«Ушёл алим – ушла Вселенная…»: самые интересные факты из жизни великого богослова Марджани
«Не обижайте своих детей, не бейте, особенно по голове. Я на себе испытал горечь сиротства…»
Шигабутдин Марджани.
Его творчество есть квинтэссенция татарской религиозно-философской мысли, которая и определила путь её развития во второй половине XIX века. Его называли и продолжают называть богатырём мысли, а просветитель казахского, башкирского и татарского народов Акмулла и вовсе в честь известного татарского богослова написал поэму, где назвал его «Полярной звездой», которая освещает путь к духовной свободе. Речь идёт о таком выдающемся богослове и просветителе татарского народа, как Шигабутдин Марджани, которому сегодня исполняется 200 лет со дня рождения. Предлагаем Вам ознакомиться с основными периодами жизни и деятельности богослова, узнать интересные факты и прочитать, что о нём говорили видные учёные и его последователи, а также как он сам относился к татарской элите.
«Родился ночью, в четверг 7 рабиа I 1233/ 15 января 1818 года, по другим сведениям, пятого, после захода солнца, - в селе Ябынчи. В пятницу, 15 рабиа I [12]37/ 10 декабря 1821 года, [мой] благородный отец переехал в деревню Ташкичу на должность имама. 8 зу-л-хиджжа [1]238/ 16 августа 1823 года мать отправилась за милостью Истинного [умерла], что нас очень опечалило».
Предки Марджани со стороны отца и матери принадлежали к фамилиям известных имамов-мударрисов. Именно от них он и перенял первые сведения по истории, философии, Священному Корану и сунне Пророка (мир ему и благословение), арабскому и персидскому языкам. Отец обучил его также логике и каламу. Дед со стороны матери Марджани обучал его Корану, сунне, фикху и мазхабам.
Своё начальное образование он получил в медресе в селе Ташкичу, обучение продолжил в Бухаре и Самарканде. В Узбекистан он приезжает в 1838 году и застал в медресе бездумное заучивание Корана, религиозных текстов и полное отсутствие светских дисциплин. В 1843 году просветитель отправляется в Самарканд, где продолжает обучение в медресе «Ширдар» и знакомится с историком, кади Абу Саидом ас-Самаканди, который и стал поводом столь сильного увлечения Марджани историей. В 1845 году он возвращается в Бухару, в медресе «Мир-Араб».
На родину богослов возвращается лишь спустя 11 лет – в 1849 году, сдаёт экзамены в Казани и Уфе.
20 апреля 1850 года его назначают имамом-мударисом I Казанской мечети согласно указу Оренбургского духовного собрания мусульман. А в 1867 году ОМДС (Оренбургское магометанское духовное собрание) назначило Марджани на должность ахуна и мухтасиба Казани.
В течение всей своей жизни Марджани прочитал немало книг, предпочитая обращаться к первоисточникам и трудам в оригинале.
Как отмечает в своей исследовательской работе проректор Болгарской исламской академии Саид хазрат Шагавиев, в своей автобиографии Марджани перечислил 28 изданных и рукописных своих сочинений, отметив, что есть и составленные им проповеди, письма. «Ризаэтдин Фахретдинов в своем «Асар» упомянул всего лишь 11 изданных и три рукописных труда Марджани, то есть те, которые были ему известны. В сборнике «Марджани» Галим-джан Баруди в общей сумме перечислил уже 27 произведений».
Стоит отметить, что практически все труды Шигабутдина Марджани написаны на арабском языке, что значительно усложняет их изучение для наших современников. Если говорить о тематике, то около половины его работ посвящены богословской тематике, в остальных поднимаются вопросы истории, литературы и языка. В свою очередь богословские изыскания татарского просветителя делятся на 4 части: вероучение; фикх и его принципы; коранические науки; нравственность и мораль, проповеди.
