Тунисская партия «Ан- Нахда»: от подполья и эмиграции к успеху и власти

Тунис, запустивший процесс «арабской весны», после самосожжения, учиненного Мухаммадом Буазизи стал, по сути, типичным примером падения авторитарного режима под мощным воздействием внутренних протестов, относительно мирной смены власти и начала политической трансформации по демократическому пути.

Уход с политической арены президента Бен Али, построившего одно из самых светских и вестернизированных государств арабского мира, фактически символизировал собой уход эпохи секулярных республик и приход Ислама в политическую жизнь арабских стран.

История

Умеренно-исламистская партия «Ан-Нахда» была основана в 1981 году под названием Движение исламской направленности (ДИН) и изначально выступало с религиозно-возрожденческих позиций, используя в политической борьбе как легальные, так и насильственные методы, организовав, например, серию взрывов в тунисских туристических отелях.

Переименование партии, произошедшее в 1989 году, упразднившее слово «исламский»,  преследовало конкретные прагматические цели, а именно – участие в парламентских выборах, до которой партия, впрочем, допущена не была. Сама по себе история партии «Ан-Нахда» в период правления Бен Али – это история подпольной полулегальной борьбы со светским режимом. Депутаты от этой партии ухитрялись проходить в составы парламентов, действуя как независимые кандидаты. Однако к 1991 г. партия была фактически разгромлена. Переоценив свои силы и решившись на прямую конфронтацию с властями сторонники партии попали под жесткие репрессии, в результате которых были брошены в тюрьмы 25 тысяч ее участников.

До недавнего времени основная деятельность партии протекала в эмиграции. В 2001 году в Лондоне состоялся съезд партии, на котором было принято переломное решение - приверженность демократии больше не рассматривается как грех, и решено отказаться от силовых методов борьбы.  Но при этом Движение продолжало выступать с интегристских позиций: его целью, по словам бессменного председателя Рашида Ганнуши, являлось построение государства, основанного на исламских принципах. Подобные элементы мимикрии или «подгонки» партийной идеологии под минимальные требования политической системы  в целях достижения политических целей характерны для движений умеренных исламистов.

Современность

На состоявшихся 23 октября 2011 г. выборах  «Ан-Нахда», набравшая 42% голосов, получила 90 мест из 217, намного опередив следующие за ней лево-националистический Республиканский конгресс (РК) и Народное требование справедливости и развития, получившие, соответственно, 30 и 26 мест. Генеральный секретарь движения Хамади Джебали занял ключевой пост, став премьер-министром Туниса, полномочия которого, к слову, существенно превышают полномочия временного президента республики.

Ключевую роль в привлекательности партии для избирателей сыграл тот факт, что «Ан-Нахда» не имела каких-либо связей с режимом Бен Али и длительное время действовала в эмиграции, а значит, является новым игроком политической арены, не замешанным в коррупционных скандалах, на которые был богат последний период правления прежнего президента. Да и образ гонимых борцов за справедливость, вкупе с полной дискредитацией социал-демократических ценностей, продвигаемых ДКО (партией Бен Али) сыграл на руку.

По мнению А. Б. Подцероба,  за партию голосовали слои, выброшенные на обочину осуществлявшейся в Тунисе модернизации, часть буржуазии, рассчитывающая использовать приверженность исламу как средство обеспечения успеха в конкурентной борьбе, и – что весьма важно – многочисленное сельское население, для которого близки и понятны основанные на религиозных постулатах лозунги «Ан-Нахды», в то время как призывы других партий к секуляризму воспринимаются как призывы к атеизму.

Однако часть населения все была взволнована тем, что большинство парламента отныне за исламистами. Были проведены акции протеста под лозунгами «Ни платков, ни мини-юбок» и «Мы не хотим бород, мы хотим хлеба!». Сам Ганнуши, в то же время неоднократно акцентировал приверженность Движения свободе, правам женщин, консенсусу и демократии. Вторили ему и однопартийцы, говоря о том, что «мы не хотим теократии,… мы не исламистская партия, мы исламская партия, которая опирается также на принципы Корана».

При этом «Ан-Нахда» отказалась от введения шариата в конституцию и приняла решение оставить ст.1 без изменений. Отчасти, это произошло из-за союзников по коалиции, а именно - Конгресса за республику и Демократического блока за труд и свободы левоцентристского толка. Это стратегическое решение об отказе от введения шариата руководству «Ан-Нахды» далось нелегко, так как в целом оно не монолитно. Внутри партии действуют два течения – умеренно исламистское и радикально-консервативное. Последнее близко по своим взглядам к салафитам. Его представители, в том числе руководитель фракции «Ан-Нахды» в Учредительном собрании Сахби Атиг, выступали за введение шариата.

Ганнуши, понимая, что отказ от введения шариата может усилить позиции консерваторов, а также ужесточить нападки со стороны салафитов, попытался смягчить негативный эффект. Он пообещал, что любой закон, который будет вступать в противоречие с исламом, будет отвергнут. «Разве есть разница между Исламом и Шариатом? Это одно и то же» - заявил Ганнуши.

Тем не менее, пока неясно, является ли переход ДН на реформаторские позиции окончательным. Многие в Тунисе полагают, что она представляет собой партию с «двойным дном» и поддерживает связи с салафитскими группировками[1]. Однако проблема выстраивания отношений с государствами региона и международным сообществом – одна из наиболее острых для тунисского руководства, и от того, на каких принципах будет стоять Тунис будет зависеть его политическая и инвестиционная привлекательность в будущем.

Автор: Руслан Хисамов

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора