Ислам и монголы: почему приняли ислам одни из самых грозных завоевателей в мире?
Кочевые воины, изощренное вооружение и жестокость – это то, чем запомнилась в истории Монгольская империя. Их репутация безжалостных истребителей, опустошавших мусульманские земли, ровняя с землей целые города и не оставляя после себя ничего, кроме разрушения и смерти, пожалуй, делает их последующее обращение в Ислам несколько неожиданным...
Кочевые завоеватели
Чингиз-хан, сын монгольского полководца, уже в юном возрасте был неудержимым. Он заложил основы самой большой империи в истории, победив влиятельных монгольских лидеров и объединив кочевые племена северо-восточной Азии. Он не только завоевал огромную территорию, но и оказался одним из величайших лидеров, когда-либо известных миру.
Хотя о них ходит слава необузданных варваров, монгольские воины были настоящими гениями, когда речь шла о военной стратегии. Это было ключевым фактором их успеха в завоевании обширных земель, включая мусульманские империи того времени.
Монголы прошли по мусульманскому миру, оставляя за собой руины многочисленных городов и всего за 40 лет уничтожив четыре выдающихся мусульманских династии: Хорезмшахов, Сельджуков, Айюбидов и Аббасидов. Набеги монголов на мусульманскую территорию начались с первых кампаний Чингис-хана и его сыновей на северо-востоке Ирана между 1219 и 1222 годами, когда они разрушили множество самых процветающих городов региона.
Хотя некоторым городам, таким как Бухара и Самарканд, позволили продолжить городскую жизнь, другим, включая Мерв (древнейший известный город Центральной Азии, на юго-востоке Туркменистана) и иранский Нишапур, не повезло. В Балхе на севере Афганистана, как и всюду, Чингис-хан приказал казнить всё население, как мужчин, так и женщин.
Бывший придворный историк монголов Джувейни сообщил, что выжившим потребовалось 13 дней и ночей, чтобы пересчитать все трупы после падения Мерва. Утверждается, что погибших было 1,3 миллиона, хотя это число может быть завышено. Есть мнение, что действия монголов в Центральной Азии были «попыткой геноцида».
Даже в Бухаре, где резня не была такой всеобъемлющей, историк Ибн Асир, посетивший северо-восточный Иран за годы до монгольского вторжения, пишет: «Это был ужасный день, наполненный слезами мужчин, женщин и детей. Они были растерзаны на части и развеяны по четырем ветрам. Они разделили женщин между собой. Бухара превратилась в [пустыню], «рухнула на балки крыш», как будто накануне не была переполнена людьми».
Подобные истории распространялись повсюду. Рассказы о безжалостности монголов вызывали страх и ужас, гарантируя, что слава о них опережала их самих. Это сыграло свою роль в успехе их армий, и сам Чингис-хан поощрял это.
Ибн Асир записал историю, в которой Чингис-хан, взяв Бухару, обращается к толпе: «Народ, знайте, вы совершили великие грехи, и великие из вас совершили эти грехи! Если вы спросите меня, как я могу доказать это, я отвечу, что я - наказание Бога. Если бы вы не совершили великих грехов, Бог не наслал бы на вас кару, подобную мне!».
В толпе мужчина сказал своему другу, желавшему возразить: «Молчи! Это ветер всемогущества Бога, который дует, и мы не можем говорить».
Там, где другие завоеватели, скорее всего, пощадили бы города, чтобы получать прибыль, монголы предпочитали разграбление. Исходя из следующего повествования, они мало уважали места поклонения: «...они хватали даже минбары и вместилища для Корана и бросали их в ров с водой. Воистину мы принадлежим Всевышнему и к Нему возвращаемся. Воистину Аллах называл Себя терпеливым и сдержанным, иначе земля поглотила бы их, когда они совершали такое».
После Чингисхана
К моменту смерти Чингисхана в 1227 году он уже завоевал северный Китай и Иран. Уже после его смерти в 1236 году кампания возобновилась, и внимание монголов было обращено к южному Китаю на востоке и Восточной Европе на западе.
В 1255 году новый монгольский правитель поручил Хулаг-хану, внуку Чингис-хана, уничтожить все оставшиеся мусульманские державы между Ираном и Средиземным морем, что привело к походам монголов в Сирию и Ирак и к падению Багдада в 1258 году.
Разрушение Багдада остается поворотным моментом в истории, катастрофой во всех отношениях. Число жертв в городе, хотя и несколько сомнительное, по некоторым источникам, составляет от 200 000 до 800 000 человек. Среди погибших был и сам халиф Аль-Муста.
Хаос окутал «город мира», и вместе с ним были уничтожены его библиотеки, содержащие множество бесценных рукописей. Вот как описал ситуацию персидский историк XIV века Вассаф: «Они пронеслись по городу, как голодные соколы, атакующие стаю голубей, или как разъяренные волки, нападающие на овец, с ослабленными поводьями и бесстыдными лицами, убивая и сея ужас ... Кровати и подушки из золота, инкрустированные драгоценностями, были разрезаны на куски ножами и разорваны в клочья. Тех, кто прятался за занавесками великого гарема, тащили… по улицам и переулкам, каждая из них становилась игрушкой… пока жители гибли от рук захватчиков».
Столица Айюбидов Дамаск была захвачена вскоре после Багдада. Экспансия Монгольской империи окончательно завершилась только в 1260 году. Армия Хулагу потерпела поражение в битве с мамлюками династии Бахри во главе с султаном Кутузом при Айн-Джалуте 3 сентября 1260 года.
