Африка предпочитает Турцию
В прошлом и настоящем мир остается ареной борьбы между различными государствами и военно-политическими блоками. Так, в годы т.н. Холодной войны друг другу противостояли социалистическая и капиталистическая модели развития, поделившие мир на свои зоны влияния. С тех пор изменилось многое, но неизменным осталось стремление сильных государств иметь свои зоны влияния.
Остановимся на современной позиции Китая и Турции относительно той части Африки, которая лежит южнее Сахары, поскольку здесь интересы Пекина, как я полагаю, пересекаются с интересами Анкары. Интересно же посмотреть, как и исходя из каких принципов будут «делить» Черный континент две страны, которые в годы Холодной войны и не мечтали о подобном, оставаясь в категории стран т.н. Третьего мира.
Еще в 2006 году вышла статья «China's Africa Strategy», подготовленная двумя американскими экспертами по Китаю Джошуа Эйзенманом и Джошуа Курланциком. В статье показан процесс становления Китая ведущим игроком на африканском континенте.
В начале 2000-х влияние Китая в Африке было малозаметным. Существовали какие-то программы помощи определенным африканским странам, дипломатия была вялой и «неквалифицированной». В самом Китае не было уверенности в роли страны как серьезного международного актора. Участвуя в международных форумах Китай концентрировался на защите своих основных интересов, например, принципа «один Китай», в пику Тайваню, который тоже – Китай.
Однако сильный экономический рост страны стал предъявлять свои требования к ее внешней политике: растущая промышленность Китая стала остро нуждаться в новых источниках энергии и сырья; экспортерам китайской продукции стали нужны рынки сбыта; китайская дипломатия стала быстро набирать опыт и завоевывать поддержку в международных организациях.
Когда в 2005 году Китай поднялся на второе место в мире по величине потребления нефтепродуктов в мире, а его импорт природного газа, меди, кобальта и других ключевых ресурсов ежегодно стала прирастать на 20% процентов, то Африка не могла не оказаться в поле внимания Пекина. Началось, говоря словами авторов статьи «китайское вторжение в Африку».
В Африке находятся крупнейшие нефтепроизводители, включая Нигерию, Судан, Анголу и Дагон, а также некоторые из богатейших в мире месторождений полезных ископаемых. К моменту написания статьи Китай уже импортировал около 28% своей нефти и газа из стран Африки к югу от Сахары (к слову: для США эта цифра составляет 15%). Китай стал крупным покупателем меди в Замбии, Демократической Республике Конго и других африканских государствах. Разумеется, подобная активность предполагает масштабную и долгосрочную дипломатическую работу Китая с африканскими государствами.
Однако, есть основания полагать, что в этой сфере Китай проигрывает Турции, которая заинтересовалась Африкой примерно одновременно с самим Китаем. В 2005 году Турция получила статус наблюдателя в Африканском Союзе (АС). Этот год был объявлен “Годом Африки” во внешней политике Турции, ознаменовавшим выход Турции из тихой гавани традиционно осторожной политики, ориентированной (как и в Китае) на внутренние дела.
С того знаменательного года Турция значительно повысила свои торговые связи с Африкой: по сравнению со временем начала ее «поворота к Африке», когда объем торговли Анкары с африканскими странами составлял 5,4 млрд долл. в 2019 году он достиг отметки около 26 млрд.долл.
Вхождение Турции в Африку началось с оказания гуманитарной помощи Сомали, которая затем переросла в масштабный проект по восстановлению этой разрушенной внутренними конфликтами, разделенной и отброшенной в средневековье страны. Опыт, приобретенный в Сомали, равно как и авторитет, который она приобрела в глазах других африканских стран, позволил Турции приступить к выстраиванию отношений уже и с ними.
Именно имидж Анкары, приобретенный ею в ходе оказания гуманитарной помощи Турции Сомали и другим странам, стал открывать для нее двери. Таким образом, Турция, несомненно, одержала в Африке выдающуюся гуманитарную победу, представив миру модель сочетания дипломатической и гуманитарной поддержки, которая оказалась способной реально изменять ситуацию на местах.
В итоге, Турция в Африке пользуется уважением и по праву извлекает выгоду из своего статуса спасителя. Если в 2009 году на континенте было всего 12 турецких представительств, то в наши дни Анкара имеет дипломатические отношения с 41 африканской страной. Отметим, что экономический интерес Турции к Африке сродни китайскому лишь отчасти: да, ее привлекают неиспользованные природные ресурсы континента - важнейший элемент для обеспечения стабильного роста турецкой промышленности.
С другой стороны, африканские правительства с их более высокими показателями безработицы среди молодежи заинтересованы в инвестиционных возможностях Турции, создании инфраструктуры и рабочих мест. И Турция активно развивает обоюдовыгодные формы сотрудничества. Много африканской молодежи получают образование турецких вузах, что ведет к укреплению межгосударственных связей не только на дипломатическом, но и на человеческом уровне. Наверное, свою роль играет и колоссальный исторический опыт османского периода, когда Турция контролировала почти всю Северную Африку. У Китая такого опыта попросту нет.
Замечу, что «африканскому повороту» Турции способствовало и ее отторжение Евросоюзом. Если бы ЕС принял в свои члены Турцию, то, возможно, акценты ее экономического развития были бы иными. Но случилось то, что случилось: Турция отвернулась от Запада и, используя по-восточному тонкий подход к Африке, завоевала здесь поддержку, что позволило ей стать участником в торговых и других важнейших инвестиционных проектах на континенте. Богатая и благодарная Африка вместо богатой, но высокомерной и предвзятой Европы – неплохой выбор для Турции.
Кроме этого, продуманная и тактичная дипломатическая работа в Африке позволила Турции избежать втягивания во многие местные политические «заварухи» со стрельбой и насилием, коих на континенте великое множество. Твердая приверженность страны к оказанию прозрачной и прямой помощи, участию в инфраструктурных и транспортных проектах, а также соблюдение взаимовыгодного экономического партнерства без колонизаторских и амбиций и «наперстнических» помыслов, выгодно отличают Турцию от других стран, «работающих» с Африкой, в том числе и от Китая.
Турецкий подход к построению отношений с африканскими странами стал настолько заметным международным феноменом, что даже получил свое название «Анкарский консенсус». Его отличают особый подход к проблемам устойчивости Африки и особый политический дискурс для продвижения турецких устремлений как значимого международного актора. Безусловно, «Анкарский консенсус» выглядит более привлекательным для африканских стран, по сравнению с моделями взаимодействия, которые им предлагают, как Китай, так и страны Запада.
Айдар Хайрутдинов
