«Сотворенные из ветра» арабские скакуны

Ибн Хузайль аль-Андалуси. Из книги «Украшение всадников и девиз храбрецов»

О том, когда были созданы кони, о первых всадниках и о том,
как кони распространились по земле

Говорят, что когда Всевышний Аллах захотел создать коня, он сказал южному ветру, приносящему бурю: «Я сотворю из тебя существо, которое будет величием для моих друзей и унижением для Моих врагов». И ветер ответил: «Сотвори!» Тогда Всевышний сжал в горсти частицу южного ветра, и создал коня, и сказал ему: «Я назвал тебя «конь», и родом ты из арабов, а в гриву твою вплетено благо. Спина твоя создана для того, чтобы нести па ней добычу, и слава будет сопутствовать тебе всюду, куда бы ты ни ступил копытом. Я предпочел тебя всем сотворен­ным мною тварям и сделал тебя их повелителем и госпо­дином. Твой владелец будет холить тебя, а всадник, осед­лавший тебя, полюбит больше жизни. Ты будешь лететь, хотя лишен крыльев, преследовать врага и уносить от пре­следования друга. Если твой всадник станет прославлять Меня, то ты прославишь Мое имя вместе с ним».

Потом Господь обратился к Адаму и, назвав по именам всех тварей, созданных им, сказал: «Выбирай из них, что пожелаешь». Когда же Адам выбрал коня, Господь сказал: «Ты избрал для себя славу, а для своих потом­ков величие,- ведь Я не создал ничего, что могло бы срав­ниться с конем. Он будет твоим на веки веков». Потом он пометил коня белой звездой на лбу и белыми брас­летами на ногах, чтобы сделать совершенной красоту коня.

Говорят, что Дауд (мир ему) очень любил коней, и стоило ему услышать о каком-нибудь коне, который прославился чистотой родословной или резвостью и красотой, он тотчас же посылал за ним. В его конюшнях стояла тысяча коней, подобных которым не было в то время на всей земле.

Когда Дауд скончался, ему наследовал Сулайман (мир ему). Воссев на престол отца, Сулайман сказал: «Изо всего имущества, что завещал мне мой отец, самое любезное для меня - это кони». Он велел холить их и упражнять в беге, и однажды приказал привести всех коней к нему, одного за другим, чтобы познакомиться с резвостью и статью каждого из них. Конюхи проводили коней, и Сулайман так увлекся, что забыл и о молитвах, и о госу­дарственных делах, ибо каждый из коней превосходил другого необычайной красотой и резвостью. Царь опом­нился только тогда, когда солнце скрылось и наступил вечер. Вспомнив о том, сколько дел он упустил за этот день, Сулайман воскликнул: «Нет ничего хорошего в тех вещах, которые отвлекают от дел и заставляют позабыть обо всем! Приведите ко мне всех коней, которых я видел!»

Конюхи же успели провести перед царем лишь девять­сот коней, и всех их привели снова. И царь в гневе стал рубить им головы и ноги, сокрушаясь о тех делах, кото­рые не успел совершить за этот день. В царских конюш­нях осталась лишь сотня коней, которых не успели по­казать царю. Сулейман сказал тогда: «Оставшаяся сотня мне дороже, чем те девять сотен, которые отвлекли меня от моих дел». Те кони оставались в конюшне Сулеймана, и он не переставал любоваться ими до конца своей жизни.

А говорят еще, что те кони пошли от крылатых морских коней, которых Сулейман вывел из моря. Они породнились с земными конями, и Сулейман устраивал ристания, где состязались земные и морские кони и самые резвые кони из их приплода. Так земные кони породнились с морскими, и от них и произошли арабские скакуны, самые резвые на земле.

А вот что еще рассказывают о том, как кони появи­лись у арабов. Однажды некие люди из жителей Омана, принадлежащие к племени Азд, явились к Сулейману ибн Дауду, да будет с ними мир. Это было уже после того, как он взял в жены Балькис, царицу Сабы. Те люди стали советоваться с Сулейманом о делах своего племени и просили его наставить их в вере. Они провели у него некоторое время и собрались в обратный путь. Тогда, об­ратившись к Сулейману, они сказали ему: «О славный царь, наши земли обширны и далеки отсюда, а припасы у нас на исходе. Прикажи выдать нам еды, чтобы ее хватило нам на дорогу». Тогда Сулейман приказал привести коня и подарил им его, сказав: «Вот вам припасы! Когда вы остановитесь где-нибудь на отдых, посадите одного из вас верхом на этого коня, дайте тому человеку в руки охотничье копье, и пусть он скачет на коне. А вы тем временем собирайте дрова и разводите костер. Не успе­ете вы собрать хворост и разжечь огонь, как этот человек вернется и принесет вам богатую добычу и разнообразную дичь, из той, что водится в ваших краях». Те люди из племени Азд, послушавшись слов Сулеймана, так и сделали: остановились на привал, посадили одного из метких охотников с копьем на коня, а сами стали собирать хво­рост и разжигать огонь. И не успели они разжечь костер, как охотник вернулся к ним, принеся с собой убитую газель. С той поры они всякий раз, как останавливались где-нибудь, отправляли всадника за дичью, и им удалось добыть множество газелей и диких коз, так что им не только хватало еды, но еще оставалось. Тогда эти люди стали говорить: «Нашего коня можно назвать «Питающий всадника». И конь этот стал одним из родоначальников арабских коней.

