Как звали первую британскую леди, совершившую Хадж?
История ислама в Великобритании, к сожалению, не изобилует документальные записями и этнографическими очерками, поэтому до нас дошло очень мало интересных историй, а большая часть из них канула в Лету. Однако нам повезло, что удалось сохранить историю леди Эвелин Кобболд, которая считается первой британской мусульманкой, совершившей Хадж в святые места Мекки и Медины.
Свои впечатления от выполнения одного из столпов ислама британская мусульманка выразила в своей книге «Паломничество в Мекку».
Леди Эвелин Кобболд (1867-1963) была шотландской аристократкой, принявшей ислам. Родилась женщина в Эдинбурге в 1867 году и была старшей дочерью Чарльза Адольфуса Мюррея, 7-го графа Данмора, и леди Гертруды Коук, дочери второго графа Лестера. Тот факт, что она являлась частью британских аристократов делает факт принятия ею ислама ещё более необычным и интересным.
Большую часть своей жизни леди Эвелин провела в мавританской вилле, расположенной на холме неподалеку от Алжира. Неудивительно, что в достаточно короткие сроки она научилась говорить по-арабски, а одним из любимых развлечений было сбежать от гувернантки и проводить время в мечетях со своими алжирскими друзьями.
Несколько лет спустя, находясь в Риме, она получила возможность посетить обитель Папы Римского. Позже во введении к «Паломничество в Мекку» она отметит: «Когда Его Святейшество внезапно обратился ко мне, спрашивая, не католичка ли я, я на мгновение растерялась, а затем ответила, что я мусульманка... И тут словно зажглась спичка – я тут же приняла решение глубже изучить ислам. Чем больше я читала, тем больше убеждалась, что ислам – это самая практичная религия... С того самого момента я никогда не сомневалась в том, что есть только один Бог».
Именно после этого случая Кобболд решила совершить Хадж: «Мы идём к святая святых, к Дому Аллаха, возвышающемуся в своём простом величии. Потребовалось бы самое искусное перо, чтобы описать эту сцену, пронзительную своей интенсивностью великого скопления и единения людей, среди которых была и я… Я нахожусь в мечети в Мекке, и на несколько секунд я теряюсь в своём окружении из-за этого чуда ...я никогда не представлял себе ничего более грандиозного…»
Если мы обратимся к биографии леди Эвелин, то действительно заметим, что вера в единство Бога не покидала её на протяжении всей жизни. Как многие западные люди, леди Эвелин была глубоко тронута исламской духовностью, внутренней, глубинной стороной веры. За два года до своего замужества с Джоном Кобболдом в Каире она написала стихотворение, в котором воззвала к основному принципу таухида (веры в единобожие) в молитве: «Ему, Единому. Суть всего» и «Его присутствие внутри и вокруг».
Леди Эвелин Кобболд была также известна как Сайида Зайнаб (под своим мусульманским именем). Она написала, пожалуй, самый честный и искренний отчёт о своём паломничестве в Мекку. Она была взволнована тем, что стала первой британской женщиной, совершившей Хадж. Однако этот трепет и возвышенные чувства сменились ещё более глубокими эмоциями, когда ей довелось во время молитвы обратиться ко Всевышнему в самой священной мечети для мусульман, расположенной в Мекке.
Леди Эвелин отличалась способностью ясно видеть и досконально, красочным, простым языком описывать то, что не могло ускользнуть от её острого и проницательного взгляда. В своей книге, вышедшей год спустя после возвращения из Хаджа, она рассказала об образе жизни женщин в Мекке и Медине, чего до неё никогда не делал ни один писатель.
Историки и разные исследователи зачастую упускают из вида тот факт, что быть мусульманином в Европе в то время было очень нелегко. Ислам диктовал определённый образ жизни, социальные нормы и законы которого тщательно изучались светскими режимами.
Гражданин, конечно, имел право свободно выбирать свою веру, но ему почти никогда не давали возможности следовать ей и предписанным постулатам. Обращение в ислам также было социально отчуждающим явлением, особенно для практикующих мусульман, чей отказ от употребления алкоголя слишком часто рассматривался как отказ от самого основного выражения западного гостеприимства.
Обращение леди Эвелин в ислам, мягко говоря, пришлось не по нраву её родственникам и ухудшило их взаимоотношения после смерти мужа. Но она всегда всеми силами души держалась за свою веру. Позже она напишет: «Когда я заглядываю в свой дневник, то проживаю всё это снова и снова. Время не может лишить меня воспоминаний, которые я храню глубоко в своём сердце...
Бесчисленные паломники, проходившие мимо меня с сияющими глазами, полными веры, чудо и слава мечети Аль-Харам в Мекке, великое паломничество через пустыню и холмы к Арафату и, прежде всего, постоянное чувство радости и удовлетворения, которое овладевает душой».
Последние двадцать лет своей жизни леди Эвелин провела практически в полном уединении в своём поместье в Гленкарроне, а затем – в доме престарелых в Инвернессе. Тем не менее очевидно, что, несмотря на то, что она потеряла связь с другими мусульманами, она, должно быть, много раз настаивала на том, чтобы её письменные инструкции, согласно которым леди Кобболд должна быть похоронена по мусульманским традициям, были выполнены.
Имам Уокингской мечети отправился в Гленкаррон, Шотландия, чтобы совершить погребальную молитву в понедельник, 28 января 1963 года. Приехав сюда, он узнал о желании леди Эвелин. Она ясно дала указание, чтобы определённый стих из суры «Аль-Нур» благородного Корана («Аллах – Свет небес и земли») был начертан на плоской плите над её могилой.
Ильмира Гафиятуллина
