Проблемы терроризма и экстремизма в современном Пакистане

В последние годы судьба Пакистана, значительного по тер­ритории и населению, обладающего ядерным оружием и мощными вооруженными силами государства, все чаще стала привлекать внимание со стороны мирового сообщества. При этом наибольший интерес вызывает ход борьбы правительства страны с базирую­щимися на ее территории экстремистскими и террористическими организациями. Учитывая тот факт, что с проблемой терроризма и экстремизма сталкиваются сегодня многие государства во всем мире, столь пристальное внимание именно к Пакистану может по­казаться необоснованным. Но это только на первый взгляд.

Вопрос о том, смогут ли власти страны одержать победу в этой борьбе, отнюдь не праздный. Пакистан — давний союзник Вашингтона в Южной Азии и партнер в борьбе с действующими в регионе террористическими организациями, о чем сказано в тексте новой «Стратегии национальной безопасности США». В начале октября 2010 г. это снова подтвердила госсекретарь X. Клинтон. Во время очередного раунда стратегического диалога между двумя государствами она заявила: «...когда речь идет о борьбе с террори­стами, у Америки нет более надежного партнера, чем Пакистан». Более того, через территорию этой страны проходят пути транзита грузов, предназначенных для международных сил содействия безопасности в Афганистане.

Если Пакистан не сможет одержать победу над террористическими организациями на собственной территории, то перспективы подобной борьбы в региональном масштабе будут совсем не оптимистичными. Исламабад также может сыграть важную роль в процессе мирного урегулирования конфликта с движением «Талибан» в соседнем Афганистане.

Это­го мнения придерживаются политики как в Вашингтоне, так и в Кабуле. Не следует забывать и о том, что Пакистан обладает ядер­ным оружием, которое он успешно испытал еще в мае 1998 г. и количество которого, по сведениям Федерации американских уче­ных, в 2011г. составило примерно 90-110 ядерных боеголовок В конце декабря 2010 г. в стране успешно прошла испытания бал­листическая ракета средней дальности Хатф-V, также известная как «Гхури». Если у пакистанских властей не будет возможности контролировать и защищать свой арсенал, то это оружие может попасть в руки экстремистов или криминальных группировок. На основании всего сказанного становится понятно, почему в мире так озабочены состоянием безопасности страны и перспективами борьбы ее властей с экстремистскими группировками.

Несмотря на все усилия, предпринимаемые пакистанскими военными, в настоящее время не приходится говорить о том, что эта борьба является эффективной. Анализ текущей ситуации в стране показывает, что в современном Пакистане существует ряд проблем в сфере безопасности, а также в экономической, полити­ческой и социальной сферах, что мешает властям добиться ощу­тимого успеха в противостоянии террористам.

Если перейти к рассмотрению основных проблем современ­ного Пакистана в области безопасности, то в первую очередь не­обходимо сказать о том, что правительство страны не в состоянии полностью контролировать ситуацию в некоторых провинциях, прежде всего на Территории племен федерального управления (ТПФУ), где находится большая часть боевиков различных исла­мских организаций (в том числе «Талибана» и «Аль-Каиды»), бежавших от коалиционных сил США и НАТО в Афганистане. Правительство Пакистана прекрасно осознает, какую опасность представляет присутствие боевиков и членов террористических группировок на территории страны, и не раз предпринимало попытки изгнать их. После событий 11 сентября 2001 г. под руко­водством администрации Первеза Мушаррафа на ТПФУ было про­ведено несколько военных операций. За прошедшее десятилетие власти Пакистана неоднократно пытались начать переговоры со старейшинами племен и наиболее лояльными по отношению к правительству представителями боевиков, но ни одна из этих по­пыток не увенчалась успехом.

