Японская дипломатия в мусульманском мире. Часть 2
Начало: Японская дипломатия в мусульманском мире
Продолжаем разговор об истории японской дипломатии в регионе БВСА.
Этой теме посвящен обзор под названием «Японо-ливийские отношения: окно в дипломатию Японии на Ближнем Востоке и в Северной Африке», написанный Мечиславом Бодушинским – доцентом кафедры политики и международных отношений Помонского колледжа в Калифорнии и Кристофером Ламонтом – доцентом кафедры международных отношений Института международной стратегии Токийского международного университета в Японии.
Согласно Бодушинскому и Ламонту, серьезное дипломатическое проникновение Японии в БВСА началось в середине ХХ в. когда окончилась колониальная эпоха, и в регионе возникли суверенные арабские государства. Японцы действовали дипломатично, по-восточному тонко, продуманно и вежливо. Это позволяло Токио делать арабам такие предложения, которые, помимо того, что служили интересам Японии, также хорошо принимались в региональных столицах.
В этом плане собственная антизападная репутация Японии хорошо сочеталась с антиколониальными идеологиями, например, панарабизмом, который процветал по всему региону БВСА во второй половине ХХ в. Благодаря этому Япония смогла установить с арабскими странами более глубокие отношения и развивать более прочные деловые связи, чем если бы Япония воспринималась только как вассал США.
Первые дипломатические контакты Токио в рассматриваемом регионе мира поддерживались послевоенными консервативными элитами, достигшими совершеннолетия в эпоху японского милитаризма и колониальной экспансии в Юго-Восточной Азии. То, как эти консервативные элиты понимали роль Японии в мире, было наиболее четко сформулировано Такейо Накатани, ведущей предвоенной правой фигурой, которая также играла важную роль в большой Азиатской ассоциации, созданной еще до начала Второй мировой войны.
Эта ассоциация обеспечила «паназиатскую» идеологическую основу для завоевания Японией Восточной и Юго-Восточной Азии в первой половине XX века, представив Японию как освободительницу народов, живущих под игом западных имперских держав.
После Второй мировой войны, в которой Япония потерпела поражение, японский милитаризм и экспансионизм был дискредитированной и изжившей себя идеологической силой. Тем не менее, Накатани удалось сохранить паназиатский тренд, переориентировав его на налаживание Афро-Арабо-Азиатской солидарности. Он сохранил и развил свои связи с видными японскими консерваторами, некоторые из которых впоследствии были реабилитированы и заняли видные посты в управлении послевоенной Японией.
Запрет занимать официальные политические посты во время американской оккупации Японии не мешал Накатани быть активным членом послевоенных элитных кругов Японии. Например, он входил в круг общения Нобусуке Киши, премьера-министра Японии в 1957-1960 годах. (Киши, в свою очередь, оказывается дедушкой по материнской линии нынешнего премьер-министра Синдзо Абэ). Накатани был также известен Ясухиро Накасоне, который занимал пост премьер-министра Японии в 1982-1987 годах.
В 1957 году премьер-министр Киши отправил Накатани, вместе с его довоенными единомышленниками-паназиатами Ясабуро Симонакой и Ясухиро Накасоне, с визитом в новые независимые государства на Ближнем Востоке. Вдохновленный поездкой в БВСА и ознакомившийся с ситуацией на местах Накатани в 1958 году основал японскую «Арабскую ассоциацию», которая выступила в поддержку панарабского дискурса египетского президента Гамаля Абдель Насера и других новых арабских националистических лидеров.
В глазах Накатани новые арабские лидеры, такие как Насер, были заняты благородной задачей сбросить ярмо западного господства. При этом, Накатани рассматривал арабские монархии в регионе как склеротические, идеологически несостоятельные и коррумпированные режимы.
Будучи одним из ведущих японских идеологов, осознававших значимость японо-арабских отношений и связей с политической элитой арабского мира, Накатани проводил в Токио многочисленные семинары и симпозиумы по арабскому миру, с энтузиазмом пропагандировал ревизионистский взгляд на роль Японии во Второй мировой войне, стремясь представить ее в качестве освободителя цветных народов от Юго-Восточной Азии до Ближнего Востока и Африки. В своей книге об арабо-японских отношениях, опубликованной в 1983 году, Накатани утверждал, что «в результате Второй мировой войны азиатские страны смогли добиться независимости. Это произошло благодаря самопожертвованию Японии при поражении во Второй мировой войне».
Говоря о своей роли после Второй мировой войны, Накатани пишет, что он: «способствовал завоеванию независимости для примерно 120 миллионов арабов, которые жили на Ближнем Востоке и в Северной Африке, через сотрудничество с независимыми арабскими нациями и их модернизацию».
В итоге, Накатани удалось внести свою лепту в формирование поколения японских государственных и политических деятелей, настроенных на контакт и развитие отношений с регионом БВСА. В их числе – бывший министр обороны и нынешний губернатор Токио Юрико Койке.
Говоря об особенностях японской политики в регионе БВСА Бодушинский и Ламонт подчеркивают использование японцами неправительственных организаций-посредников, отраслевых групп и видных деятелей вне правительства. Например, были созданы такие группы, как Японско-Палестинская организация Дружбы, пропагандировавшая значимость Организации освобождения Палестины в регионе и необходимость укрепления политических связей Японии с палестинцами.
Дошло даже до того, что в рамках двусторонних общественных контактов палестинские представители посетили Японию. Такой подчеркнуто неофициальный подход давал Японии возможность маневрировать, обходя острые углы политических предпочтений США в этой области мира. Однако Токио хорошо знал о красных линиях, которые нельзя пересекать. Например, Япония не стала официально признавать ООП, опасаясь вызвать раздражение Вашингтона.
Продолжение: Японская дипломатия в мусульманском мире. Часть 3: ливийский вектор
Айдар Хайрутдинов
