ассамблея исламской молодежи (World Assembly of Muslim Youth), Международная исламская благотворительная организация (International Islamic Relief Organization). Эти НКО спонсируют строительство религиозных учреждений и вкладывают средства в образовательные программы и распространение проповедей.
Такая экспансионистская политика уже принесла свои плоды. В январе 2016 года, Томас Андрие директор по общественным свободам и правовым вопросам Министерства внутренних дел Франции, выступил с докладом в национальном Сенате. Он отметил, что 10% проектов по строительству и поддержанию деятельности мечетей в стране финансируются из-за рубежа.
Поскольку большинство из этих проектов находятся на самофинансировании, в частности, через сбор денежных средств, возникают сложности с выявлением доноров, продвигающих таким образом радикальную идеологию. По приведенным данным, около ста мечетей во Франции находятся под влиянием салафитов. При этом г-н Андрие указал на рост числа практикующих мусульман, а также тех, кто придерживается мусульманских традиций в повседневной жизни, что представляет собой процесс параллельный секуляризации мигрантов.
В настоящее время, европейские страны предпринимают ряд мер по противодействию роста радикализации мусульманского населения и в области борьбы с терроризмом. Так, оптимизируется работа национальных спецслужб. После парижских терактов бюджет бельгийской Государственной службы безопасности был увеличен на 20%, а в Германии было сформировано новое элитное спецподразделение BFE+, предназначенное для реагирования на новые угрозы, в том числе для ведения масштабных розыскных мероприятий.
В конце январе 2016 года в рамках Европола был учрежден Европейский контртеррористический центр (ECTC) как единая платформа для обмена информацией. Новая структура призвана обрабатывать данные, касающиеся финансирования терроризма, пропаганды радикального экстремизма в Интернете и контрабанды оружия.
Тем не менее, ECTC является лишь консультативным органом, тогда как одной из ключевых проблем функциональности европейской системы безопасности остается неудовлетворительный уровень обмена информацией, оперативное взаимодействие, необязательных характер многих форм взаимодействия. Стоит отметить, что выход Великобритании из Евросоюза также нанесет ощутимый урон общеевропейской безопасности, поскольку именно британские полиция и спецслужбы играли ведущую роль в создании программ по контртеррористической деятельности и обмену разведанными в рамках ЕС.