Другие же говорят, что когда Сулейман рубил головы и ноги тем коням, на которых он разгневался из-за того, что они отвлекли его от дел, троим удалось бежать и спастись от смерти. Один из этих коней попал в племя Рабиа, второй нашел приют у племени Хушайн, а третий у Бахра. Люди этих племен скрестили этих коней со своими лошадьми, которые были нечистых кровей. Когда же кони племен Рабиа, Хушайн и Бахра принесли потомство, кони Сулеймана вдруг поднялись на воздух и, полетев к морю, скрылись в морской пучине.

Говорят, что первым, кто вскочил на спину коню и сумел укротить его, был Исмаил, сын Ибрахима (1), - да будет с ними мир! До этого кони были дикими, и никто не мог справиться с ними, пока они не покорились Исмаилу. Он был первым, кто оседлал коня, вскочил на него верхом и получил от него потомство в неволе. И говорят, что в землях арабов не осталось ни одного дикого коня, который бы не откликался на призыв Исмаила и не позволил бы ему сесть на себя верхом. Ибн Аббас сказал: «Садитесь на них верхом и вверяйтесь им, ибо они при­носят счастье и благословение и даны вам во владение вашим предком Исмаилом».

Говорят, что конь может принести его владельцу воз­даяние, быть его прикрытием или стать его бременем. Воздаяние он принесет тогда, когда владелец скачет на коне, стремясь к свершению благих дел. Тогда каждая капля воды, выпитая конем из попавшейся навстречу реки, каждый пучок травы, съеденный конем на пастби­ще, каждый шаг по пути благих свершений принесет его владельцу достойное воздаяние. Если же владелец коня едет на нем, чтобы покрасоваться и похвастаться статью коня и богатой уздой, тогда конь служит человеку лишь для того, чтобы скрыть его слабости. Когда же всадник забывает божий стыд и честь и совершает недостойные дела, тогда и благословенный конь становится для него бременем и не принесет ему чести.

Говорят еще, что кони употребляются во имя Милостивого, во имя человека и во имя сатаны. Что касается тех, что служат Милостивому, то это кони доблестных воинов, сражающихся за веру. Те, что служат человеку, помогают ему во всех житейских обстоятельствах, когда надобно отправиться по семейным или торговым делам. Что же касается тех коней, что служат сатане, то это кони, которые участвуют в бегах, и на них делают ставки.

Арабы говорили: «Берегите кобылиц и хольте их, ибо их спина - ваша защита, а их утроба - ваша сокровищница». Одного из мудрых арабов спросили: «Какое добро может принести больше всего богатства?» И он ответил: «Кобылица, за которой следует кобылица, в утробе которой еще одна кобылица».

У него же спросили однажды: «Какое добро лучше всего?» Он ответил: «Жеребая кобылица и плодоносящая пальма».

С Халидом ибн Сафваном стали советоваться относи­тельно того, каких следует покупать верховых животных, и он ответил: «Когда хочешь устрашить нападением или спастись бегством - то коней, ежели хочешь покрасоваться или проехать спокойным шагом  иноходцев, если тебе предстоит долгий путь - то мулов. Верблюдов покупай для перевозки тяжестей, а ослов - за то, что их легко прокормить».

О ПОХВАЛЬНЫХ КАЧЕСТВАХ ЛУЧШИХ АРАБСКИХ СКАКУНОВ

Арабы говорили: «Лучший конь - вороной с белыми браслетами на ногах, а после него - золотистый с такими же браслетами».

Однажды Омара ибн аль-Хаттаба спросили: «Какой конь самый резвый и стойкий в битве?» Он ответил: «Золотистый».

Однажды аль-Махди спросил Матара ибн Дарраджа: «Какой конь наилучший?» Тот ответил: «Лучший конь таков - если подойдешь к нему спереди, скажешь: «Пуглив», - если подойдешь сзади, промолвишь: «Упитан и длинногрив», - а если сбоку подойдешь, заметишь: «Глубоко дышит и красив».

Аль-Махди еще спросил: «А какой нрав должен быть у него?» Матар ответил: «Его поводырем должен быть его зоркий глаз, а его бичом - лишь поводья».

Некий бедуин спросил у своих двух сыновей, какого коня каждый из них предпочитает. Один сказал: «Я бы желал стройного скакуна, в котором порода была бы сразу видна, резвого, сильного и надежного, который мог бы ускользнуть от погони и догоняя был бы свеж, когда устанут другие кони». Второй воскликнул: «Ты прекрасно описал! Но мне бы хотелось не такого коня». Отец спросил его: «А какого ты желал бы?» И он ответил: «Я хотел бы доброго коня, послушного и покорного, понятливого и не вздорного, с доблестным сердцем, верного и надежного, что был бы терпелив в пути, стоек в битве и всегда приходил бы первым в состязании».

Продолжение следует.

Перевод сделан по изданию: Ибн Хузайль аль-Андалуси Хульят аль-фурсан ва шиар аш-шуджан (Украшение всадников и девиз храбрецов). Касабланка, 1965.