Будучи гуманистом, он во главу угла ставил неугасаемое желание помочь человеку, простому трудяге. Именно так он и определял цель всей науки. Авторитеты для него были непоколебимы, современники и его ученики описывали учёного как справедливого, беспристрастного и очень принципиального человека, который на протяжении всей жизни вне зависимости от окружающих его обстоятельств и жестоких испытаний оставался верен своему пути.
Топ-10 фактов о Шигабутдине Марджани
1. Его полное имя – Шихаб ад-дин Абу-л-Хасан Харун ибн Баха' ад-дин ибн Субхан ибн 'Абд ал-Карим ибн 'Абд ат-Тавваб ибн 'Абд ал-Гани ибн 'Абд ал-Куддус ибн Йадаш ибн Йадкар ибн 'Умар ал-Казани ал-Марджани ал-Булгари.
2. Единственная причина, почему в своё время Марджани не назначили муфтием, – он не знал русского языка.
3. Марджани отстаивал этноним «татары» и добивался установления исторической преемственности между волжскими булгарами и волго-уральскими татарами через Казанское ханство и Золотую Орду.
4. Свою первую книгу, относящуюся к так называемому жанру «Гилми хал» (катехизисов по основам веры и поклонения), предназначенную для учеников медресе начального уровня и простых мусульман, будущий великий просветитель татарского народа написал в 12 лет.
5. Он был учеником трёх суфийских шейхов накшбандийского ордена: 'Убайдуллы ибн Нийазкули (ум. в 1852 г.), 'Абд ал-Кадира ал-Фаруки ал-Хинди (Сахибзадэ) (ум. в 1855 г.), Мазхара (Музхира) ибн Ахмада ал-Хинди (ум. в 1883 г.).
6. Марджани был не просто учеником шейха, но получил от шейха Сахибзадэ иджазат, т.е. право быть муршидом – духовным учителем.
7. Марджани лишили должности имама, обвинив в том, что он на один день раньше вступил в уразу.
8. Незнание русского языка не мешало Марджани общаться с русскоязычными учёными, а русские и зарубежные коллеги искали повод, чтобы с ним встретиться.
9. Шигабутдин хазрат похоронен на Татарском кладбище Казани. На надгробном камне наряду с другими словами прощания выгравированы слова «Галим ките – галэм китте» («Ушёл алим – ушла вселенная»).
10. В 17 лет Шихабутдин начал преподавательскую деятельность в отцовском медресе и составил свой учебник морфологии персидского языка.
«Полярная звезда»: самые яркие цитаты Марджани
«Не обижайте своих детей, не бейте, особенно по голове. Я на себе испытал горечь сиротства…»
«Из-за злостных нападков и клеветы со стороны недоброжелателей, в 1874 году был обвинен в том, что на день раньше вступил в уразу, и был лишен поста имама на полтора года. Через год, вернулся на свое место и продолжил выполнять свои обязательства. Потом стало известно, что в деревнях Качи, Пошалым близ Казани, в Стамбуле, Шаме, Мекке и Медине, Ираке, Бухаре, Самарканде, Ташкенте и Хорезме вступили в уразу как у нас — в среду, а в Египте даже на день раньше».
«Наши предки и улемы были единогласны в порицании калама, и они ненавидели его сторонников лютой ненавистью. А это из-за того, что они не следовали шариату и пути праведных предков… Так что даже имам Абу Ханифа — да будет доволен им Аллах — говорил: “Аллах послал божью кару Амру б. Убайду (699-761) за то, что он открыл врата калама”. Абу Йусуф (Йакуб – ученик Абу Ханифы), говорил: “Знание калама — невежество, а незнание калама — знание”. Малик говорил: “Не смейте осуществлять новвовведений!” Ему сказали: “Какие нововведения?” Он отвечал: “Мутакаллимы, которые говорят об именах Всевышнего Аллаха, Его атрибутах, речи, знании, могуществе и не умалчивают о том, о чем умалчивали сахибы (сподвижники пророка) и их последователи”».
«А это искусство полемики, созданное мутазилитами, после того, как они прочитали философские книги, когда они были прокомментированы в правление Мамуна. Они сделали из него искусство со всеми ухищрениями и смешали методологию фальсафы со своей методологией. Ашариты стали их наследниками, шли по их стопам и назвали его этим именем».
