От империи к национальному государству, а дальше?
Проблемы современного Ближнего Востока берут свое начало с произвольно проведенных победителями в Первой мировой войне границ на Ближнем Востоке без малейшего учета исторического прошлого этого региона.
Без сомнения, это соглашение было полным попранием всех понятий о приличиях даже по меркам того времени. Один из его авторов – Марк Сайкс, дипломатический советник партии консерваторов по Ближнему Востоку прямо говорил, что границы согласно этому соглашению «были проведены простым росчерком карандаша по карте мира».
Это соглашение сыграло самую негативную роль в дальнейшем развитии событий в регионе.
Сами по себе произвольные границы были лишь частью проблем. Другой важной частью стала политика, проводимая западными странами в тех частях региона, которые достались им после раздела.
19-26 апреля 1919 года в Сан-Ремо (Италия) была проведена конференция с участием представителей держав-победительниц, по решению которой Великобритания получила мандат на управление Палестиной и Ираком, а Франция — на Сирию, включая современный Ливан. Для англичан приоритетом было обеспечение безопасного владения Суэцким каналом, и защита нефтяных полей Месопотамии. Для французов важно было сохранять доступ к Восточному Средиземноморью. Для достижения этих целей они привлекали к сотрудничеству разные группы местного населения, которые становились пешками в большой игре мировых держав.
Разрушение Османской империи привело к созданию никогда ранее не существовавших государств с искусственными границами.
Современная Турция сформировалась на обломках империи и вынуждена была доказывать свою жизнеспособность в войне за независимость. Одновременно претерпело большие изменения самосознание населения: от осознания себя членами единой мусульманской Уммы, до лояльности к государству с фиксированным границами, созданному по национальному признаку.
Еще с 1789 года – времени «Великой французской революции» правящие элиты Европы начали испытывать «кризис легитимности». Их традиционные основания – династические и религиозные, историческое право на власть подверглись всестороннему сомнению. Традиционные монархии Европы пытались опереться на «национальные ценности».
В случае многонациональных и многоконфессиональных империй, таких как монархия Габсбургов или государство Османов эта задача была трудно выполнимой.
Была предпринята попытка создания «османской» национальной идентичности, которой, однако, противостояли националисты разных мастей: славяне, греки, арабы.
Попытки последнего самодержца – султана Абдулхамида II объединить все исповедующие ислам этносы страны на основе государственной религии также не увенчались успехом.
Младотурецкая революция и свержение Абдулхамида в 1908 году вновь поставили вопрос о государственной идеологии. Последовавшие за этим события в виде Балканских войн, Первой мировой и войны за независимость выдвинули на передний план идеологию национализма. И если на начальном этапе борьбы за национальное государство превалировал лозунг «освобождения страны от врагов ислама», то позднее на первое место выдвинулись чисто националистические по содержанию.
Один из лидеров националистов, ставший президентом Турции после смерти Мустафы Кемаля, Исмет Иененю так сформулировал их суть в 1925 году: «Национализм – единственное средство для единения. Так как турки находятся в большинстве, другие группы не должны иметь никакой власти. Наша задача – тюркзировать все нетюркские группы в пределах Турции. Мы искореним всех, кто выступает против турок и тюркизации».
Сегодня все идеологические основы Турции как национального государства подвергаются серьезному давлению в связи с глобализацией и появлением на ее политической сцене новых игроков.
Теперь когда, сконструированная после Первой мировой войны система государственного устройства на Ближнем Востоке полностью рухнула, показав всю свою искусственность и несостоятельность, встает вопрос что будет представлять из себя новая турецкая идентичность.
Ильдар Мухамеджанов
Интересная статья? Пожалуйста, сделайте репост в соц. сетях!
