Кадимизм и джадидизм
Традиции ислама в общественной мысли у мусульманских народов России были представлены такими течениями, как традиционализм, реформаторство и джадидизм.
Традиционализм характеризуется тем, что его сторонники выступают против каких-либо реформ в исламе, за его сохранение каким он, в основном, сложился в рамках тех или иных этноконфессиональных ценностей. Носителями традиционного сознания, как правило, являлись представители официального духовенства.
Традиционалисты настаивают на строгом следовании выработанным, в основном, еще в эпоху Средневековья богословским подходам к сакральным текстам, подчеркивают незыблемость традиции прошлого и непререкаемость мнения религиозных авторитетов, в чем заключаются сущность и принципы таклида. Для их позиции характерно резко критическое отношение к рационалистическому анализу религиозных догматов. Традиционалисты отвергают учение средневековых мусульманских мыслителей, ориентировавшихся на античные модели философствования как явление, коренным образом чуждое исламу, или дают ему религиозно-теологическое толкование.
Что касается традиционализма у татар, то это, в первую очередь, связано с таким явлением, как кадимизм. Его можно рассматривать как мировоззренческую установку, определенный тип идеологии, татарский вариант традиционализма, направленный на освящение и сохранение в неизменном виде религиозных и нравственных ценностей, общественного состояния и социальных институтов, формировавшихся в татарском обществе в процессе его исторического развития. Кадимизм возник как ответная реакция на изменения или же на перспективу перемен, которые обозначились в социально-экономической и духовно-идеологической жизни татарского общества в 1-й половине ХIХ в., когда наметился поворот на путь современного развития.
Формированию и распространению в татарском обществе кадимизма способствовало социально-политическое положение татарского народа в Российской империи. После потери татарами во 2-й половине ХVI в. своей государственности, и, соответственно, традиционных политических и религиозных институтов, ислам в обществе обеспечивал определенную стабильность. Не избавляя общество от потрясений, он способствовал его регенерации, сохранению в нем элементов социальной структуры и продлению культурной традиции. Религия в татарском обществе обнаружила высокую способность к выживанию, беря на себя в немалой степени функции социальной интеграции, роль «поборника и стража правопорядка».
Сохранившиеся религиозные институты обеспечивали единение и примирение социально и политически разнородных элементов и делали возможным самоорганизацию общества. В начале ХIХ в. в татарском обществе появились интеллектуальные силы, которые считали, что общество, располагающее только религиозной организацией, лишено возможности полноценного развития, что универсалистские функции ислама, первоначально способствовавшие стабилизации общественной жизни, со временем становились составной частью механизма стагнации, и абсолютизация религиозного компонента в многогранном процессе интеграции привела к резкому ограничению возможностей развития в культурной, идеологической и других сферах жизни общества.
Одновременно у основной части общества не было уверенности в том, что новые преобразования не приведут к размыванию основ традиционного татарcкого общества, в течение веков сохранявшего этноконфессиональную целостность нации. Кадимизм возник именно в этот период, ставя своей основной целью ограждение общества от разрушительных перемен.
Теоретической базой кадимизма стала идея о том, что фундаментом общества является естественным образом сложившаяся целостность, имеющая органический характер. Данная общность, в основе своей конфессиональная, обладает самодостаточным характером и трансцедентальной сущностью. Важнейшим элементом кадимизма является также тезис о необходимости сохранения традиций, которые представляют собой мудрость предков и отрицание которых может привести к исчезновению татар как этноконфессиональной общности.
Его представители апеллировали не к индивиду¬альному, а коллективному разуму, накопленному опытом многих поколений. Выступая в защиту традиций, кадимисты предполагают сохранение наследия как единого целого, а не в отдельных сферах (махалля, семья, религиозные обряды и т.д.), поэтому изменение любых сторон духовной жизни общества представляется опасным для существования целого.
Пытаясь сохранить традиционные устои татарского обще¬ства, представители кадимизма выступали против всех, даже кажущихся на первый взгляд незначительных новшеств, включая, как считает один из идеологов кадимизма Ишмухаммет Динмухаметов (Ишми-ишан), «манеру одеваться по-европейски: вместо чалмы или фески надевать на голову фуражку; подпоясываться кушаком; сверху вместо чапана одевать пальто». Он утверждает, что «уподобление себя на неверных по форме одежды, в речи, по делам и обычаям — значит идти навстречу врагам Бога… А кто идет навстречу врагам Бога, тот отворачивается от Бога, и господином его является Сатана. Быть похожим на неверных в делах мирских воспрещается; так не дозволяется и в делах преподавания; то есть обучать по методам неверующих...».
