Татарское общество в XIX веке: глубокий кризис, притеснения и отмена крепостного права
Вторая половина XIX в. для мусульман России, равно как для исламского мира в целом характеризуется как период глубокого кризиса и застоя. Многие важнейшие экономические, политические, культурные и социальные изменения, произошедшие во второй половине XIX в., в определенной степени прошли мимо мусульман России и даже были направлены против них.
Если раньше татары подвергались политическому и миссионерскому давлению, то с началом реформ в российском обществе, после Крымской войны 1853–1856 гг., они все острее начали ощущать и экономические и социальные притеснения.
Со второй половины XIX в. в результате промышленной революции русская буржуазия стала широко применять новую технику. Не имея возможности также широко применять технические достижения, которые, естественно, требовали соответствующего кадрового обеспечения, татарские предприниматели не могли конкурировать с русскими.
Вплоть до революции 1917 г. татары не могли выйти из кризиса, у них не было никаких шансов создавать средние и высшие профессиональные учебные заведения для подготовки специалистов, удовлетворяющих жизненные потребности общества, или же массово получать образование в русских гимназиях и университетах.
Дуа за здравие императора и особые запреты: за что муллы могли лишиться должности в Казанской губернии?
Несмотря на то, что в некоторых отраслях промышленности, таких как мыловаренное, свечное и поташное производство, обработка кожи, доля татар еще сохранялась, к важнейшим отраслям тяжелой промышленности, таким как сталеварение или машинное производство, они не могли даже приблизиться. Татарские предприниматели не могли участвовать и в строительстве транспортной инфраструктуры государства, то есть в отраслях индустрии, связанных с государственными приоритетами.
«Татарским купцам и предпринимателям было чрезвычайно трудно выдерживать конкуренцию с русской буржуазией, пользовавшейся покровительством правительства. Поэтому татарский капитал «не осилил ни металлургическую, ни нефтяную, ни угольную промышленности».
По мнению Г. Губайдуллина, татарская буржуазия, не знавшая ни банков, ни кредитов, ни торгово-промышленных обществ и компаний, быстро стала превращаться в посредников российских купцов.
«Татарская промышленность катастрофически везде стала падать», – отмечает он, анализируя среду, способствовавшую зарождению модернистского движения среди мусульман России.
В области торговли татарские купцы также теряли привычные рынки. В 1864–1873 гг. в результате военных действий в состав Российской империи вошла Средняя Азия. После присоединения Туркестана, необходимость в татарских торговцах, которые полтора столетия контролировали рынок в этом регионе, отпала – исчезли условности, мешавшие русским предпринимателям захватывать рынок.
Более того, началась масштабная перестройка среднеазиатского рынка. Эти области превращались в источник сырья для российской промышленности и в рынок сбыта товаров и зерна из России.
«Если раньше правительство поддерживало поволжских татар в их экономическом проникновении в степь и в Среднюю Азию, чтобы поддержать связь этих регионов с империей, то теперь делалось все, чтобы вытеснить татар с их позиций в сферах экономики и просвещения Средней Азии».
Серия буржуазных реформ, прошедших после 1861 г., не затронули татарское общество. Отмена крепостного права и связанный с этим передел земельных наделов скорее имели отрицательное значение для татарского крестьянства. «Непосредственно реформа коснулась помещичьих крепостных крестьян».
Государственному и удельному крестьянству, а татары относились к этим категориям, было предоставлено в собственность бессрочное пользование землей, которую они фактически обрабатывали. То есть увеличения земельных наделов не произошло.
Как отмечает Р.У. Амирханов: «… даже при общей низкой обеспеченности землей татарские крестьяне оказались наиболее обделенными среди всех сельских жителей Казанской губернии. Так, если средний душевой размер надельной земли равнялся в бывшей государственной деревне у русских крестьян 4,6, марийских – 4,2, чувашских и мордовских – 3,6, то у татарских – всего 3,2 дес. [...]. Среди татарских крестьян оказалось наибольшее количество малоземельных, безлошадных хозяйств. Они были хуже, чем остальные сельские жители края обеспечены новой сельскохозяйственной техникой» .
Продолжение следует…
Шангараев Р.Р.