Надежда на улучшение ситуации в стране, в том числе в сфере безопасности, появилась в феврале 2008 г., когда по резуль­татам первых за последние девять лет военного правления демо­кратических выборов к власти пришло новое правительство во главе с Юсуфом Разой Гилани. В состав кабинета министров во­шли представители оппозиционных администрации П. Мушаррафа партий - Пакистанской народной партии (ПНП) и Пакистанской мусульманской лиги (Наваза) (ПМЛ (Н)).

Сразу после этого, в марте 2008 г., старейшины племен ини­циировали переговоры с новым правительством, продолжавшиеся до следующей весны, и в феврале 2009 г. руководство страны при­няло беспрецедентное решение, разрешив введение норм шариата на территории долины Сват. Это постановление было вынужден­ной мерой - попыткой урегулировать конфликты с талибами и по­ложить начало мирному процессу. Требование о введении подоб­ных норм исходило в первую очередь от правительства провинции Хайбер-Пахтунхва, ранее заключившего договор с «Движением за установление шариата». Согласно данному соглашению, органи­зация взяла на себя обязательство убедить лидеров «Движения та­либов Пакистана» прекратить террористические атаки в стране, но выполнить этот пункт договора не удалось. Более того, принятие правительством Пакистана указанного постановления привело к насильственному насаждению норм шариата, усилению сепара­тистских настроений в провинции Хайбер-Пахтунхва и ТПФУ, а также к расширению зоны влияния талибов.

После этих событий аналитики, в том числе пакистанские и российские, достаточно серьезно начали обсуждать вопрос о воз­можности дальнейшей «талибанизации» Пакистана или даже угро­зе его распада как единого государства в случае неспособности властей и армии справиться с очередной волной террора и наси­лия. Например, профессор В.Я. Белокреницкий считает, что при наиболее неблагоприятном варианте развития событий это госу­дарство может превратиться в эпицентр религиозного экстремизма и очаг его распространения по всему исламскому Востоку. Подоб­ные опасения могут показаться несколько преувеличенными, но они далеко не безосновательны. Распространение экстремистских идей является одной из основных проблем современного Пакиста­на.

Своеобразными «центрами подготовки» исламистов стали ре­лигиозные школы медресе, многие из которых связаны с террори­стическими организациями и получают от них финансирование. Школы имеют возможность предоставлять своим ученикам жилье и еду, а поскольку значительная часть пакистанского населения имеет низкий уровень доходов, для многих обучение в медресе становится единственным способом получить образование. Это на корню подрывает попытки официальных властей остановить рас­пространение идей радикального ислама в Пакистане, особенно среди молодежи. Говорить о том, что уровень террористической угрозы в стране в ближайшие годы можно будет резко понизить и обеспечить безопасность большей части граждан, в такой ситуа­ции не представляется возможным.

В начале мая 2009 г. правительство Пакистана в ответ на действия талибов ввело войска в Сват и начало полномасштабную военную операцию. К осени экстремистов удалось вытеснить с территории долины в труднодоступные горные районы, а в октяб­ре правительственные войска начали боевые действия в Южном Вазиристане и практически одновременно — в округе Баджаур ТПФУ. В начале 2010 г. военная операция началась в другом окру­ге ТПФУ - Оракзай, а вскоре и в районе Кала Дхака, расположен­ном в провинции Хайбер-Пахтунхва. В июне представители пакистанской армии объявили о завершении операции в Южном Вазиристане. По их заверениям, округ был полностью очищен от боевиков. Подобные действия пакистанских властей могут свиде­тельствовать о том, что Исламабад планомерно выстраивает на протяжении границы с Афганистаном своего рода заслон для сдерживания местных и афганских талибов.

