Зарождение и предпосылки татарской богословской мысли
Прежде чем говорить о периоде XIX - нач. XX веков, важно заметить, что со времен принятия ислама предками современных татар в регионе Поволжья и Приуралья были мусульманские богословы, в том числе, представители местного населения. Первое упоминание о наличии мечетей и медресе у булгар встречается в отчете Ибн-Фадлана, секретаря багдадского посольства, посетившего Болгар в 922 году. Автор «Таварих Булгария» Мухаммад Зариф Хусайн сообщает, что в Волжской Булгарии в период правления ханов Едигера и ‘Адел-Шаха действовало более ста улемов и суфийских шейхов.
Арабский путешественник из Марокко Ибн-Баттута сообщает о том, что хан Узбек, правитель Золотой Орды, провел большой маджлис, собрав на него шейхов, кадиев, факихов, шарифов и факиров (дервишей). Это указывает на то, что у татар с давних времен велась определенная научно-религиозная деятельность.
Города Волжской Булгарии, Джучиева Улуса и Казанского ханства были своеобразными центрами исламской религии, в которых развивалось и пропагандировалось религиозное учение. Здесь жили и творили известные ученые, которые внесли серьезный вклад в мусульманское богословие. Была создана соответствующая этому инфраструктура.
У татар имелись все предпосылки к развитию мусульманского богословия по различным направлениям. Хотя потеря государственности нанесла существенный урон татарам и их мусульманской учености, благодаря крепкому фундаменту, заложенному в предыдущие эпохи, а также связям с соседними исламскими регионами, ислам как религия начинает играть значительную роль в жизни татарского общества.
Поэтому о прекращении развития богословия не может быть и речи.
С конца XVIII века с появлением новых свобод намечается возрождение социально-экономического положения татар, вместе с этим богословская сфера обретает тенденцию на обновление, получают популярность свежие идеи, особенно в области исламского законоведения (фикх). Период XIX - нач. XX веков ознаменовался появлением плеяды знаменитых татарских богословов, таких как ‘А. Утыз-Имяни, ‘А. Курсави, Ш. Марджани, ‘А. Баруди, З. Камали, М. Бигиев и другие.
О наличии внимания и интереса татар к богословию мы можем наблюдать в их литературном наследии. По мнению профессора Джамиля Зайнуллина, появление первых образцов богословской литературы следует связать с появлением первых тафсиров (толкований) Корана на татарском языке. Считается, что их истоки восходят к XIV веку.
В более ранний период богословская тематика затрагивалась художественной литературой татар и их предков. Например, поэма «Кысса-и Йусуф» булгарского автора Кул Гали, завершенная 9 декабря 1212 года, кроме содержания в себе коранического сюжета, имеет в начале вступление, в котором мы можем видеть основные положения суннитского символа веры, но в форме прославлений и благословений. Вступление этой поэмы содержит следующие пункты:
• прославление Всевышнего (при этом упоминаются атрибуты Божьи);
• благословения и приветствия Пророку Мухаммаду (также упоминаются качества Пророка и его преимущество среди других посланников);
• благословения четырем праведным халифам (в порядке их правления с упоминанием их преимуществ);
• благословения внукам Пророка, Хасану и Хусайну (с упоминанием их преимуществ);
• благословения остальным сподвижникам Пророка (сахаба) и их преемникам (таби‘ун) (с упоминанием их преимуществ);
• благословения святым праведникам;
• благословения Абу-Ханифе;
• испрашивание прощения грехов и помощи в деяниях (с упоминанием соответствующих атрибутов Аллаха и беспомощности Его рабов).
Таким образом, мы можем распознать в прологе кредо автора в краткой форме, указывающее на то, что автор, читатели и слушатели, для кого писалось произведение, были суннитами ханафитского толка. Важнейшие части произведений средневековых авторов посвящались изложению духовно-нравственных приоритетов. Это, в основном, прологи и эпилоги, в которых провозглашалось творческое кредо авторов. Значительное место отводилось также оценке религиозно-богословских авторитетов в истории мусульманского мира.
Вся история татарской литературы свидетельствует о непременном исламском элементе её произведений.
Духовно-богословская тема занимает заметное место в творчестве татарских поэтов, писателей, таких как: Мухамадъяр, М. Кулый, Ахмадбек, А. Кандалый, Ш. Заки, А. Каргалый, И. Салихов, Г. Тукай, М. Гафури, Дэрдменд и др. Наиболее ярко богословская тематика проявляется в мунаджатах, жанре татарской письменной литературы и народного творчества. В процессе творческой работы татарские авторы использовали десятки и более первоисточников на арабском и персидском языках.
Порой они подвергали их анализу, выражали свою точку зрения, научно обосновывая, почему поддерживают или не разделяют то или другое мнение авторов сочинения. При этом свои произведения они писали и свободно комментировали также на арабском, персидском, османо-турецком языках. Богословские произведения на арабском языке у татар появились приблизительно в XI веке.
Причем практика использования арабского языка в богословских произведениях сохранялась до начала XX века. Когда Шигабуддину Марджани, находящемуся в Стамбуле по пути в хадж, один из мекканских шарифов задал вопрос:
«Вы сами – тюрок, и ваш народ – тюркский, поэтому книги для него следовало бы писать на тюркском языке. Зачем же вы свои произведения пишете на арабском языке?», он ответил: «Мы пишем на арабском, потому что наши ученые и шакирды знают арабский язык. Думаю, что если книги попадут в другие страны, то, может быть, там их прочитают».
Арабский язык был международным языком исламского сообщества и долгое время считалось необходимым среди мусульман писать научные труды на этом языке, тем более, труды богословской тематики. Арабский язык называли ключом к вратам исламских наук. Поэтому, следуя общей традиции, татарские улемы старались писать на арабском языке. Даже их произведения на персидском и тюркском языках были «перегружены» арабизмами в виде отдельных слов, фраз и предложений настолько, что без знания языка Корана читать их было бессмысленно. Соответственно, богословская терминология почти полностью состояла из арабских терминов.
Д. Шагавиев
