Азербайджан в 2021 г.: подтверждение суверенитета
Предстоящие годы будут ознаменованы проведением более расчетливого, стратегически выверенного и прагматичного политического курса. Проведение Азербайджаном все более самостоятельной внешней политики будет осложнять его отношения со странами Запада. Карабах еще долго будет оставаться для Азербайджана основным пунктом повестки дня, и Россия продолжит играть ключевую роль в разрешении армяно-азербайджанского конфликта.
Интеграция во что?
«Ильхам Алиев говорит “Нет” европейской интеграции», — возмущенно констатирует заголовок редакционной статьи, размещенной 10 октября 2016 г. азербайджанским оппозиционным сайтом, зарегистрированным в Берлине. Речь идет о выступлении президента Азербайджана И. Алиева 7 октября на заседании кабинета министров, в котором он подверг резкой критике действия Европейского союза по урегулированию кризиса с беженцами и категорически отверг возможность дальнейшей политической интеграции с ЕС. По его словам, перспектива такой интеграции непривлекательна для страны, поскольку Европа переживает «глубокий кризис».
Можно считать, что эта речь знаменует собой кульминацию всеобъемлющего реформирования политической стратегии Азербайджана. Судя по всему, в 2016 г., когда республика отмечала двадцать пятую годовщину своей независимости, президент И. Алиев и его правительство приняли принципиальное решение о политическом курсе до конца второго десятилетия XXI в. и после 2021 г. Доктрина стратегического баланса, которой традиционно руководствовались власти Азербайджана при формировании геополитического курса страны, подверглась пересмотру в силу ряда факторов — от изменения динамики нагорно-карабахского конфликта до падения цен на нефть. Но самые важные изменения произошли в нормативном содержании этой доктрины.
В 2014 г. Азербайджан принял решение отказаться от заключения предложенного Евросоюзом Соглашения об ассоциации, чем поверг в шок европейский истеблишмент, который априори считал, что стать ближе к ЕС хотят все без исключения, и Соглашение об ассоциации — для всех самый желанный приз. Тот факт, что Дирк Шубель, высокопоставленный чиновник ЕС, отвечающий за переговоры со странами «Восточного партнерства», был «удивлен» решением Баку, свидетельствует об отсутствии понимания в гораздо более широком контексте. Вторя ему, Томас де Ваал, один из ведущих западных специалистов по Кавказу, тогда же с сожалением отметил, что «Азербайджан не хочет быть западным».
Вопросы, почему Азербайджан или какое-либо другое государство должны автоматически желать стать ближе к ЕС (особенно сегодня, в контексте Brexit) или с чего бы Азербайджану, располагающемуся в самом сердце Евразии, хотеть быть «западным», следует отнести к риторическим. Они подразумевают в качестве ответа исключительность Запада и интеллектуально ленивый евроцентризм. В действительности почти 40% азербайджанцев не имеют о Европейском союзе ни малейшего представления, а отношение к нему остальных далеко не однозначное.
Президент И. Алиев задал риторический вопрос: «Должны ли мы интегрироваться туда, где призывают “остановить мусульман”?!» Эту ремарку можно считать не только недвусмысленным признанием сложности политики идентичности Азербайджана, но и свидетельством фундаментального изменения идеологической составляющей его отношений с Европой и Западом в целом: в глазах Баку Запад утратил моральный авторитет, что имеет весьма серьезные политические последствия.
В отношении нагорно-карабахского конфликта превалирует чувство глубокого разочарования. Выступая в ходе переговоров с ЕС в 2014 г., заместитель руководителя администрации президента Азербайджана и глава департамента внешних связей Новруз Мамедов выразил сожаление, что ЕС ставит под сомнение территориальную целостность Азербайджана. В интервью Дмитрию Киселеву, главе российского международного информационного агентства «Россия сегодня», И. Алиев выразился еще резче. Он осудил сомнительные ремарки бывшего госсекретаря США Джона Керри о невозможности урегулирования нагорно-карабахского конфликта и сравнил отсутствие давления со стороны Запада на Армению с «поощрением агрессора».
Ирония и парадокс карабахской проблемы для Азербайджана заключаются в том, что после двадцати с лишним лет выстраивания более тесных отношений с Западом именно Россия, одна из трех стран-сопредседателей Минской группы ОБСЕ, оказалась, по сути, самым честным посредником. Она занимает достаточно сбалансированную и беспристрастную позицию и больше других заинтересована в разрешении конфликта и установлении стабильности в регионе. Особенно важно то, что Москва понимает примат карабахской проблемы и для Баку, и для Еревана.
Кто потерял Азербайджан?