Тем не менее приходится с сожалением констатировать тот факт, что, несмотря на все усилия военных и правительства, на­правленные на борьбу с членами экстремистских организаций, уровень террористической активности на территории Пакистана за последние годы резко вырос и остается высоким. Если за весь 2006 г. в стране было совершено 675 терактов, то в 2007 г. их ко­личество увеличилось более чем в два раза - 1503. В 2008 г. число террористических атак, совершенных на территории страны, воз­росло до 2577, а в 2009 г. - до 3816. По данным Пакистанского ин­ститута по изучению мира (Pakistan Institute for Peace Studies), в 2009 г. в результате терактов погиб 3021 человек, 7334 были ране­ны. Наибольшее количество террористических атак было совер­шено в провинции Хайбер-Пахтунхва - 1137, провинции Белуджи­стан - 792, ТПФУ - 559, штате Пенджаб - 46. Однако если Хайбер-Пахтунхва и ТПФУ, а также приграничные с Афганиста­ном территории являются районами традиционной активности та­либов, то резкий скачок количества терактов в Пенджабе вызывает у аналитиков серьезные опасения.

В данный момент в западных и пакистанских СМИ идут ак­тивные дискуссии о формировании второй волны движения «Та­либан», которая зародилась во внутренних районах Пакистана (в том числе в южной части Пенджаба), постепенно расширяется и распространяется на север. Западные СМИ чаще всего называют этих боевиков «пенджабскими талибами» (хотя главный министр штата Пенджаб Шахбаз Шариф в одном из своих интервью заявил, что подобное определение является оскорбительным для мирных жителей штата. Действительно, многие специалисты утверждают, что эти боевики принципиально отличаются и от членов «Талиба­на», и от «Движения талибов Пакистана».

Во-первых, «пенджабские талибы» неоднородны по нацио­нальному составу: в их ряды входят кашмирцы, бирманские и бен­гальские эмигранты и т.д., в то время как «Талибан» и «Движение талибов Пакистана» в основном состоят из представителей пуш­тунских племен.

Во-вторых, по мнению некоторых пакистанских специа­листов, представители второй волны движения «Талибан» более образованны и лучше разбираются в современных технологиях и средствах связи. Это объясняется тем, что в Пенджабе образова­тельная инфраструктура более развита, нежели в традиционных ареалах базирования экстремистов.

В-третьих, силы «пенджабских талибов» пока еще недоста­точно консолидированы для того, чтобы действовать под одним знаменем. На данный момент они не имеют единой командной структуры и представляют собой, скорее, некое подобие сетевой организации, состоящей из небольших, зачастую обособленных группировок.

Несмотря на существующие различия между членами «Дви­жения талибов Пакистана» и «пенджабскими талибами», анализ террористической активности на территории страны за 2009 г.

свидетельствует о консолидации деятельности этих двух основных исламистских сил Пакистана. Данная тенденция сохранилась и в 2010 г. Даже проведение широкомасштабных военных операций пакистанской армией в основных районах базирования боевиков не привело к снижению их активности, направленной на запугива­ние и убийство мирных жителей. Власти страны, несмотря на все усилия, пока не в состоянии обеспечить собственным гражданам безопасную жизнь. Кроме того, если тенденция консолидации «Движения талибов Пакистана» и «пенджабских талибов» будет сохраняться (а в настоящий момент нет таких причин, которые бы этому помешали), то это приведет к образованию мощного исла­мистского антиправительственного альянса.

В Пакистане находят прибежище и члены «Аль-Каиды». Они активно используют территорию страны для перегруппировки сил, а также проводят операции вместе с пакистанскими экстреми­стами. Совместно с талибами они создали на ТПФУ более 160 военно-тренировочных лагерей, специализирующихся на под­готовке боевиков, террористов-смертников и диверсантов. Однако стоит отметить, что в настоящее время «Аль-Каида» при проведе­нии своей политики предпочитает оставаться в тени, т.е., непо­средственно участвуя в деятельности местных группировок тали­бов, она не стремится возглавить проведение диверсионных операций в самом Пакистане. Это позволяет предположить, что организация пока восстанавливает свой боевой потенциал после столкновений с армейскими военными подразделениями в Южном Вазиристане в 2009-2010 гг. В настоящий момент по своей мощ­ности на территории Пакистана «Аль-Каида» уступает талибам, но тот факт, что она продолжает успешно налаживать контакты с представителями других исламистских группировок в стране, дает основания предполагать, что в будущем она вполне может стать равноценным партнером «Талибана».

