«Из Корана стих священный писан золотом на них…»
Турция в глазах россиян выглядит достаточно привлекательно и благодаря своим курортам, и возможности покупки недвижимости прямо у синего моря. А сколько домохозяек обсуждает на форумах в интернете подробности турецкого сериала «Великолепный век»! Можно вспомнить и качественный и дешевый турецкий текстиль, турецкие мандарины в супермаркетах, и прочие турецкие товары, которые, как говорится, в рекламе не нуждаются. Однако, вглядываясь в седую старину, когда мужчины были мужественнее, женщины женственнее, а понятия чести и достоинства были лишены глупой присказки, «как бы» начинаешь понимать, что настоящие мужчины в России ценили иной турецкий товар. Имя ему – турецкое оружие…
Российские военные в разные исторические периоды высоко оценивали турецкое холодное оружие, в частности, сабли, указывая, что они обладают наибольшим проникающим действием. Стоит отметить, что в Россию вывозили турецкие клинки, из которых потом изготовлялись полноценные сабли, иметь которые не стыдились даже русские цари.
Сабля являлась также символом боевой доблести и чести, недаром попавшие в плен военачальники отдавали свои сабли только равным их рангу противникам, символизируя этим свое подчинение их благородству и воинскому умению.
Клинки сабель были выполнены из булатной дамасской стали – полосатой, волнистой и чешуйчатой и украшены золотыми изречениями из Корана. В Государственном историческом музее в Москве есть богатая коллекция оружия, принадлежавшего в разные времена разным представителям российской знати.В ней немало турецких сабель. Очень интересно читать на таких саблях надписи на арабском и турецком языках. Наиболее часто на клинках встречаются надписи: «Нет героя кроме Али, нет меча кроме Зульфакара», «Помощь от Аллаха, победа близка обрадуй же верующих» (Коран 61-13), «Я положился на Аллаха» (Коран 11-59), «Воистину мы даровали тебе явную победу» (Коран 48-1), «То, что угодно Богу» (Маш’а Аллах). Так же очень часто встречается надпись с именами юношей, о которых говорится в суре «Пещера»: Ямлиха, Макшалиния, Машлиния, Марнуш, Добернуш, Шадамуш, Кафаштатуш и их собаки Китмир. Также на клинке обязательно проставлялось клеймо мастера, изготовившего его. Так, например, на клинке сабли, принадлежавшей князю Федору Милославскому, есть клеймо, текст которого гласит: «Работал раб Всевышнего Бога Касым из Каира. Будет крепкая защита во брани» (Перевод из описи Оружейной палаты. Цит. По кн. Э.Г.Аствацатурян «Турецкое оружие» СПб.2002).
Кроме этого на клинках зачастую указывалось имя владельца. Следует отметить, что все без исключения клинки покрыты искусной гравировкой, сочетающей в себе различные узорные орнаменты.
Турецкие граверы, по праву, считались искуснейшими мастерами своего дела. Османский историк 17 века Эвлия Челеби, сам происходивший из среды ювелиров, писал о них, что они «почерками таалик, насх и рикья могли уместить аят Корана на талисмане. Они просто волшебники».
Одним из самых распространенных орнаментов был так называемый «саз». Он представлял собой композиции из розеток и листьев. Им украшались не только клинки, но и шлемы и щиты, и накладки на щиты. Еще одним распространенным узором была арабеска – стилизованное изображение листа или полулиста, образующего двухлепестник. Ножны сабель и ятаганов украшались богатым растительным орнаментом. По мнению Ю.А.Миллера, которое изложено в частности в его труде «Художественная керамика Турции», подобные узоры были «отголоском народного творчества тюркских племен». Тюльпан, гвоздика, гиацинт в изобилии растут в степных и горных районах Средней, Передней и Восточной Азии.
В середине 18 века под влиянием европейских мастеров тематика орнаментов значительным образом меняется. В них отчетливо прослеживаются элементы стилей барокко и рококо. В растительные орнаменты включались изображения дворцов, мечетей, парусных кораблей.
Украшения в виде разного рода орнаментов имели не только клинки, но и защитное вооружение – шлемы и щиты. Шлемы также украшались цитатами из Корана, именами Аллаха и различными узорами.
Европейцы, посещавшие Османскую империю, очень высоко отзывались о качестве турецкого оружия. О том, насколько оно ценилось, свидетельствует тот факт, что во время русско-турецкой войны 1828-1829 годов царь Николай I направил в район военных действий заведующего Царскосельским собранием оружия Ч. Сейджера и академика живописи Дезарно, которые купили для него лучшие по художественному исполнению образцы турецкого оружия.
Путешествовавший по Османской империи в самом конце 19 века действительный член Императорского Географического общества П.А. Стенин отмечал: «Чрезвычайно хорошо выделывается в Турции оружие: пистолеты, длинные ружья, ятаганы с прекрасными клинками, ханджары (кинжалы) – все прекрасно выложено серебром и золотом и нередко украшено драгоценными камнями».
