Чем так особенны татарские мечети?
Здания татарских мечетей своеобразны. Нигде в мире вы не встретите даже отдаленно похожих построек. Это связано с тем, что для татарского народа характерна древняя и неповторимая по своей красоте и уникальности архитектурная традиция, которая сформировалась как результат существования таких исламских цивилизаций, как Волжская Булгария, Золотая Орда и Казанское ханство.
О том, насколько татарские архитектурные традиции прочно вошли в архитектуру не только татарского народа, но и национальностей, проживающих на территории РФ, как органично влились в архитектуру религиозных зданий по всему миру, рассказал Нияз Халитов, доктор архитектуры, главный научный сотрудник Института истории АН РТ.
– Исламская культовая архитектура, появившаяся в Волго-Камье с первыми мусульманами в VIII веке, за тысячу с лишним лет своего существования прошла целый ряд исторических этапов, тесно связанных с событиями политической истории булгарского, а затем и татарского народов. Оценивая в общем этапы эволюции монументально традиции в архитектуре мечетей Волго-Камья, можно говорить о непрерывности существования ее основных, программных качеств, нашедших свое воплощение как на структурном уровне, так и в области художественной формы, и сохранявшихся на протяжении всего этого значительного отрезка времени.
Стоит отметить, что у татар издревле было несколько видов мечетей.
- «Аль-масджид» – махалля-мечеть, которая была центром махалли (прихода), где читался ежедневный пятикратный намаз.
- «Аль-джами» – жомга мэчет, где совершались торжественные пятничные молитвы. Их могло быть разное число, в зависимости от величины населенного пункта. Такие мечети возводились обычно вблизи общественных мест, многолюдных площадей, общественно-торговых центров.
- «Аль-джами аль-кабир» – главные городские мечети, которые выделялись своей величиной и монументальностью форм.
- В крупных городах существовали «мусалла» – загородные мечети для молений по годовым праздникам с большим стечением народа. Такие мечети представляли собою обширную площадь, обнесенную стеной, но крытые постройки там были необязательны.
Кроме того, были распространены и другие специализированные здания мечетей, исполнявшие различные общественные потребности: поминальные, мечети-ханака и другие. Все эти разновидности мечетей, сопровождавшие исламский город, несомненно, существовали и в средневековой архитектуре Поволжья: в Волжской Булгарии и в Казанском ханстве.
– Сам силуэт татарской мечети несет на себе загадочный отпечаток глубокой древности, подобно нерасшифрованной надписи давно погибшего народа на выщербленной поверхности скалы. В нем звучит песня северного Ислама, прочным форпостом которого стала татарская цивилизация на берегах Волги. Ее история уходит своими корнями в те далекие эпохи, когда люди только начинали обживать эти места, страшась набегов гуннов и хазар, диких западных славянских племен... Мечеть символизировала собою тогда луч света с цивилизованного арабского Востока, единение с великой культурой Ислама, о чудесах которой рассказывали многочисленные купцы, побывавшие в тех краях.
Мечеть с минаретом на крыше – это вариант распространенного в Закавказье, Средней Азии и ряде других регионов однокамерного типа квартальной мечети. У таких мечетей со стороны входа обычно находился открытый айван для тени (у татар его роль, в соответствии с требованиями более сурового климата, исполняют сени, защищающие от непогоды).
– По этой же причине здание мечети у нас ориентировано не поперек кыйблы, как это делают южнее, – а вдоль, чтобы изолировать молящихся от входа. Минарет у таких зданий на юге обычно отдельно стоящий или примыкающий, довольно невысокий или отсутствует совсем. У нас же он размещается на коньке высокой двускатной крыши, в центре или над входом в здание. Его башня, в верхней части типологически наиболее сходная с крытыми минаретами Хорезма XI–XIII вв. и Азербайджана XVI–XIX вв., внешне напоминает некоторые ранние египетские минареты VIII–Х вв., но больше всего схожа с венчающими башенками над средокрестием романских и готических церквей Западной Европы ХI–ХIII вв.