Еще одной известной исламистской организацией, находя­щейся в Пакистане, является сеть Хаккани - группировка, бази­рующаяся в Северном Вазиристане (ТПФУ) и действующая на территории Афганистана, в основном в восточной части страны: провинциях Пактия, Пактика, Хост, Газни, Вардак и Кабул. Осно­вателем этой сети является полевой командир Джалалуддин Хак­кани, который после ввода советских войск в Афганистан высту­пал на стороне моджахедов. В то время, по некоторым данным, он получал значительную поддержку от ЦРУ и пакистанской Межве­домственной разведки (МВР), что и позволило ему сформировать значительный отряд боевиков. В период правления талибов в Аф­ганистане Д. Хаккани занимал пост министра пограничных вопро­сов и министра по делам племен. Вместе с одним из своих сыно­вей Сираджуддином Хаккани он основал ряд медресе и тренировочных лагерей для боевиков на территории Северного Вазиристана. Помимо связей с талибами Д. Хаккани с 1980-х го­дов был в тесном контакте с Усамой бен Ладеном, и тот факт, что первые лагеря, созданные будущим «террористом номер один» в Афганистане, находились на территориях, подконтрольных Д. Хаккани, не является случайным.

В настоящее время всех членов сети Хаккани можно услов­но разделить на четыре группы: боевики, которые присоединились к Джалапуддину в 1970-1980-е годы; афганские боевики, вошед­шие в группировку после 2001 г.; боевики из Северного Вазири­стана, которые были ранее связаны с Д. Хаккани или проходили обучение в курируемых им медресе; иностранные боевики, вклю­чая арабов, чеченцев и узбеков. Наибольшим почетом и властью пользуются те члены сети, которые присоединились к ней еще в 1970-1980-е годы. Новобранцы и иностранные боевики обычно не входят в ближайшее окружение Д. Хаккани. Руководство части группировки, базирующейся в Северном Вазиристане, состоит из членов семьи лидера и самых давних его соратников. Пропаган­дистскую и боевую деятельность курирует Сираджуддин Хаккани, который отвечает также за поддержание контактов с другими экс­тремистскими организациями, в первую очередь «Талибаном» и «Аль-Каидой», и за координацию деятельности с афганскими по­левыми командирами и пакистанскими боевиками.

Сеть Хаккани имеет несколько источников финансирования, при этом один из основных - помощь, поступающая из стран Пер­сидского залива, где у Джалалуддина сохранились хорошие связи еще со времен борьбы в рядах моджахедов. В Афганистане члены группировки получают деньги за счет сбора пожертвований через мечети, взимания платы с торговцев, работающих на подкон­трольных им территориях, вымогательства у транспортных компа­ний и перевозки контрабандных товаров. Кроме того, боевики Хаккани не раз были замешаны в похищении людей в целях полу­чения выкупа.

В сентябре 2011 г. адмирал Майк Мюллен, который на тот момент занимал пост председателя Объединенного комитета на­чальников штабов, заявил, что группировка Хаккани до сих пор сохраняет тесные связи с МВР. К такому выводу адмирал пришел после того, как боевики атаковали посольство США и еще не­сколько административных зданий в Кабуле. Реакция пакистан­ской стороны была резкой и незамедлительной: 25 сентября ми­нистр внутренних дел Пакистана Рехман Малик заявил, что в создании сети Хаккани и подготовке террористов непосредствен­ное участие принимало ЦРУ, а не пакистанские военные или раз­ведка.