К тому времени Монгольская империя уже начала распадаться, что привело к созданию различных монгольских государств (ханств) с усилением экономических и религиозных различий между ними. Джучи, сын Чингис-хана, и его последующие сыновья, уже правили территорией, известной как Золотая Орда, западной частью империи. Великий Хан Хубилай сосредоточил свое внимание на консолидации Китая. Хулагу-хан и его преемники в Иране и России создали государство Ильханидов.
Новые мусульмане
По воле судьбы, из пепла халифата, в конце концов, возродится новая мусульманская империя, начавшаяся с ханов Золотой Орды, а затем благодаря обращению монголов Персии в Ислам, Иль-ханов.
Берке-хан, внук Чингиз-хана от его сына Джучи, считается одним из первых обращенных мусульман среди монголов. Берке правил Золотой Ордой на протяжении 10 лет вплоть до своей смерти в 1267 году. Существует мало источников, повествующих о его обращении в Ислам, хотя считается, что его придворные и самые близкие ему люди обратились вместе с ним и «открыто продемонстрировали свою мусульманскую идентичность при дворе».
По словам персидского историка Рашид ад-Дина Хамадани (умер в 1318 году), когда Берке услышал о разрушении Багдада армией Хулагу, он сказал: «Он разграбил все города мусульман и, не посоветовавшись со своими сородичами, стал причиной смерти халифа. С помощью Всевышнего я призову его к ответу за столько невинной крови!».
После поражения монголов при Айн-Джалуте Берке заключил союз сначала с мамлюкским султаном Кутузом, а затем с султаном Байбарсом. В 1262 году армии Берке и Хулагу впервые столкнулись друг с другом в битве, что в итоге привело к раздроблению Монгольской империи и смерти обоих военачальников в 1265 и 1266 годах соответственно.
Некоторые историки полагают, что вмешательство Берке, вовлекшее Хулагу в межмонгольские разногласия, помешало последнему обрушить на священные земли Ислама, Мекку, Медину и Иерусалим ту же участь, что постигла Багдад.
Преемники Берке Тёде-Мёнке (1282–1287) и Озбег (1312–1341), в честь которого назван Узбекистан, также обратились в Ислам. Это обеспечило связь этой религии с самой основой Золотой Орды. Есть мнение, что эти публичные и коллективные обращения в Ислам были не просто политическим оппортунизмом, но выражали новую социальную идентичность и источник коллективной солидарности, которые выходили за рамки идеологических рамок Чингизидов.
В течение десятилетий после обращения Берке в Ислам три из четырех ханств в тот или иной момент обратились в Ислам при своих мусульманских правителях.
Прямой потомок Хулагу, Махмуд Газан (правил в 1295–1304 году) из Иль-ханов, стал первым, кто официально объявил Ислам религией своего ханства, убедив других известных лидеров последовать его примеру. К тому моменту связь с монгольскими вождями в Китае была потеряна. Официальное принятие этой религии Газаном состоялось 17 июня 1295 года под руководством шейха Шадра ад-Дина Ибрахима Шамувейи.
Хотя Газан постоянно враждовал с другими мусульманскими династиями, хорошо известно его покровительство в отношении религиозной науки. Историк Рашид ад-Дин - лишь один из многих ученых, добившихся успеха во времена его правления. Газан также заслужил уважение религиозных меньшинств в своем королевстве, позволив им свободно исповедовать свою религию.
Чагатайское ханство стало третьим, принявшим Ислам, хотя какое-то время оно боролось со своей идентичностью. Тармаширин-хан (годы правления 1331 - 1334) стал мусульманином, к большому огорчению монгольской знати, остававшейся буддистами и тенгрианцами. Он был убит после обвинений в том, что он отказался от монгольского кодекса поведения. Только при Туглуге Тимур-хане (годы правления 1347–1360) Ислам имел более долговременное присутствие в ханстве после обращения самого Туглига (и, как утверждается, около 120 000 чагадаидских монголов вместе с ним).
В отличие от трех западных ханств, четвертое, Юань, в современном Китае, не обратилось в Ислам, оставаясь в основном буддийским.
Позже, в 15 веке, другой потомок Чингиз-хана и правнук чагатайского мусульманского правителя Тимура (Тамерлана) продолжил монгольское наследие. Захир ад-Дин Бабур основал империю Великих Моголов в Индии, став первым императором последней из крупнейших тюрко-монгольских династий в мире.
Хотя некоторые ставят под сомнение искренность, с которой некоторые монгольские лидеры и известные деятели приняли ислам, указывая на экономические и политические преимущества, которые они обеспечивали, новозеландский кинорежиссёр Питер Джексон в своей книге «Монголы и исламский мир» пишет: «Бесполезно списывать обращение такого рода как «неполное» или «неискреннее», поскольку мы не занимаем никакой точки зрения, которая позволяет нам судить об искренности монгольских правителей, принявших Ислам. Слишком часто такие суждения основываются на взглядах на обращение - вращающихся вокруг глубоких внутренних изменений, - которые больше соответствуют западным христианским ожиданиям и опыту».
Как бы то ни было, после падения Багдада мало кто мог предсказать, что менее чем через 100 лет все монгольские лидеры в западной части империи примут ислам, что позволит религии распространиться еще дальше на восток и навсегда изменить облик региона.
Фото: sacredfootsteps.org
Islam-today