Мировоззренческие установки кадимизма не признают альтернативы: в них нет проблемы выбора принципов поведения, ибо они приняты раз и навсегда как естественные и единственно возможные. Иные формы восприятия мира, если и признается возможность их существования, не становятся точкой отсчета для сравнений, а способствуют формированию устойчивой неприязни к ним. Поэтому традиционалисты подвергали острой критике все новые проявления в сфере культурно-идеологических отношений и образования: мусульманское реформаторство, джадидизм и др. И. Динмухаметов утверждал, что «у мусульман России движение джадидизма начали Курсави, Марджани, Баруди, Риза кади (Риза Фахретдинов), Рашид эфенди (Абдрашит Ибрагимов) и др. Все они склонны к политике и ораторскому искусству; они порицают все, что относится к шариату, и, наоборот, поощряют то, что противоречит ка-нонам религии».
Известный общественный и политический деятель Юсуф Акчура позиции кадимистов определил следующим образом:
1. Мусульмане никогда не должны быть европеизированы. Они должны сохранить тот образ жизни, который вели их отцы. В своих школах они должны учить старые дисциплины в соответствии со старой системой. География, математика, история и знания о природе являются ненужными. Они не должны даже учиться на своем родном языке. Арабский язык достаточен для них.
2. Не нужно обучать женщин в мектебах и медресе. Женщин нужно обучать вещам, связанным с религией, и как им молиться еще в детском возрасте. Они выучат все остальное, что им нужно, от своих мужей после замужества.
3. Изучение русского языка абсолютно не рекомендуется, и обучение в русских школах является величайшим грехом.
Идеи кадимизма у татар вплоть до 1917 г. имели широкое распространение, поскольку сохранение традиционного общества в условиях отсутствия иных социальных и политических институтов и условий их создания для них не потеряло своей актуальности. Одним из важнейших очагов воспроизводства идей кадимизма были старометодные (кадимистские) медресе, среди которых наибольшей популярностью пользовались учебные заведения в деревнях Кшкар, Мачкара, Менгер, Сатыш, Саба (Казанская губ.), Тюнтер (Вятская губ.), Стерлибашево, Стерлитамак (Уфимская губ.)
Что касается джадидизма, то уже на заре своего становления он оказался в центре идеологической борьбы различных политических сил. Прогрессивная часть интеллигенции видела в нем интеллектуальную и идеологическую силу, способную вывести татарское общество из многовекового застоя. Татарские традиционалисты усмотрели в нем серьезную опасность для мусульманского сообщества, поскольку, по их мнению, джадидизм привнес в общество свободомыслие и вольнодумство, граничащие с атеизмом.
И в современных условиях ситуация кардинально не изменилась. Одни — в основном, научная и творческая интеллигенция — считают джадидизм наиболее эффективной формой возвращения ислама в общественно-политическую жизнь, поскольку в конце XIX–начале XX в. именно он вобрал в себя особенности и достижения «татарского варианта» ислама и поэтому является единственно приемлемой формой религиозно-духовного обновления общества и надежным заслоном проникновению в республику чуждых «татарскому» исламу явлений. Часть интеллигенции и особенно духовенство довольно настороженно относится к возможностям джадидизма в возрождении религиозных традиций в современных условиях.
При этом они не без основания считают, что в этом явлении слишком много идеологических и политических корней и опасаются возникновения серьезных причин ревизии основ ислама в угоду иных сил, не учитывающих интересы самого мусульманского сообщества. Джадидизм, по их утверждению, являясь своеобразной формой реформы общества, вполне способен разрушить основы традиционной исламской уммы, которая не нуждается в обновлении.
Становление джадидизма многие ученые связывают с деятельностью Исмаила Гаспринского — родоначальника новой системы образования. Некоторые ученые допускают возможность формирования идей джадидизма под влиянием идей Мурада муллы, который заговорил о необходимости создания «обновленной» религии, объединяющей многие народы. Ряд исследователей уверены в том, что его истоки лежат в сфере мусульманского реформаторства и связаны с деятельностью А. Курсави, предлагавшего открыть «врата иджтихада».
Действительно, выбор в пользу той или иной теории — это не просто определение точки отсчета, а выбор принципиально разных подходов в осмыслении сущности джадидизма. Если видение джадидизма связывать с деятельностью И. Гаспринского, то в его содержании будет преобладать про-светительско-образовательный компонент. Если же становление джадидизма связывать с деятельностью Мурад муллы, то сущность этого явления явно приобретает политико-идеологический аспект, поскольку Мурад мулла, как, впрочем, и Батырша, по духу был ближе к политическим деятелям, чем крелигиозным. Если предположить, что у истоков джадидизма стоял А. Курсави, то его содержание практически сливается с религиозным реформаторством.