По мнению журналистов британского издания «The Econo­mist», помощь, оказываемая Пакистаном данной группировке, ограничивается предоставлением убежища для боевиков. Нет практически никаких доказательств того, что МВР причастна к планированию и проведению совершаемых сетью операций. Тем не менее пакистанским военным необходим союзник, который продвигал бы в Афганистане их интересы. В этом смысле группи­ровка Хаккани является более надежным партнером, чем «Тали­бан», поскольку Исламабад под давлением Вашингтона официаль­но отказался от поддержки талибов после терактов 11 сентября, вследствие чего недоверие между «Талибаном» и пакистанскими властями резко возросло.

Поддержанию жизнеспособности исламистских группиро­вок, базирующихся или нашедших временное пристанище на территории Пакистана, и расширению ареала их деятельности спо­собствует конфессиональная нетерпимость, являющаяся неотъем­лемой частью современной жизни страны.

В Пакистане проживает множество групп и общин, имею­щих разную религиозную идентичность: мусульмане-сунниты, мусульмане-шииты, представители Ахмадийской мусульманской общины (АМО), индуисты, христиане и евреи. Периодические всплески насилия на религиозной основе составляют особенность не только современного Пакистана, но и его истории, и проявля­ются как в форме противостояния различных общин, так и в виде односторонних атак, направленных против религиозных мень­шинств.

Вообще после прихода к власти генерала Зии уль-Хака в Па­кистане и началось проведение политики исламизации страны, в результате чего отношения между пакистанскими суннитами и шиитами резко ухудшились, поскольку глава государства провоз­гласил верховенство исламского права в суннитской интерпрета­ции для получения поддержки большинства граждан. Это не могло не вызвать крайнего недовольства мусульман-шиитов, проживав­ших в стране. Ориентация на суннитскую интерпретацию ислама была выбрана также в качестве попытки создать региональный противовес влиянию исламской революции в Иране, где большую часть населения составляют мусульмане-шииты.

Радикализации суннитских религиозных движений в Паки­стане способствовали финансовая поддержка и покровительство со стороны Саудовской Аравии, но пакистанское правительство в то время не обращало на эту проблему особого внимания, по­скольку саудовская сторона поддерживала тесную связь как с ним, так и с его союзником - США. Вместе с тем в тот же период паки­станская шиитская община из-за влияния со стороны иранских шиитов стала более сплоченной и радикально настроенной,

Под давлением Вашингтона генерал Зия Уль-Хак начал на­лаживать тесные связи с афганскими моджахедами еще во время ввода советских войск в Афганистан. Вследствие этого в 1980-е го­ды образовалась сложная сеть взаимодействия афганских экстре­мистов, исламистских пакистанских группировок и властей Паки­стана. Враждебность между различными религиозными движе­ниями в стране усилилась еще больше, когда после вывода советских войск из соседнего государства пакистанские власти перешли от стратегии поддержки многочисленных афганских экс­тремистских группировок к оказанию помощи наиболее радикаль­но настроенным из них. В тот же период претерпела изменения и система тренировочных лагерей для будущих афганских партизан, созданная на территории Пакистана. Учебные центры, в которых рекруты проходили простую боевую подготовку, начали сменяться религиозными школами.

Все это привело к тому, что в конце 1980-х годов напряжен­ность в отношениях между представителями различных религиоз­ных течений в Пакистане, в основном шиитами и суннитами, пере­текла в открытый конфликт с применением террористических методов борьбы. С того времени на неправительственном уровне было предпринято несколько попыток остановить вражду между различными религиозными группировками путем заключения мирных соглашений. Однако все эти попытки потерпели неудачу из-за непреклонности лидеров соперничающих движений, каждое из которых борется за установление своей собственной модели исламского порядка в Пакистане.

Очевидно, что для решения столь давней и острой проблемы недостаточно желания отдельных представителей общества или власти, а требуется консолидация ведущих политических и обще­ственных сил страны. Надежды на возможность подобного разви­тия событий появились в начале 2008 г., когда во главе государст­ва встало новое гражданское правительство. Однако этим надеж­дам не суждено было оправдаться, поскольку вскоре после выбо­ров члены крупнейших политических партий вместо того, чтобы объединить свои силы и направить их на решение самых острых проблем страны, начали борьбу за власть.

По результатам парламентских выборов, прошедших в фев­рале 2008 г., победила ПНП, которая сформировала коалиционный Кабинет министров во главе с Ю.Р. Гилани. В первом составе пра­вительства из 24 министерских постов девять принадлежали чле­нам ПМЛ (Н), но уже тогда многие сомневались в жизнеспособно­сти союза двух партий. И действительно, вскоре последовала серия скандалов, в результате которых ПМЛ (Н) вышла из состава правительства в мае того же года. После отставки президента П. Мушаррафа в августе начался новый виток противостояния. В президентской гонке победил Асиф Али Зардари, но лидер ПМЛ (Н) Наваз Шариф не собирался оставаться в стороне от политиче­ской жизни. Тогда основным вопросом борьбы двух партий стало дело Ифтихара Чаудхри, бывшего председателя Верховного суда Пакистана, отстраненного от исполнения своих обязанностей в начале 2007 г. Президент A.A. Зардари не спешил восстанавливать судью в должности поскольку его пугала возможная перспектива того, что И. Чаудхри возобновит коррупционные дела против него, которые были прекращены указом П. Мушаррафа в период пере­говоров с его женой - Беназир Бхутто. Н. Шариф, наоборот, ак­тивно выступал за возвращение бывшему председателю Верховно­го суда его полномочий. Тогда Н. Шариф одержал победу, и в марте 2009 г. И. Чаудхри был восстановлен в должности.

В конце года произошло то, чего так опасался президент A.A. Зардари: в декабре Верховный суд принял решение о повторном рассмотре­нии всех судебных дел по обвинению в коррупции, которые были отменены в 2007 г. на основании Указа о национальном примире­нии. Документ был подписан П. Мушаррафом в сентябре 2007 г., в результате чего были прекращены коррупционные дела, в том чис­ле против A.A. Зардари и его ныне покойной жены. Именно это решение дало возможность Б. Бхутто вернуться в Пакистан в 2007 г. Отмена Указа о национальном примирении означала во­зобновление судебных дел против как минимум четырех минист­ров правящей коалиции Пакистана, что практически парализовало работу административного аппарата страны. После принятия дан­ного решения члены ПМЛ (Н) потребовали незамедлительной отставки Кабинета министров и президента A.A. Зардари. Позже ПНП нанесла ответный удар: в январе 2010 г. министр информа­ции и радиовещания Пакистана (и член ПНП) Камар Заман Кайра в одном из своих заявлений поставил под сомнение законность пребывания Н. Шарифа в стране. По его мнению, лидер ПМЛ (Н) получил возможность вернуться только благодаря договоренно­стям, заключенным между Б. Бхутто и П. Мушаррафом в рамках Указа о национальном примирении.

Понятно, что столь ожесточенная борьба за власть заставила ведущие политические партии Пакистана фактически отодвинуть на второй план основные задачи правительства — борьбу с терро­ризмом и стабилизацию экономики, которая переживала не самые лучшие годы.

Экономическая ситуация в Пакистане особенно обострилась осенью 2008 г., когда золотовалютные резервы страны уменьши­лись до такой степени, что она оказалась на грани банкротства. Благодаря содействию США Пакистан тогда получил кредит от МВФ в размере 7,6 млрд. долл., который фонд должен был пре­доставлять поэтапно, транш за траншем. В июле 2009 г. размер кредита был увеличен до 11,3 млрд. долл. Эта помощь, безусловно, способствовала некоторому улучшению экономической ситуации, однако в декабре 2009 г. заместитель управляющего директора МВФ Такатоши Като в одном из своих выступлений подчеркнул, что, несмотря на все усилия правительства страны, экономическое положение там остается крайне неустойчивым.

