Жизнь мусульман Поволжья XVIII века: возникновение новой элиты
Как уже отмечалось ранее, фетва Юнуса ибн Иваная о статусе покоренных земель бывших татарских ханств сыграла важную роль для мусульман Поволжья и Урала.
Актуально! Читайте также: Покорение Казани: первый хадж и фетва о статусе земель
Юнус-мулла в своем ответе цитировал мнения выдающихся ученых прошлого, а не формулировал новое заключение в ответ на вопрос аш-Ширдани. По его мнению, этот вопрос уже был ясно и достаточно рассмотрен предыдущими мусульманскими учеными и не требовал дальнейшей проработки.
Однако в контексте положения Казанского края конца XVII века составление и повторение Юнус-муллой этих юридических заключений было своего рода декларацией.
Предлагалось исламское правовое оправдание для мусульман Казани оставаться там, где они были, несмотря на меры, которые российское правительство приняло против мусульманской знати и периодических восстаний на землях между Волгой и Яиком.
Он также косвенно определил завоеванные мусульманские территории в России как преимущественно мусульманское пространство, несмотря на смену администрации. В то же время эта фетва не запрещала мусульманам покинуть Россию и отправиться в другие страны.
Сам Юнус-мулла продолжал жить в Верхней Уре (ныне Арский район РТ). Его сын, Сафар, также решил остаться в Уре, а внук Мухсин учился у другого ученого из Уры, а затем сам стал имамом Уры, и занимал эту должность вплоть до своей смерти в 1790 году.
Другой сын Юнуса, Максуд, также остался в России, но его судьба была более насыщенной по сравнению с братом и племянником. В 1722 году, следуя по стопам отца, Максуд вместе со своим сыном Рахматуллой отправился в Бухару.
Похоже, что главной целью их поездки была торговля, поскольку они путешествовали со значительным количеством вьючных животных. Впоследствии Максуд жаловался российским властям, что «наглые казахи» по дороге отобрали у них верблюдов и лошадей.
Во время своих путешествий между Бухарой и Россией в 1723-1725 годах Максуд взял на себя дополнительную миссию. В 1718 году Петр I послал Флорио Беневени передать бухарскому эмиру грамоту.
Беневени остался в Средней Азии в качестве российского дипломата и собирателя информации, а Максуд стал его курьером, он получал его депеши в Бухаре и доставлял их в Уфу.
В 1725-1726 годах Максуд также служил российским эмиссаром при Абулхаир-хане из казахского Младшего жуза. Скорее всего, он в этом деле опирался на прежние связи своего отца с казахским ханом.
С наступлением русских на степь связь семьи Максуда бин Юнуса с казахами не закончилась. К концу XVIII века потомки Максуда перебрались на Восток и поселились в окрестностях деревни Кирдасово на Южном Урале.
Юнус и его семья стали примером нового типа мусульманских подданных конца XVII века. Этими подданными были мусульманские ученые и торговцы, а не земельные аристократы и их слуги, которые защищали восточную границу в XVI-начале XVII веков.
Однако эта новая элита взяла на себя многие роли, которые ранее выполняла татарская аристократия. Она доставляла послания, организовывала новые поселения и была посредником между российским государством и различными мусульманскими народами, с которыми контактировало Российское государство.
В их понимании географическое пространство, где они жили, духовно продолжало быть мусульманским, несмотря на то, что административно было русским и христианским. Для них распространение российского правления и ислама не было взаимоисключающими или противоречащими друг другу вещами.
Если бы мусульмане могли свободно исповедовать свою религию и вести зажиточную жизнь, «неверное» российское правление не обязательно было плохим.
Когда это принесло порядок, безопасность и достаток, стали строить мечети и медресе, зарабатывать деньги и распространять знания о своей вере. Особенно эта возможность появилась после реформ Екатерины II. То, что цари или православная церковь говорили об исламе, было менее важно, чем то, как обращались с мусульманами.
Таким образом, улемы, которые поступили на государственную службу или поселились на пограничье, преуспели в том, чтобы закрывать глаза на периодические всплески антимусульманских настроений и продолжали преследовать долгосрочные цели преобразования, построения сообщества, социального развития и поиска прибыли.
Работая вместе в конце XVII-начале XVIII века, мусульманское духовенство и российские чиновники получили преимущества, которые они не получили бы по отдельности.
Российские мусульмане стали посредниками в торговле между Средней Азией и Российским государством. Они могли вести беспошлинную торговлю с Бухарой, Кокандом и Хорезмом, куда купцам-немусульманам вход был воспрещен.
Использованные источники:
Риза Фахретдин. Асар. Том I;
Исследования Даниэллы Росс.
Автор: Дамир Гайнутдинов