Обобщая все позиции, можно утверждать, что джадидизм, начиная от муллы Мурада и Батырши, стал направлением, выдвигающим на первое место не только конфессиональные, но и этнополитические интересы мусульман, а также проблему его политического обустройства. Но он связан и среформой системы образования. Система образования стала центром преобразований, в первую очередь, потому, что оказалась единственно возможной формой духовного обновления и воспроизводства интеллектуального потенциала общества в условиях ХIХ в. Истинные джадиды не были сторонниками только религиозных реформ и обновлений. Они были нацелены на модернизацию мусульманского общества в целом. Тем более, следует иметь в виду и то, что в мусульманском обществе были и другие силы, заинтересованные в модернизации общественно-политической жизни.
Национальная буржуазия и купечество были заинтересованы в конечных результатах реформы: новые социальные слои нуждались в кадрах, способных адекватно воспринимать происходящие в России процессы, найти в новых социально-экономических условиях свое место, определить реальные перспективы татарского общества, т.е. в создании системы образования не ради совершенствования методов обучения, а ради получения реальных результатов. Таким образом, джадидизм конца XIX в. как общественное и идеологическое явление функционировал и развивался в рамках системы конфессионального образования. Но уже тогда он имел и иные формы своего проявления, которые выводили его за пределы этой системы, т.е. можно сказать, что уже до начала ХХ столетия в обществе постепенно формируется понимание необходимости кардинальных изменений.
В начале ХХ в. в татарском обществе появились новые возможности для реализации тех идей, которые изначально были заложены в татарском джадидизме. Это стремление к созданию политической базы для обновления мусульманско¬го общества. Активное участие практически всех интеллектуальных сил в политических процессах и организациях свидетельствует о том, что мусульманское сообщество созрело для более масштабного и кардинального решения социально-политических проблем. В этих условиях светско-национальный компонент оказался настолько востребованным, что джадидизм превратился в ведущее направление в татарском обществе.
В начале XX в. одной из особенностей джадидизма стало перенесение центра тяжести с чисто богословских проблем на проблемы социальные и политические. Его представители осознали, что мусульманскому сообществу необходимо современное видение мира и стремились привести традиционные мировоззренческие системы в соответствие с требованиями эпохи. Поиски ответов на усложняющиеся запросы жизни вынуждали вносить кардинальные изменения в представление о месте и роли ислама в жизни общества, использовать в религиозной идеологии заимствования из светских учений. Поэтому не случайно в начале XX столетия в татарском обществе ислам играл немаловажную роль в формировании национальной идеологии и в национальной интеграции населения.
Для джадидизма религия была необходима как важнейший инструмент обновления общества, как основа внутренней веры и комплекс этических предписаний. Ислам для них был воплощением социальной общности татар, созидательных сил народа, его духовной энергии, культуры и одной из основ национального бытия. Не случайно все, что было направлено на обновление татарского общества, включая религиозно-мировоззренческие искания, рассматривалось как единое целое: «Борьба с ложными понятиями в исламе, желание доказать, что ислам есть религия божественная и общественно-научная, возникновение женского вопроса и новых способов обучения и воспитания, национальная культура, национальная история, решение политических, общественных и научных вопросов, — все это, сделанное в весьма короткое время, есть наши национальные дела», писала газета «Тормыш» в 1914 году.
Возможно, поэтому джадиды, в отличие от своих предшественников, стремились к формированию системы взглядов на социальную структуру современного татарского общества и России, на характер ее внутренних связей и механизма функционирования. При этом они обращались и к традиционным представлениям, и к новым научным положениям, и к опыту западноевропейской цивилизации.
Но кажущееся, на первый взгляд, непримиримое противостояние между сторонниками кадимизма и джадидизма, по мнению некоторых ученых, является не таким уж принципиальным. Некоторые ученые считают, что в основе конфликта лежит расхождение в определении целей «культурных и социальных учреждений мусульманской общины». В частности, джадиды были сторонниками поощрения личного обогащения с последующим инвестированием в сферу образования и культуры, кадимисты же отдавали предпочтение «общественному управлению и распределению этих средств». Разногласия касались и вопросов финансирования конфессиональных учебных заведений.
Джадиды предлагали финансировать национальную систему образования при помощи общинных ресурсов, а также из российской государственной казны. Кадимисты же полагали, что решающая роль в финансировании должна принадлежать ОМДС. Поэтому разногласия между джадидами и кадимистами в основе своей были расплывчаты и лишены четких идеологических определений. Есть мнение ученых о том, что эти течения «конкурировали друг с другом в сферах этики, суфизма, права, теологии и историографии. Вследствие этого они не развивались независимо друг от друга, а наоборот — через учреждения, язык, символику и средства выражения были тесно взаимосвязаны в едином мусульманском дискурсе.
Рафик Мухаметшин. "История ислама в России"