Тем не менее, согласно данным «Обзора экономики Паки­стана за 2009-2010 финансовый год», экономический рост в стране за указанный период составил 4,1%, что было заметно выше пока­зателей предыдущего финансового года (1,2%). На тот момент это давало возможность многим аналитикам утверждать, что государ­ство постепенно выходит из глобального экономического кризиса, и делать достаточно позитивные прогнозы.

Постепенное укрепление пакистанской экономики в 2010 г. было обеспечено во многом за счет внешней поддержки. Ведущую роль при этом сыграли США, Всемирный банк и Азиатский банк развития. Администрация Б. Обамы добилась одобрения Конгрес­сом США экономической помощи Пакистану в размере 7,7 млрд. долл. на пять лет, начиная с 2010 г. Всемирный банк с начала 2006 фин. г. по март 2010 г. предоставил Пакистану кредиты на общую сумму 3,9 млрд. долл. В 2009 г. Азиатский банк развития начал реализацию принятой им программы оказания помощи Па­кистану в размере 1,5 млрд. долл., рассчитанной на четыре года.

Можно было ожидать, что благодаря такой серьезной фи­нансовой поддержке извне страна все же сможет добиться значи­тельного экономического роста, но этим оптимистичным перспек­тивам не дано было реализоваться. Летом 2010 г. в Пакистане произошло мощнейшее за всю историю страны наводнение, при­чиной которого послужили продолжительные муссонные дожди. По данным Всемирного банка, стихийное бедствие затронуло 78 районов, а под водой оказалась территория площадью более 100 тыс. км²'. Правительство Пакистана первоначально оценило общие потери от наводнения в 43 млрд. долл., хотя, по оценкам специалистов Всемирного банка и Азиатского банка развития, для полного восстановления и покрытия всех расходов, связанных с ликвидацией последствий стихийного бедствия, стране понадо­бится от 8,7 до 10,9 млрд. долл. Естественно, подобный урон не мог не отразиться на экономической ситуации. По данным «Обзо­ра экономики Пакистана за 2010-2011 финансовый год», экономи­ческий рост за указанный период составил 2,4% (при запланиро­ванных 4,5%). Отклонение от намеченного показателя произошло за счет замедления темпов роста производственного и сельскохо­зяйственного секторов пакистанской экономики.

Еще одним фактором, который оказывает крайне негативное воздействие на экономическое развитие страны, являются огром­ные затраты на борьбу с террористическими организациями. По данным того же «Обзора экономики Пакистана за 2010— 2011 финансовый год», за последние десять лет правительство по­тратило на эти цели 67,9 млрд. долл. Тем не менее результативной эту борьбу назвать нельзя. Более того, приходится с сожалением констатировать, что даже такие разрушительные природные ка­таклизмы, как наводнение летом 2010 г., не способны заставить боевиков приостановить свою деятельность. Поданным Пакистан­ского института по изучению мира, с июля по декабрь 2010 г. в стране было совершено около 1 тыс. терактов, в результате кото­рых погибли свыше 1,5 тыс. человек. Продолжались атаки против представителей религиозных меньшинств. Примером подобных акций могут служить взрывы во время шествия процессии му­сульман-шиитов 1 сентября в г. Лахор (столице провинции Пенд­жаб). Комментируя это происшествие, министр внутренних дел Пакистана Рехман Малик заявил, что данное преступление было нацелено на разжигание вражды между шиитами и суннитами.

3 сентября был совершен еще один теракт против мусульман- шиитов в г. Кветта (столице провинции Белуджистан). Ответст­венность за эти атаки взяло на себя «Движение талибов Пакиста­на», члены которого заявили, что это была месть за убийство од­ного из суннитских лидеров в 2009 г. В конце октября боевики совершили теракт против представителей одного из религиозных меньшинств Пакистана - секты суфиев. Взрыв произошел в круп­ном суфийском храме в г. Пак Паттан провинции Пенджаб.