В коллекции первого российского императора Петра Великого есть немало образцов турецкого и персидского оружия. И это не парадно-подарочные варианты, а типичные образцы вооружения. Их присутствие там объясняется просто – царь-реформатор постоянно изучал все военные новинки для того чтобы внедрять их в создаваемой им русской регулярной армии. По свидетельству современников, Петр огромное значение придавал реформам, которые должны были изменить Россию, вывести ее на новый уровень развития. Военное дело представлялось ему для этой цели наиважнейшим. Он лично испытывал новые образцы вооружений и военной техники. Тем более примечательно присутствие в коллекции образцов восточного вооружения, так как это – свидетельство того, что вооружение восточное в то время ничем не уступало западному.
Например, два фитильных ружья работы мастера Бабахана, с тяжелыми стволами дамасской стали, богато украшенные бирюзой в оправе из золота. Стволы из дамасской стали ценились также высоко, как и лучшие в то время стволы из «свицкой» (шведский) стали. В коллекции Петра также есть несколько турецких сабель.
Высоко ценили турецкие сабли и казаки. Более того, наличие сабли указывало на высокий статус казака. Так, историк запорожского казачества Скальковский, описывая вооружение запорожцев 18 века, указывает: «Ружье, два пистолета и пика составляли их вооружение; сабли – принадлежность дворянства носили: полковник, сотники и хорунжий». В документах той эпохи при перечислении имущества того или иного казачьего командира чаще всего упоминаются турецкие сабли: «сабля турецкая, отделанная под серебром с пехвами», «сабля турецка, оправлена серебром с вызолоченными жучками», «сабля турецка, а ножны в серебро оправлены и в середине зеленый бархат». Сабли ценились высоко и были очень дороги. Так, например, украинский исследователь Д.Тоичкин указывает, что сабля польского производства стоила в середине 17 века 15 польских злотых, в то время как казак во время службы получал около 30 злотых в месяц (хотя и не регулярно). Сабля шляхтича, «оправленная серебром» стоила 30-40 злотых. Он же отмечает, что для бедного казака единственным способом обзавестись саблей был лишь ее захват в качестве военного трофея. (Впоследствии, когда казаки из вольных превратились в особое сословие, перешли на службу русским царям и из них были сформированы различные казачьи войска, их вооружили саблями за казенный счет).
Кстати, сабли турецкого образца – клычи - «присвоили» себе в качестве детали формы одежды офицеры Лейб-Гвардии казачьего и Лейб-Гвардии Уральского казачьего полков. Дело в том, что в 1913 году приказом Военного ведомства Российской империи «для поднятия духа» было разрешено всем казачьим офицерам, имеющим дедовское оружие, носить его в качестве элемента парадной формы вне строя на поясной портупее. Вольно истолковав этот приказ, казачьи офицеры стали заказывать себе в Санкт-Петербурге в известном оружейном салоне «Шаф и сыновья» «дедовские» сабли разных размеров и фасонов, которые полковые шутники называли «саблями дедушки Шафа». Впоследствии была попытка упорядочить внешний вид этих сабель, однако они не были высочайше утверждены, но тем не менее факт ношения таких сабель был зафиксирован современниками. Детский вариант такого клыча был изготовлен для наследника престола царевича Алексея.
Ценились изделия турецких оружейников, в первую очередь, ружья, и у противников казаков – горцев Чечни. (Шашки у горцев –местного производства и так были хороши). Так, в описании Чечни от 1834 года, составленном капитаном Генерального штаба Норденстаммом, говорится: «…Лучшие ружья [у чеченцев] крымские или стамбульские, которые редки и весьма дороги». У горцев Дагестана, которые смогли сами наладить производство огнестрельного оружия, турецкие ружья служили как бы образцами.
И в наши дни можно заказать у мастеров-оружейников реплику-копию турецкой сабли, ятагана или кинжала «ханджара». Но все это, как говорится, «новодел». Такую саблю можно, пожалуй что, повесить на ковре в гостиной. Времена лихих кавалерийских атак ушли в прошлое, а «крутые» люди современности сабель не носят. Вот и пылятся они – немые свидетели прошлых побед и поражений, триумфов и трагедий на музейных стендах или в запасниках.
Отделкой золотой блистает мой кинжал;
Клинок надежный, без порока;
Булат его хранит таинственный закал -
Наследье бранного востока.
Наезднику в горах служил он много лет,
Не зная платы за услугу;
Не по одной груди провел он страшный след
И не одну порвал кольчугу.
Забавы он делил послушнее раба,
Звенел в ответ речам обидным.
В те дни была б ему богатая резьба
Нарядом чуждым и обидным.
Он взят за Тереком отважным казаком
На хладном трупе господина,
И долго он лежал заброшенный потом
В походной лавке армянина.
Теперь родных ножон, избитых на войне,
Лишен героя спутник бедный,
Игрушкой золотой он блещет на стене -
Увы, бесславный и безвредный!
Никто привычною, заботливой рукой
Его не чистит, не ласкает,
И надписи его, молясь с зарей,
Никто с усердьем не читает...
(М.Ю.Лермонтов «Поэт» 1838 г.)
Ильдар Мухамеджанов
На фото: турецкая сабля из собрания Государственного исторического музея. Фото из кн. Э.Г.Аствацатурян «Турецкое оружие» СПб.2002.
