Долгожданный визит короля Сальмана в Москву: к новым горизонтам?
4 октября 2017 г. король Сальман бен Абдель Азиз прибыл в Россию. В Москве этот визит ждали. Прошло почти два года с тех пор, как глава российского государства направил саудовскому монарху приглашение посетить Россию. Все это время речь шла не только о неоднократном переносе дат монаршей поездки, столько о том, что эти даты объявлялись лишь российскими официальными лицами, никогда не получая (по крайней мере фиксируемого открытыми источниками) столь же официального саудовского подтверждения. Интрига, связанная с визитом короля, сохранялась вплоть до 2 октября 2017 г., когда Саудовское информационное агентство впервые сообщило о том, что «Служитель Двух Благородных Святынь посетит Москву».
Все ранее публиковавшиеся саудовской прессой сообщения на эту тему неизменно сопровождались ссылками на то, «как подчеркивают в Москве» или «как надеются в российской столице». Все же состоявшийся визит стал возможен, скорее всего, благодаря настойчивости российской стороны, видевшей в нем и повод для поддержания своего внешнеполитического престижа, в первую очередь на Ближнем Востоке. Рассуждения о повышении роли Москвы в этом регионе не могли рассматриваться в качестве обоснованных, если бы они не были подтверждены соответствующими новому статусу России шагами со стороны державы, играющей важную роль в арабском и мусульманском мире.
Визит короля Сальмана: российская и саудовская риторика
Обе стороны — и российская, делавшая акцент на ведущей роли Саудовской Аравии в арабо-мусульманском мире, и саудовская — постарались придать визиту короля Сальмана черты, доказывающие его исключительное значение для развития двусторонних российско-саудовских отношений.
Как заметил В. Путин в начале состоявшейся 5 октября 2017 г. беседы в узком составе с саудовским монархом, «это первый в истории наших отношений визит Короля Саудовской Аравии в Россию, и уже само по себе это знаковое событие». В опубликованном 4 октября 2017 г. интервью крупнейшему саудовскому (и арабоязычному) изданию газете «Аш-Шарк Аль-Аусат» глава российского внешнеполитического ведомства Сергей Лавров говорил об этом визите как об «эпохальном событии», которое будет способствовать выводу сотрудничества на принципиально новый уровень, а также внесет полезный вклад в стабилизацию обстановки в пределах ближневосточного геополитического пространства.
Российская пресса вносила дополнительные оттенки в предлагавшиеся характеристики, считая, что государственный визит можно назвать без преувеличения историческим. Эти оттенки приобрели еще более сильное звучание после заявления главы саудовского внешнеполитического ведомства Адиля Аль-Джубейра о возможности «договориться в международном сообществе о снятии санкций» с России.
Саудовская пресса была не менее красноречива. Как подчеркивал в заявлении для прессы по поводу саудовско-российских переговоров А. Аль-Джубейр, «отношения между Россией и Саудовской Аравией достигли исторического момента, они приобрели институциональный характер, в их развитии участвуют все государственные институты и структуры». По словам корреспондента «Аш-Шарк Аль-Аусат», в Москве состоялся «исторический, объединивший Саудовскую Аравию и Россию саммит». Вместе с тем в публикациях ведущих колумнистов саудовских изданий были отмечены и некоторые неясные моменты.
Бывший главный редактор «Аш-Шарк Аль-Аусат» Сальман Ад-Досри отметил, что в течение последних десяти лет произошло возвращение России в региональное пространство Ближнего Востока, что совпало с повышением уровня связей Москвы с Египтом, Турцией, Ираком, Сирией, а также и с Ираном, и квалифицировал тот же период в сфере отношений с Эр-Риядом как «движение по узкой и с крутыми поворотами горной тропе», достигшее «высшей степени напряженности на фоне сирийского кризиса». В свою очередь, нынешний главный редактор этого издания Гассан Шербель в статье «А что после свидания в Кремле?» заявил, что «стремление президента Владимира Путина окружить своего гостя максимумом гостеприимства является выражением стремления Москвы к тому, чтобы визит положил начало сильным и глубоким отношениям, служащим интересам обеих стран».
Конечно, добавлял он далее, «свидание в Кремле было необычным», поскольку «обе страны определяют горизонты сотрудничества, говоря на языке цифр, взаимных интересов и стремления построить мосты». Но впереди ждет «более важный экзамен — как будет реализовываться сотрудничество на этапе после кремлевского свидания».
Визит короля Сальмана: политический аспект
Выступая с заявлением для прессы по итогам российско-саудовских переговоров на высшем уровне, С. Лавров был краток, подчеркнув, что особый акцент был сделан на Сирии, Ираке, Ливии, Йемене, на ситуации в зоне Персидского залива и на палестино-израильском урегулировании. Его коллега А. Аль-Джубейр расширил представление о позиции саудовской стороны, указав на принципиальную важность предложенной Эр-Риядом арабской мирной инициативы для достижения палестинского урегулирования, инициативы стран Залива в связи с положением в Йемене, начала связанного с Сирией политического процесса в Женеве, сохранения единства Ирака, поддержки усилий ООН в Ливии, лишь вскользь упомянув кризис вокруг Катара, использовав для этого эвфемизм «положение в Заливе». Оба министра был вместе с тем едины в отношении необходимости решительного противостояния терроризму.
Дипломатически сглаженные слова обоих министров не могли скрыть того, что обе страны, несмотря на порой существенное сближение их позиций по важнейшим региональным проблемам (одним из проявлений которого стала саудовская поддержка переговоров в Астане), расходятся в отношении многих важных деталей, имеющих непосредственное отношение к обсуждавшимся в Кремле вопросам.
На встрече с В. Путиным саудовский монарх подчеркивал, что стабильность на Ближнем Востоке и в Персидском заливе не может быть достигнута без прекращения вмешательства Ирана в дела государств региона. Сальман развил тему Ирана на переговорах с Д. Медведевым, в ходе которых король заявил, что отсутствие мира в регионе Ближнего Востока, включая, в частности, кризисы в Йемене и Сирии, определяется продолжением «экспансионистского курса Ирана», который должен «уважать принципы добрососедства и нормы международного права».
Не приходится сомневаться в том, что российско-саудовские расхождения по вопросу Ирана, включая в том числе и различия в отношении иранской ядерной программы, не могут быть преодолены в сколько-либо обозримом будущем. Российское военное присутствие в Сирии, едва ли не в решающей степени связанное со «стратегическим противником» Эр-Рияда и его региональными военно-политическими и религиозными союзниками (в первую очередь с включенной в саудовский черный список террористических организаций «Хезболлой»), останется раздражающим фактором в сфере российско-саудовских отношений.
Такое положение будет актуальным, даже если иметь в виду во многом несовпадающие подходы России и Ирана как к внутрисирийскому положению, так и к иным кризисным ситуациям регионального масштаба. Это тем более важно, что российская военная операция в Сирии, став основой роста регионального влияния Москвы, сегодня и определяет внимание региональных держав (Саудовская Аравия одна из них) к России.
Уже это обстоятельство требует от Москвы выработать такую линию поведения в отношении ее сегодняшнего ситуативного союзника, которая позволит Эр-Рияду с большей долей доверия относиться к действиям России в Сирии, как и к ее военным связям с Тегераном. Однако имеются ли сегодня сколько-либо убедительные для Саудовской Аравии доказательства того, что Москва сможет двигаться в этом направлении?
Существуют ли также доказательства того, что российское руководство способно что-либо противопоставить стремлению своего израильского партнера «изъять» из списка документов ближневосточного урегулирования «арабскую мирную инициативу» либо «похоронить» известные резолюции Совета Безопасности ООН и процесс Осло?
Встречаясь с Д. Медведевым, саудовский монарх говорил о том, что его страна «стремится к развитию отношений, к тому, чтобы они поднялись к новым горизонтам». Речь шла в первую очередь о том, что Саудовская Аравия, приняв проект своей социально-экономической трансформации — «Видение Королевства: 2030», хотела бы, чтобы Россия участвовала в выполнении программ проекта в интересах обеих стран. Однако, если отталкиваться от слов цитировавшегося выше саудовского колумниста, монаршее приглашение к сотрудничеству не будет реализовано без продолжения политического диалога (и, как его итога, дальнейшего сближения позиций) по важнейшим проблемам ближневосточной и международной повестки дня.
Визит короля Сальмана: экономический аспект
Сообщая о состоянии российско-саудовских экономических связей, подготовленное к визиту короля Сальмана досье агентства ТАСС (ссылаясь на данные Федеральной таможенной службы) констатировало, что доля Саудовской Аравии во внешнеторговом обороте России составила в 2016 г. 0,105% (75 место). В экспорте России эта страна занимала 70 место (0,12% в 2016 г.), в импорте — 75 место (0,077% в 2016 г.). Обе страны заявили о стремлении развивать сотрудничество в сфере инвестиций. Это нашло свое выражение в подписанном в октябре 2015 г.