Очередной резкий всплеск террористической активности в стране был отмечен после убийства лидера «Аль-Каиды» Усамы бен Ладена в результате операции американского спецназа, прове­денной 2 мая 2011 г. в г. Абботабаде, находящемся в 60 км к севе­ру от Исламабада. В ответ на это боевики «Движения талибов Па­кистана» и других группировок, связанных с «Аль-Каидой», совершили ряд «актов возмездия» по всей стране. Факт соверше­ния боевиками атак даже в тех провинциях, где ранее были прове­дены военные операции или приняты меры повышенной безопас­ности, показывает, что силовые меры не всегда являются высокоэффективными в противостоянии экстремистам. Комплекс­ная стратегия по борьбе с ними должна включать и деятельность, направленную на просвещение населения в религиозных вопросах, экономическое развитие наиболее проблемных регионов, укрепле­ние доверия к властям, улучшение условий жизни людей и повы­шение общего уровня образованности, но главное - необходимо создать возможности для установления взаимопонимания между представителями различных религиозных течений. Пока хотя бы часть этих мер не будет принята, у членов радикальных группиро­вок всегда будет большое количество последователей.

В настоящее время можно с уверенностью говорить о том, что в Пакистане существует комплекс серьезных проблем в сфере безопасности, без решения которых противостояние экстремистам не может быть успешным. Оценивая результаты борьбы пакистан­ской армии с боевиками, базирующимися на территории страны, стоит отметить, что, несмотря на проведение за последнее время многочисленных военных операций, проблемы экстремизма и тер­риториальной дезинтеграции Пакистана так и не были решены, в то время как уровень террористической активности продолжал неуклонно расти. Власти не в состоянии полностью контролиро­вать районы, расположенные около афганско-пакистанской грани­цы, и прекратить проникновение иностранных боевиков в Паки­стан. Более того, даже после зачистки определенных районов от присутствия экстремистов военные не всегда могли сохранить эти территории под своим полным контролем.

Что касается судьбы пакистанских исламистских группиро­вок, то за последние годы они усилили свои позиции и расширили зону влияния. Показательным в этом смысле является пример та­либов, которые сумели сохранить свое присутствие несмотря на многочисленные операции по зачистке приграничных районов от боевиков. Кроме того, в настоящее время происходит формирова­ние второй волны движения в центральных районах Пакистана.

Экономическая ситуация в стране также остается нестабиль­ной. Не успела пакистанская экономика оправиться от последст­вий наводнения, произошедшего летом 2010 г., как случился оче­редной природный катаклизм, который по своим масштабам может оказаться столь же разрушительным. В результате наводне­ния, начавшегося летом 2011г. и затронувшего южную часть страны, уже к концу сентября пострадали около 5,4 млн. человек в провинциях Синд и Белуджистан. К тому моменту было уничто­жено 73% посевов сельскохозяйственных культур, 67% запасов продовольствия и погибло около 78 тыс. голов скота в провинции Синд. Еще до начала нового наводнения было подсчитано, что се­мьи, пострадавшие от стихийного бедствия в 2010 г., смогут вер­нуться к прежнему уровню жизни через 3—4 посевных сезона. Для многих общин на юге Пакистана новый природный катаклизм еще больше осложнил ситуацию, в которой они оказались после про­шлогоднего наводнения. Для предотвращения гуманитарной ката­строфы ООН разработала план помощи пакистанскому правитель­ству в оказании поддержки пострадавшему населению. По предварительным подсчетам, для реализации данной программы необходимо собрать 357 млн. долл.

«Вестник Московского университета. Сер. 25.

Международные отногиения и мировая политика»,

М„ 2011 г., № 3, с. 219-235.

Автор: Анастасия Рожкова, политолог (МГУ им. М.В. Ломоносова)

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора