Кашмирский тупик: кто, как и почему воюет в Кашмире?
Вот уже почти 70 лет Индия и Пакистан не могут прийти к согласию по статусу Кашмира, держа весь мир в заложниках своих внешнеполитических амбиций, угрожающих вылиться в полномасштабную войну с применением ядерного оружия. Эта статья — попытка кратко ответить на вопрос, из-за чего спорят Дели и Исламабад в Кашмире, как вовлечены иностранные государства в спор между двумя странами и есть ли перспективы выхода из сложившегося тупика.
Если бы перед кем-то встала задача смоделировать неразрешимый политический конфликт с непредсказуемыми последствиями для всего человечества, то моделирующему было бы достаточно описать конфликт в Кашмире. Противостояние Индии и Пакистана в Кашмире началось как вооруженное столкновение между двумя только что появившимися в результате деколонизации государствами, а сейчас это один из самых опасных тлеющих конфликтов, где лицом к лицу стоят войска трех государств, обладающих ядерным оружием.
Кажется, что в Кашмире нашлось место всему, что только может угрожать миру в XXI в.: проблема распространения ядерного оружия, открытое военное противостояние Индии и Китая, соперничество за водные ресурсы, нарушения прав человека, радикализация общества, ведущая к массовым беспорядкам, сепаратизму и служащая благодатной почвой для распространения идей радикального исламизма. Как часто бывает в таких долгоиграющих конфликтах, сложно разобраться, кто и за что воюет спустя столько времени.
С чего все началось?
Конфликт в Кашмире — историческое наследие британцев, ушедших из Индии. К моменту раздела в 1947 г. Британская Индия представляла собой огромное лоскутное одеяло. То, что принято сейчас называть Британской Индией, а в колониальные времена именовалось Индийской империей, с административной точки зрения подразделялось на собственно Британскую Индию и зависимые индийские княжества. Генерал-губернаторства и провинции управлялись правительством Индии во главе с генерал-губернатором, и на их территорию распространялось действие законов, принимаемых парламентом в Лондоне.
Индийские княжества, количество которых к моменту ухода британцев составляло около 600, находились в вассальной зависимости от Британской короны, интересы которой в Индии представлял вице-король, причем должность генерал-губернатора и вице-короля, несмотря на их различный административный статус, совмещал в себе один и тот же человек. Власть в индийских государствах принадлежала местным династиям, формально сохранившим суверенитет над своей территорией, но, по сути, делегировавшим ключевые вопросы внешней и внутренней политики вице-королю Индии.
Во избежание политического хаоса после ухода британских войск из Индии колониальная администрация приняла решение разделить бывшую империю на два доминиона по принципу религиозной принадлежности населения, ставшее известным как План Маунтбеттона. Правителям индийских княжеств было предложено самостоятельно сделать выбор в пользу будущего Пакистана или Индии. Тем не менее не все правители хотели легко расстаться с вновь обретенной независимостью. К их числу принадлежал и правитель Джамму и Кашмира — махараджа Хари Сингх.
Ситуация в Кашмире осложнялась тем, что большинство его населения были мусульманами, а сам махараджа был индусом. Так и не определившись с выбором к 14 августа 1947 г., когда была провозглашена независимость Пакистана, а через день — и Индии, Хари Сингх стал жертвой военного вторжения «добровольцев» со стороны Пакистана.
26 октября 1947 г. он был вынужден в спешке подписать акт о вступлении княжества в состав индийского доминиона. Включение княжества в состав Индии привело к первой индо-пакистанской войне, по итогам которой Индия заняла около двух третей бывшего княжества, включив его в свой состав в качестве штата с особым правовым статусом, закрепленным в 370 статье индийской конституции. Пакистан создал на контролируемой им части Кашмира провинцию Азад Кашмир (Свободный Кашмир).
Почему стороны не могут договориться?
За 69 лет непрерывной вражды конфликтующие в Кашмире стороны так и не нашли общий язык. Тем не менее аргументы, к которым прибегают Индия и Пакистан в доказательство своей правоты, за столь солидный срок не отличаются особым разнообразием.
Спор 1: легитимность вхождения Кашмира в состав Индии
Индия обосновывает свои права на всю территорию Кашмира тем, что Хари Сингх все-таки успел официально подписать Акт о присоединении к Индии. Наличие юридического документа на руках у индийцев — безусловно, их основной козырь в споре с Пакистаном. Однако пакистанская позиция сводится к тому, что когда последний правитель Кашмира подписывал документ, на территории его вотчины уже вовсю полыхало восстание местного мусульманского населения, желавшего воссоединения со своими пакистанскими единоверцами, и единоличное решение махараджи не было легитимным. Более того, в момент подписания акта в Шринагаре (столице Кашмира) уже находились индийские войска, которые оказывали давление на кашмирского правителя.
Спор 2: проведение плебисцита в Кашмире
Сильная сторона пакистанской позиции заключается в требовании провести плебисцит в Кашмире. И это не просто выдумка Исламабада: Дж. Неру, идеалист по своей природе, сам обещал, что окончательная принадлежность Кашмира будет определена путем волеизъявления населения. Такой сценарий неблагоприятен для Индии: значительная часть населения Кашмира симпатизирует северному соседу и при этом недовольна социально-экономической ситуацией в штате, который стал заложником своей расширенной автономии, во многом отделившей его от остальной Индии и от тех благ, которые приносит стремительный рост индийской экономики.
Наиболее близки к проведению плебисцита стороны были после первой войны. Принятая Советом Безопасности ООН резолюция №47 предусматривала поэтапный вывод из Кашмира сначала пакистанских, а затем индийских вооруженных формирований для дальнейшей организации голосования правительством Индии под присмотром Комиссии Совета Безопасности.
Плебисциту так и не суждено было состояться, вместо этого в 1951 г. конституционное собрание штата Джамму и Кашмир ратифицировало присоединение бывшего княжества (включая называемого в индийской терминологии «оккупированного Пакистаном Кашмира») в состав Индии. Это избавило Дели от необходимости вынесения вопроса на всеобщий референдум, так как законодательный орган был сформирован на демократических началах.
Обвинения Пакистана в срыве плебисцита Дели вполне обоснованно парирует тем, что пакистанцы первыми нарушили резолюцию, отказавшись выводить войска с контролируемой ими территории. С юридической точки зрения решение СБ не носило обязывающего характера для сторон конфликта, так как регулировалось Главой VI Устава ООН о мирном разрешении споров, а не Главой VII, по которой СБ может «потребовать от заинтересованных сторон выполнения тех временных мер, которые он найдет необходимыми или желательными».
Спор 3: подход к мирному урегулированию
После того, как ООН отказалась от идеи плебисцита и осуществления международного посредничества, Дели стал позиционировать проблему Кашмира исключительно как внутриполитический вопрос, который может быть урегулирован лишь на двусторонней основе. Исламабад, наоборот, добивается интернационализации конфликта.
Понимая, что в одиночку Пакистану трудно будет вести диалог с позиции силы, руководство страны в разное время искало поддержки у различных внерегиональных держав: в 1950–60-е гг. это были США и Великобритания, с которыми Исламабад был связан союзническими связями через Организацию Центрального Договора (СЕНТО) и Организацию Договора Юго-Восточной Азии (СЕАТО). Но в вооруженном противостоянии с Индией в 1965 г. западные союзники не оказали должной поддержки, вследствие чего Пакистан стал искать военной поддержки у Китая и мусульманских стран Ближнего Востока.
Пакистан неизменно ссылается на ООН как на международного арбитра конфликта в Кашмире. Индия пытается блокировать вынесение вопроса на международный уровень, апеллируя к Симлской декларации, подписанной после разгрома Пакистана в войне 1971 г., в которой говорится о том, что урегулирование должно осуществляться «мирными средствами посредством двусторонних переговоров».
Китайское вмешательство
Несмотря на все дипломатические ухищрения, Дели так и не удалось предотвратить вмешательство третьих стран в кашмирский конфликт. На данный момент 20% территории бывшего княжества Джамму и Кашмир находится под контролем Китая. Если Пакистан считает, что Индия «обокрала» его, незаконно заняв большую часть Кашмира в 1947 г., то претензии Китая на земли кашмирских правителей уходят своими корнями еще глубже в историю — в 1914 г.
Тогда правительство Британской Индии, пользуясь внутренним кризисом в Цинском Китае, навязало на тот момент де-факто независимому от Пекина Тибету новую границу по линии Мак-Магона, в результате чего тибетское княжество Ладакх вместе с огромным горным ледником Аксай Чин вошли в состав владений кашмирского правителя, который на тот момент был вассалом Британской Короны.
Расплачиваться за политику метрополии пришлось уже независимой Индии, проигравшей в 1962 г. приграничную войну с Китаем, в результате которой Аксай Чин был занят Народно-освободительной армией Китая. Причем китайским войскам удалось добиться «временной прописки» на территории Кашмира при помощи все того же Исламабада, который в 1963 г. подписал соглашение о границе с КНР, щедро подарив китайским товарищам территорию бывшего княжества Ладакх, находящегося в индийском секторе Кашмира. Соглашение действует до момента разрешения кашмирского вопроса между Исламабадом и Дели. Тем самым Исламабад сделал кашмирский вопрос еще более неразрешимым и фактически отдал часть Кашмира в вечное пользование Китая.
Добившись собственных внешнеполитических целей, никак не связанных с конфликтом между Индией и Пакистаном, Пекин самоустранился от открытого вмешательства в спор двух соседей, но в 2000-е гг., когда отношения между Исламабадом и Пекином фактически переросли в политический союз, МИД Китая начал поддерживать позицию Пакистана в вопросе мирного урегулирования в Кашмире.
Даже если официальные представители КНР воздерживаются от открытой критики Индии в кашмирском вопросе, политика Пекина, включая дискриминационный визовый режим для граждан, проживающих в индийском секторе, инвестирование в Азад Кашмир, и поставки вооружений для пакистанской армии, говорит сама за себя.
Кашмир — горячая точка в холодной войне
В годы холодной войны СССР и США старались напрямую не вмешиваться в кашмирский конфликт, ограничивая свою роль участием в урегулировании наиболее острых кризисных ситуаций между Индией и Пакистаном. Вашингтон рассматривал Исламабад как своего основного союзника по сдерживанию коммунизма в Южной Азии.
Рассчитывая на американскую помощь в разрешении кашмирского спора, Исламабад присоединился к американским военно-политическим блокам в Азии: СЕАТО (в 1954 г.) и СЕНТО (в 1955 г.). Однако во время индо-пакистанских столкновений Вашингтон не проявил себя как надежный союзник, объявив эмбарго на поставки вооружений обеим враждующим сторонам в 1965 г. и допустив отторжение Западного Пакистана (современного Бангладеш) по итогам войны 1971 г.
Москва также стремилась заполучить союзника по Восточному блоку в лице Индии, закрепив свое присутствие в бассейне Индийского океана. Однако при этом она оставалась довольно безучастной по отношению к урегулированию спора в Кашмире. Дипломатическая поддержка сводилась в основном к ветированию антииндийских резолюций в Совете Безопасности ООН.
Но советское правительство проявило себя и как беспристрастный арбитр в 1965 г., усадив противоборствующие стороны в Алма-Ате для заключения перемирия. В 1971 г. Советский Союз открыто вмешался в военное противостояние между Дели и Исламабадом, направив в Бенгальский залив военные корабли и не дав США оказать США военное давление на Индию с целью приостановить успехи индийской армии в Западном Пакистане.
Новые вызовы
В 1990-е гг. характер конфликта в Кашмире перешел в другую плоскость. После победы в войне 1971 г. Индия утвердилась в Южной Азии как доминирующая военная сила, и Исламабад больше не мог позволить себе соперничать с Дели в открытом военном противостоянии.
Во-первых, это подстегнуло Пакистан ускорить создание собственного ядерного оружия, обладание которым сводит на нет превосходство Индии в конвенциональных вооружениях и численности вооруженных сил.
Во-вторых, Исламабад перешел от открытого противостояния к ведению гибридной войны на территории индийского Кашмира. В 1989 г. в Кашмире вспыхнули массовые беспорядки, которые преподносятся Исламабадом как массовое народное движение кашмирского народа за право на отделение от Индии. Дели же трактует кровопролитие как борьбу Индии против исламских террористических группировок, проникших на территорию индийского Кашмира и поддерживаемых пакистанскими военными.
Появление ядерного фактора заставило США более активно вмешиваться в конфликт. В первой половине 1990-х гг. Вашингтон занимал скорее пропакистанскую позицию, оказывая давление на Индию в связи с массовым нарушениями прав человека на фоне боевых действий в индийском Кашмире. Однако после 11 сентября 2001 г. Вашингтон признал связь действующих на территории индийского Кашмира группировок с международным терроризмом и начал оказывать политическое давление на Исламабад, чтобы добиться свертывания поддержки исламистов в Кашмире.
Сейчас основная задача и США, и России — не допустить превращения Кашмира в очаг международного терроризма и предотвратить перерастание тлеющего вооруженного конфликта в индийской части региона в полномасштабную войну между Индией и Пакистаном с применением ядерного оружия. России и США проявили озабоченность обострением конфликта в Кашмире в связи с пакистано-индийским противостоянием, длившемся с декабря 2001 по октябрь 2002 гг., когда обе страны находились на грани ядерной войны. Только благодаря посредничеству России и США в переговорах между Дели и Исламабадом удалось избежать эскалации противостояния.
Есть ли выход?
Кашмир по-прежнему остается спящим вулканом: любой крупный теракт на территории индийского Кашмира приводит к обвинениям со стороны Дели в том, что Пакистан выступает спонсором терроризма и провоцирует обострение отношений между двумя странами. Помимо взрывоопасной ситуации внутри Кашмира напряженность сохраняется и на линиях разграничения между индийскими, пакистанскими и китайскими военными. Нерешенный территориальный спор периодически напоминает о себе спонтанными перестрелками, уносящими жизни военнослужащих враждующих сторон.
Обсуждается несколько вариантов мирного решения конфликта в Кашмире: урегулирование по сценарию ООН с проведением плебисцита; демаркация линии контроля и признание вхождения Азад Кашмира в состав Пакистана, а Джамму-Кашмира — в состав Индии. Также рассматривается сценарий, при котором кашмирские территории получают широкую автономию в составе Пакистана и Индии, при этом снимаются ограничения на перемещение людей, товаров, услуг и инвестиций по территории всего Кашмира. К сожалению, ни один из этих вариантов не устраивает конфликтующие стороны.
За долгие годы война в Кашмире превратилась в принципиальный идеологический конфликт, определяющий внутреннюю политику враждующих стран. Для пакистанских властей уступки в Кашмире означают неминуемую потерю власти. Так уже не раз случалось в истории Пакистана: после его поражения в войне 1971 г. от власти был отстранен генерал Яхья Хан, а в 1999 г. в результате военного переворота власть в Исламабаде захватил генерал Первез Мушарраф, недовольный гражданской администрацией, капитулировавшей в Каргильском конфликте. Кашмирскую карту разыгрывают и индийские националисты, находящиеся у власти в Дели.
Так, борьба за отмену 370 статьи индийской конституции об особом статусе Кашмира заняла важное место в предвыборной кампании действующего премьер-министра Нарендры Моди и обеспечила ему поддержку электората.
Принадлежность Кашмира к Пакистану — краеугольный камень идеологической платформы страны. Теория «двух наций» основателя независимого Пакистана Мухаммеда Али Джинны говорит о том, что Пакистан — это «государство чистых» (дословный перевод названия «Пакистан» с персидского), то есть это государство для всех правоверных мусульман бывшей Британской Индии. Неслучайно англичане проводили раздел именно по принципу религиозной принадлежности. Кашмир в глазах Исламабада — неотъемлемая часть Пакистана, что зашифровано даже в названии этой страны.
Придуманное в 1933 г. название «государства чистых» также является аббревиатурой, перечисляющей все территории Британской Индии, которые должны войти в Пакистан: Пенджаб, Афгания (бывшая британская Северо-западная приграничная провинция, нынешняя пакистанская провинция Хайбер-Пахтунква), Кашмир, Синд, Белуджистан. Индия, напротив, с момента основания позиционировала себя как секулярное государство для представителей всех национальностей и конфессий. Успешная интеграция мусульманского Кашмира в состав Индии ставит под вопрос легитимность существования Пакистана как государства и представляет угрозу национальной идентичности Исламабада и его исторической роли по защите мусульман в Южной Азии.
Таким образом, за годы практически 70-летнего противостояния в Кашмире сложилась фактически безвыходная ситуация. Попытка разрешить конфликт силой грозит всему миру ужасными последствиями из-за риска применения ядерного оружия. Поэтому внешние игроки, такие как США, Россия и Китай, готовы объединять свои силы в урегулировании обострений отношений между враждующими сторонами, что практически исключает вероятность разрешения конфликта силовым способом.
Мирное разрешение кашмирского вопроса подразумевает взаимные уступки со стороны Дели и Исламабада. Однако такое развитие событий также маловероятно, так как даже при наличии политической воли с одной и другой стороны правительство, согласившееся на уступки, вряд ли сможет удержаться у власти и гарантировать соблюдение достигнутых договоренностей.
Василий Шикин
эксперт РСМД