Задаваясь вопросом, кто потерял Азербайджан, как это сделал Ник Батлер на страницах Financial Times, западные обозреватели обречены на получение неверных ответов. Одна из причин этого кроется в реальной системной неспособности признать, что Нагорный Карабах для азербайджанского правительства — единственный наиболее важный вопрос всей стратегической политики и основная часть более широкого национального дискурса. Все другие вопросы, особенно в сфере международных отношений, подчинены тому, что можно назвать карабахским приматом, и рассматриваются через призму освобождения оккупированных территорий. Эта точка зрения была вновь подтверждена И. Алиевым в интервью Д. Киселеву.
Неспособность признать этот основополагающий принцип постоянно оборачивалась тем, что западные политики пытались разделить проблему Карабаха и отделить ее от других сфер взаимодействия. Они так и не смогли по-настоящему осознать, что геополитический подход Азербайджана к двусторонним отношениям с другими государствами и международными институтами, даже в его нефтяной и газовой стратегии, полностью или частично подчинен укреплению позиции страны в карабахском конфликте. Неоднозначная реакция Запада на относительный успех Азербайджана в «четырехдневной войне» (апрель 2016 г.) лишь подчеркнула этот диссонанс и вызвала обеспокоенность Баку.
«Четырехдневная война» позволила Азербайджану преодолеть психологический тупик, из которого он стремился выйти с момента подписания в 1994 г. Соглашения о прекращении огня в Нагорном Карабахе (согласно этому документу, потерянные земли не могут быть возвращены силой). Вот почему Карабах еще долго будет оставаться для Азербайджана основным пунктом повестки дня, и Россия продолжит играть ключевую роль в разрешении армяно-азербайджанского конфликта не в последнюю очередь потому, что понимает: Баку не готов ждать восстановления территориальной целостности бесконечно долго, на что, судя по всему, рассчитывает правительство США.
С политической точки зрения стратегия Азербайджана на ближайшие несколько лет будет заключаться в отстаивании своего ключевого предварительного условия. Оно состоит в следующем: окончательный статус Нагорного Карабаха не может выходить за рамки автономной республики, и этот вопрос можно решить только после вывода армянских войск с оккупированных территорий, возвращения перемещенного населения и размещения международных миротворцев. И все же риск очередной «четырехдневной войны» до наступления тридцатой годовщины независимости Азербайджана по-прежнему существует.
Неприсоединение на новой ступени
Президент и истеблишмент страны неустанно повторяют, что и на международном, и на региональном уровнях Азербайджан — самодостаточное государство, которое не входит ни в какие блоки и проводит независимую политику. Еще одна причина, по которой многие на Западе не понимают Баку, заключается в том, что они не воспринимают эти заявления всерьез. Удивление по поводу отказа Азербайджана заключить Соглашение об ассоциации с ЕС следует рассматривать именно в этом ключе. Тот факт, что проводимая Азербайджаном политика неприсоединения, политической независимости и поддержания прочных двусторонних отношений с разными глобальными акторами диктуется прагматическими соображениями карабахского примата, просто не осознается.
Дело в том, что Азербайджан не видит противоречия между поддержкой Южного газового коридора, предусматривающего многосторонние региональные форматы сотрудничества, и проведением трехсторонних встреч с Россией и Ираном для продвижения проекта объединенной транспортной системы «Север-Юг». В предстоящие пять лет такой многогранный системный подход к региональной и глобальной политике сохранится и будет набирать силу, как и растущее военно-техническое сотрудничество между Баку и Москвой. Президент И. Алиев назвал Россию главным партнером своей страны при закупке оружия, которое приобретается также у Пакистана, Израиля, Турции и других поставщиков. В то же время Азербайджан возлагает большие надежды на открывающиеся в стране собственные предприятия по производству оружия и вооружений.
Поворот азербайджанской внешней политики в сторону прагматизма обусловливается не только идеологическим сдвигом, о котором говорилось выше, но и масштабным экономическим и финансовым давлением на Баку, вызванным усилением глобальной экономической нестабильности и падением цен на нефть. Акцент на финансовую жизнеспособность в международных отношениях, видимо, станет определяющей характеристикой азербайджанской политэкономии. В 2013 г. Азербайджан решительно похоронил проект Nabucco, когда стало ясно, что коммерческие условия не будут соблюдены. В отношении Южного газового коридора Баку, вероятно, займет столь же непреклонную позицию, если в ближайшие годы материализуется угроза срыва его реализации.
Наконец, Азербайджан — производитель и экспортер газа, и его основная задача заключается в обеспечении коммерческой жизнеспособности своих проектов (таких как «Стадия-2» разработки месторождения Шах-Дениз) и получении максимального дохода от природных ресурсов. Учитывая, что политические дивиденды от отношений с ЕС идут на убыль, Баку не поставит под угрозу свою политическую или экономическую независимость ради спасения дорогостоящих проектов по передаче энергии, которые нацелены на дополнительные поставки природного газа европейским потребителям. Хотя строительство Трансанатолийского трубопровода (TANAP) — стратегически ключевой проект для Азербайджана, который будет завершен к 2018 г. при любых обстоятельствах, Баку в полной мере осознает, что на азербайджанский газ есть множество потенциальных региональных покупателей.
Кроме того, всестороннее развитие двусторонних отношений Азербайджана с региональными и глобальными партнерами, судя по всему, также приобретет определенный трансакционный характер. Придерживаясь осторожного и постепенного (сектор за сектором, вопрос за вопросом) подхода, Баку будет стремиться решать собственные приоритетные задачи, будь то в переговорах с ЕС по новому соглашению о стратегическом партнерстве или с Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС) по установлению более тесных отношений.
Во главе угла — бизнес
Действительно, проведение Азербайджаном все более самостоятельной внешней политики послужило главной причиной того, что страну стали считать «растущей проблемой для Запада». Усиливающаяся антиазербайджанская кампания в западных СМИ, гражданском обществе и некоторых политических кругах, карикатурные представления республики как «нефтяной и икорной диктатуры» и призывы к санкциям вызывают у многих в Баку серьезную озабоченность, поскольку не соответствуют истинному характеру двусторонних отношений Азербайджана с Соединенными Штатами, странами – членами ЕС и европейскими институтами. Все это наводит на мысль, которую сам президент И. Алиев озвучил в интервью Д. Киселеву, что Азербайджан стал мишенью целенаправленной кампании, призванной оказать на него давление и нанести ущерб его репутации.
Судя по всему, Баку уже удалось выработать повышенный иммунитет к таким нападкам, и в предстоящие годы он будет давать решительный отпор при возникновении подобных вызовов. Как это повлияет на отношения Азербайджана с Западом, зависит от многих факторов — от позиции новой администрации США до последствий переговоров о Brexit. Ясно одно: Азербайджан будет стремиться ставить во главу угла коммерческие интересы, которые, в свою очередь, могут открыть новые возможности, поскольку Баку заинтересован в прямых иностранных инвестициях для диверсификации своей экономики и снижения зависимости от экспорта нефти и газа.
Очевидно, что Великобритания останется крупнейшим инвестором Азербайджана независимо от Brexit. В предстоящие пять лет Азербайджан будет строить отношения с остальными членами ЕС, равно как с Турцией, Израилем, Пакистаном, Ираном, Китаем и другими международными партнерами, на основе четко очерченного двустороннего сотрудничества и в открыто сформулированных сферах политики — обороне, торговле, безопасности, энергетике и т.д.
Внутренние реформы
Тенденция к финансиализации процесса принятия политических решений вполне увязывается с правительственной программой ускоренного проведения внутренних реформ. Обеспечив принятие основных конституционных изменений на недавно прошедшем референдуме, президент И. Алиев сегодня чувствует себя достаточно уверенно, чтобы приложить долгосрочные стратегические усилия к радикальному реформированию государственного сектора экономики, борьбе с коррупцией и повышению экономической эффективности. Эти усилия неизбежно затронут интересы определенных влиятельных кругов.
Появление таких правительственных учреждений, как Государственное агентство по оказанию услуг гражданам и социальным инновациям (ASAN), работающих под прямым президентским контролем, указывает на вероятное развитие событий в ближайшие годы. Правительство берет на вооружение высокотехнологичные политические решения, чтобы сократить государственные расходы и повысить качество предоставляемых населению услуг. Проникновение азербайджанского флагмана ASAN в разные сферы общественной жизни — от выдачи виз до движения поездов — станет, вероятно, определяющим во внутренней социально-экономической политике в предстоящие пять лет.
Масштабные проекты строительства социального жилья, направленные на то, чтобы дать семьям с низкими и средними доходами возможность арендовать жилье с последующим его выкупом, будут развиваться, закладывая условия для экономического роста на местах, создания рабочих мест и увеличения количества собственников жилья в долгосрочной перспективе. Одновременно правительство президента И. Алиева будет стремиться увеличить в реальном исчислении расходы на здравоохранение в рамках повышения эффективности предоставляемых государством услуг.
Подводя итоги, можно констатировать, что в ближайшие пять лет Азербайджан будет сочетать традиционную заботу о поддержании стабильности с более активной, прагматической, ориентированной на конечный результат внутренней и внешней стратегией, направленной на увеличение геополитического капитала и экономических интересов Баку. Для абстрактных идеологических понятий и сантиментов места просто не останется. И все это венчает настоятельная необходимость урегулировать карабахский конфликт.
Мурад Гасанлы
Докторант Школы политических наук и международных отношений Университета Кардифа