Российским фондом прямых инвестиций и Суверенным фондом Саудовской Аравии соглашении о формировании стратегического партнерства для совместного участия в проектах на территории России с целевым объемом инвестиций около 10 млрд долл. Тем не менее называвшиеся в этой связи проекты все еще находятся на стадии изучения и согласования. Это же относится и к подписанному в июне 2015 г. в ходе Санкт-Петербургского международного экономического форума соглашению о взаимодействии в области использования атомной энергии.
Российско-саудовское экономическое взаимодействие незначительно и лишь демонстрирует тенденцию к своему развитию. Подписанный в ходе визита короля Сальмана пакет межгосударственных документов включил прежде всего меморандумы о взаимопонимании и программы сотрудничества, которые еще предполагают адекватное их прокламируемому содержанию наполнение, что требует длительного и скрупулезного двустороннего диалога.
Это относится и к документам, касающимся, в частности, сотрудничества между ведущими хозяйственными структурами обеих стран — Саудовской АРАМКО, компаниями «Роснефть» и «Газпром», «Росатомом» и Центром имени короля Абдаллы по атомной и возобновляемой энергии, а также Российским фондом прямых инвестиций и Суверенным фондом Саудовской Аравии. Более того, российско-саудовские встречи в верхах (визит президента В. Путина в Эр-Рияд в феврале 2007 г., как и его встреча в то время с заместителем наследного принца Мухаммедом бен Сальманом в Санкт-Петербурге в июне 2015 г.) становились стимулом для заключения важных для обеих сторон межгосударственных соглашений. Тем не менее факт их заключения вовсе не означал, что они претворялись в жизнь.
Все же существует потенциальная возможность того, что связанные с визитом короля Сальмана документы (как и достигнутое взаимопонимание между российскими и саудовскими участниками Российской энергетической недели) могут создать основу для российского участия в реализации программ проекта «Видение Королевства: 2030». Впрочем, достигнутые договоренности должны быть не только наполнены адекватным их целям содержанием, но и преодолеть серьезную конкуренцию иных национальных игроков на саудовском экономическом рынке, которая в прошлом уже становилась причиной, исключавшей присутствие там России.
Достигнутое осенью 2016 г. соглашение между членами ОПЕК и Россией, предусматривавшее взаимное снижение добычи нефти ради сохранения необходимого для обеих сторон уровня цен на мировом рынке нефти, стало показателем взаимного движения России и Саудовской Аравии к восстановлению двустороннего доверия. Это во многом предопределило решение саудовской стороны о визите короля Сальмана в российскую столицу. Саудовская оценка этого процесса была четко выражена в ходе московских контактов в рамках Саудовско-российского делового совета. Комментируя его работу, «Аш-Шарк Аль-Аусат» подчеркивала: «Саудовская Аравия и Россия — два энергетических мировых гиганта, которые смогли восстановить равновесие на рынках нефти благодаря тому, что Саудовская Аравия объединила производителей нефти как в ОПЕК, так и вне этой организации».
Идея необходимости сохранения этого соглашения была четко выражена и в выступлении саудовского монарха на встрече с участниками Саудовско-российского делового совета: «Наше сотрудничество с российскими друзьями стало ключевым моментом сохранения равновесия на рынке нефти. Мы надеемся на сохранение этого сотрудничества».
Выступление короля Сальмана на все той же встрече с участниками Саудовско-российского делового совета содержало и дополнительную (но принципиально важную) деталь саудовского взгляда на отношения с Россией. Рассматривая эти отношения как возможный российский вклад в реализацию проекта «Видение Королевства: 2030», саудовский монарх подчеркивал: «“Видение” открывает многообещающие горизонты для делового сектора и для партнерства со всеми государствами, включая и Российскую Федерацию.
Мы стремимся к тому, чтобы ведущие российские компании активно воспользовались экономическими возможностями, которые создает “Видение”». Его слова означали лишь, что нынешняя устремленность Эр-Рияда к развитию хозяйственных контактов с Москвой отвечает саудовским национальным интересам, определяемым процессом диверсификации внешнеэкономических связей, когда Россия еще должна найти пути к эффективному встраиванию в этот уже развивающийся процесс.
Один из путей к этому встраиванию определяется присутствием в России значительного мусульманского сегмента, способного стать мостом между обеими странами. В Эр-Рияде рассматривают (с известной долей серьезности) российские «мусульманские» регионы в качестве стартовой площадки для саудовских инвестиционных проектов и завязывают в этой связи отношения с возглавляемыми эти регионы лидерами (Рамзан Кадыров возглавляет их список). Конечно, колебания в сфере российско-саудовских связей, как и местные инициативы самих этих лидеров (достаточно вспомнить принятую в августе 2016 г. на состоявшейся в Грозном международной мусульманской конференции «антиваххабитскую» фетву), могут воздействовать и на российские региональные связи Эр-Рияда.
Тем не менее состоявшиеся в ходе визита встречи монарха с главами Чечни, Ингушетии и Татарстана (как и руководителями исламских духовных управлений) подтвердили неизменность саудовского курса на развитие связей со своими российскими единоверцами. Он включает, в частности, и личное указание короля Сальмана активизировать участие его страны в казанских Международных экономических саммитах форума «Россия и исламский мир».
Визит короля Сальмана: военно-технический аспект
Вопрос о военно-техническом сотрудничестве не нов для российско-саудовских отношений. Едва ли не впервые он был уже поставлен в ходе визита в Москву в ноябре 2007 г. (в то время) наследного принца и министра обороны Султана бен Абдель Азиза и его встречи с президентом В. Путиным, обсуждавшим это направление двустороннего взаимодействия во время своего визита в саудовскую столицу. Тем не менее последовавшие за этим события «арабской весны», российская поддержка сирийского руководства и принятое в апреле 2015 г. В. Путиным решение о поставках комплексов С-300 в Иран сделали невозможными какие-либо двусторонние контакты в этой сфере. Визит короля Сальмана внес в это положение серьезные коррективы.
Участие в российско-саудовских переговорах заместителя председателя Военно-промышленной комиссии Д. Рогозина, а также встреча саудовского монарха с российским министром обороны С. Шойгу доказали стремление саудовской стороны к диверсификации своих военно-технических связей. Итогом переговоров стало подписание контракта между «Рособоронэкспортом» и Саудовской военно-промышленной компанией о лицензионном производстве автоматов Калашникова АК-103 и патронов различного назначения, а также меморандума о покупке и локализации производства продукции военного назначения, включая поставку Эр-Рияду зенитных ракетных систем С-400 «Триумф», оцениваемую в 3 млрд долл. Несмотря на сомнения некоторых российских экспертов в связи с возможностью осуществления этих поставок и тем более локации производства этих ракет на саудовской территории, саудовская пресса сочла возможным говорить о покупке С-400 как о свершившемся факте, подчеркивая, что эти ракеты укрепят военную мощь страны.
Движение Эр-Рияда к развитию ВТС с Россией определялось в первую очередь саудовско-иранским соперничеством в регионе Персидского залива и Ближнего Востока. Это обстоятельство и способствовало появлению в тексте проекта «Видение Королевства: 2030» значительного раздела, связанного с развитием саудовских военно-промышленных программ, включавших создание на территории страны значительного кластера оборонной промышленности. Вместе с тем даже если предположить, что двустороннее взаимодействие в этой сфере и обретет реальные очертания, оно ни в коей мере не станет альтернативой многомиллиардному саудовско-американскому (и в целом саудовско-западному) сотрудничеству в военно-технической сфере.
Переговоры о возможных поставках ракет «Триумф» в Саудовскую Аравию совпали по времени с решением государственного департамента Соединенных Штатов, одобрившего продажу Саудовской Аравии противоракетных комплексов THAAD на сумму 15 млрд долл. Хотя ни в финансовом отношении, ни с точки зрения уровня саудовско-американского военно-технического взаимодействия это решение не может рассматриваться как сопоставимое (однако, видимо, в американском шаге и присутствует элемент конкуренции), оно было негативно воспринято в Москве. «Американцы испугались российских комплексов С-400», — заявил, в частности, глава Комиссии Совета Федерации по информационной политике Алексей Пушков.
Комментируя американское решение и саудовско-российскую сделку, Сальман Ад-Досри 8 октября 2017 г. в статье «Саудовские альянсы: между Вашингтоном и Москвой» писал: «Получение Эр-Риядом двух новейших зенитных систем от двух полюсов военного вооружения в мире <…> доказало способность саудовского маневра между Востоком и Западом». Далее колумнист продолжал: «Эр-Рияд прекрасно понимает, что укрепление его отношений с Москвой ни в коем случае не означает отказа от его исторического союзника — Соединенных Штатов. Отношения Эр-Рияда и Вашингтона важнее и стратегически более глубоки». Если же Саудовская Аравия и ищет новые союзы, то это определяется «только ее национальными интересами». В любом случае, завершал Ад-Досри статью, «у Эр-Рияда немало политических и экономических инструментов, позволяющих ему укреплять свое положение между двумя великими игроками, не поступаясь собственными интересами».
Григорий Косач
Д.и.н., профессор кафедры современного Востока факультета истории, политологии и права РГГУ, эксперт РСМД