«А Он есть ничто иное, как явление вещи и ее становление. И так, Его сущность явлена для Своей сущности благодаря самой себе. Всякое явление и духовный свет, присущий Его сущности, всякий свет и Его сущность — есть Его бытие. А Его бытие — есть Его знание, а Его знание — есть Его могущество, а Его могущество — есть Его созидание, так что не ускользает от Его знания ни малейшая пылинка, и не избегает Его могущества и созидания незначительная часть или наименьшая и самая скрытая»
«Согласно ханафитам, всякое бытийно-возможное возникает. Несомненно, для этого необходим вечный творец. Под возникновением ханафиты имеют в виду именно это. Отсюда и вытекает их утверждение, что вечный (ал-кадим) и бытийно-необходимый (ал-ваджиб) — синонимы, и всякое бытийно-возможное возникает. Объяснение возникновения предшествующим небытием, по сущности, есть возникновение сущностное или же по времени — возникновение временное, есть объяснение необходимое».
«Кто мы, если не татары?»
«Ушёл алим – ушла Вселенная…»: выдающие личности о Марджани
«Шихабаддин-хазрат был человеком открытым, крепкого телосложения, приятным в общении, представительным. Он также был знатоком мусульманских наук, истории людей и письменного наследия. Знал наизусть много арабских стихов и некоторые отрывки из известных сочинений, таких как «Кашшаф», «Байдави», «Мадарик» и «Ихйа». Его учение, состоящее в служении своему народу, предполагало критику некоторых мусульманских сочинений.
Известно, какими лишениям и преследования подвергаются люди, идущие подобным путём, и эта личность, испытывая удары судьбы своего времени, стойко их переносила. Глубокие мысли и твёрдое перо составляли славу его личности и позволили быть ему героем до конца [жизни]. Он всегда будет примером для подражания нашим уважаемым друзьям и соотечественникам, которые хотят служить своему народу и вере». Ризааддин Фахраддин.
«Знать роль и ценность Шигабетдина, это честь для нас, а не для него». Исмаил бей Гаспринский.
«Наша новая татарская литература была незнакома с Западом, а восточный мир был ей во многом известен лишь негативной, отсталой стороной жизни. Наша литература этого времени, начиная с шейха Марджани, к великой нашей радости, стала нас знакомить с прекрасными, заслуживающими внимания и подражания достижениями культуры Востока». Фатих Амирхан.
«До появления «Мустафад ал-ахбар» не было научных книг о Булгаре… В своей книге он собрал много сведений об истории Казани. Хотя она и не является совершенством, но другой заслуживающей внимания книги не имеется». Историй Г.Ахмеров.
«Муставад ал-ахбар» был своевременным предупреждением татарам, забывшим собственную историю, утративши интерес к прошлому своего народа… Будущие историки не обратят внимания на композиционные погрешности «Мустафад ал-ахбар», не заметят сложного характера его языка. Они удивятся тому, что из народа, чьи творческие силы были в то время до такой степени ограничены и подавлены, появился человек, который, не веря словам и рассказам, в поисках истины запрягал лошадь и отправлялся в разные марийские деревни и добывал материал у старых марийцев, куда только не ездил, чтобы выкопать надмогильные камни». Г.Ибрагимов.
«Поборник свободомыслия, знания и прогресса, сделавший первый шаг к просвещению". Габдулла Тукай.
«Как то при встрече хазрат меня попросил прочитать вслух Коран. Потом в знак признательности подарил 3 рубля и чай». Габдулла Карый Таугильде.
«Я не запомнил, о чем говорил хазрат, но его вид, подобный восточным мудрецам, рослая фигура запечатлелись в памяти. Запомнился белый войлок на полу двухэтажного дома. Помню, что я захотел тогда, чтобы и меня когда-нибудь был такой пол из белого войлока». Юсуф Акчура.
Ильмира Гафиятуллина, Казань