Если говорить о взаимоотношения цвета и пластики, то в ортодоксальном булгаро-татарском стиле они совершенно иные, чем в любом из российских стилей. У татар можно увидеть очевидное преобладание мелкой пластики над крупной и цвета над пластикой вообще. У татар, как и в архитектуре Ислама, ярко расцветает язык суперграфики, отвлеченного геометрического рисунка и определенных цветосочетаний. Его особенностью является зрительное разрушение плоскости фасада и создание самостоятельного архитектурного образа в пасмурные дни, когда его пластические характеристики размываются.
– Существует предание, согласно которому впервые такие мечети появились как результат строительной деятельности францисканских миссионеров в XII веке, и архитектурный анализ их форм, пожалуй, дает основания поверить легенде. Ее архитектура хранит воспоминания о древних хазарах-мусульманах, переселившихся сюда в VIII веке, о великой культуре Золотой Орды и Казанского ханства, тесно друживших с мамлюками Египта, сельджуками и османами, сохраняет и следы соприкосновения с западными стилями в эпоху господства русских царей. В изломах минарета, очертаниях шатра читается сложная история булгаро-татарской архитектуры, ее расцвета, упадка и борьбы за существование в последующие столетия.
В годы гонения на ислам единственным «дозволенным» типом мечети была мечеть с минаретом на крыше. Русские документы XVI, XVII, XVIII веков отмечают активное строительство мечетей повсюду, где живут татары, а начиная со времен Екатерины можно встретить царские указы разрешить строить «мечети по их обычаю» даже там, где прежде это было запрещено: в Оренбургском крае, Кабарде и некоторых других землях, куда миграции татар поддерживались правительством.
Во второй половине XVIII века, когда появилось указание о соблюдении установленных архитектурных стилей, в архитектуру татарских традиционных мечетей проникают формы таких западно-европейских стилей, как барокко, классицизма, восточных стилей, модерна. Каждый из этих стилей оставил за собою несколько прекрасных памятников. Самые старые из них в Казани – это мечети аль-Марджани и Апанаевская.
– Здесь можно увидеть причудливое переплетение мусульманских деталей с обычными элементами барокко: пилястрами, раскрепованными карнизами, высокими оконными наличниками. Внутренние пространства их имеют вид анфилады нарядно украшенных богатой лепниной сводчатых залов, которая завершается михрабом – непременной принадлежностью всякой мечети.
Сохранились и памятники в стиле классицизм. Их динамичные силуэты, украшенные остроконечными стройными башнями минаретов, обозначили границы и общественный центр татарской части Казани, сложив ее характерную запоминающуюся панораму. Каждый из минаретов нес в себе воспоминания о древней архитектурной татарской традиции, напоминая каменные башни средневекового Булгара (мечети Иске Таш), древние деревянные башни, уже тысячу лет как ставшие символом Ислама на этой земле (мечети Галеевская, Голубая).
Двадцать лет спустя на северном рубеже татарского города встал еще один минарет, увенчанный высоким золоченым шатром. Его тяжеловесные формы навевали ассоциации с оборонительными и дозорными башнями, как бы напоминая о том, что здесь – граница.
– Сохранила народная память воспоминания о главной мечети средневековой Казани – Кул Шариф, по образу и подобию которой, говорят, построен знаменитый собор Василия Блаженного, храм-памятник в честь завоевания Казани русскими в XVI веке.
Как отметил Нияз Халит, в городах, где русские архитекторы, руководствовавшиеся законами Российской империи, создавали новые здания, появились разнообразные «аранжировки» традиционного стиля в западноевропейских и псевдовосточных формах. А вот в деревнях, где народная традиция была жива и не подвергалась такому сильному воздействию из вне, облик древней булгарской мечети устойчиво сохранялся.
Таким образом, мы видим, что в архитектуре этого времени существовали две главные ветви татарской культовой архитектуры: прогрессирующая городская и ортодоксальная сельская, которые, хоть и опирались на древнюю традицию, но представляли собой абсолютно разные эстетики – российскую и булгаро-исламскую.
Ильмира Гафиятуллина, Казань
