• Фаджр
  • Восход
  • Зухр
  • Аср
  • Магриб
  • Иша

Марокканский дневник: Наши преподаватели

Время чтения: 5 мин
2341

Ещё три месяца назад я даже не представляла, как можно изучать язык на языке изучения, и, если честно, не совсем осознавала, для чего мне это нужно, и буду ли продолжать после этого изучение арабского, или займусь например ивритом или китайским, а потому просто следовала Знакам, посылаемым Небесами, которые удивительным образом привели меня в удивительную страну, где я встретила удивительных преподавателей, которые самым удивительным образом вели обучение языку, на котором Пророк Мухаммад через ангела Джабриила принимал откровения от Аллаха.

И вот сегодня закончилось последнее занятие… Чувство благодарности и любви к нашим устазам, думаю, переполняло каждого из нас.

Энергичный эмоциональный характер марокканцев словно создан специально для преподавательской деятельности. Для меня до сих пор остаётся загадкой, как можно объяснять правила грамматики тому, кто не знает практически ни одного слова из этого правила. И если на первых занятиях, а честнее, в течение первого месяца обучения, положительные эмоции были только от оптимизма, позитивизма и доброжелательности наших устазов, то со временем всё чаще и чаще посещала неописуемая радость от понимания услышанного.

Во время объяснения смысла того или иного слова устаз Маймуни, например, прибегал не только к невербальным средствам общения, рисуя на доске и жестикулируя. Сначала мы были в полном недоумении, когда он замолкал на полуслове и выбегал из класса. Мы переглядывались и посмеивались. Но через пару минут Маймуни возвращался то с камушком, то с веточкой, то со щепоткой земли, а один раз принёс даже муравья, и всё это для того, что бы разъяснить смысл слов. Не говоря о том, что он неоднократно мяукал, гавкал, скакал на столе, рычал, знакомя нас с домашними и дикими животными Магриба. И действительно, со временем нам уже не нужно было смотреть в словарь, ища нужное слово, так как услышав его, тут же всплывал образ, показанный устазом. Это были наши маленькие секреты.

Кстати, я заметила, что между нашими преподавателями происходили некие соревнования. Каждый норовил нас научить чему-нибудь эдакому, и к следующему разу, например, сказать ту или иную арабскую фразу на занятии устаза-соперника. Это конечно подталкивало нас к желанию выучить. И вот на очередном занятии мы выкрикивали заученные фразы, а либо Маймуни, либо Нурутдин делали удивлённо-восторженный вид, и мы все вместе радовались как дети.

Спустя два месяца обучения бывало так, что практически всё сказанное устазами было понятно. Правда иногда я понимала совсем не то, что они говорили, но это выяснялось только после занятия, в процессе обсуждения его со студентами.

На третий месяц устазы решили проводить занятия в паре. Когда один, приложив все свои усилия, видел наши непонимающие глаза, то к объяснению подключался второй. Когда два араба говорят об одном и том же, но совершенно по-разному, причём одновременно, то от этого «стерео эффекта» начинает звенеть в ушах, кружиться голова и кажется, что этот метод лучше любого обучения под гипнозом. В общем, скучать на занятиях не приходилось ни разу, и, как вы наверное понимаете, даже ночью мне снились уроки арабского.

Со временем, как мне показалось, улучшались не только наши знания, но и сама методика преподавания. Устазы превосходили самих себя, казалось, что лучше и объяснить невозможно, но у них это удавалось всё лучше и лучше. 

Иногда мы писали диктанты, за которые сами себе выставляли оценки. Признаюсь, что сначала я могла не расслышать целые слова, и считать количество ошибок было просто бессмысленно. Постепенно палочек на полях становилось всё меньше, но всё равно в каждом слове были ошибки. Устаз Нурутдин проверяя, подбадривал нас, радостно восклицая: О! Жейд жиддан! (очень хорошо!). Да чего же хорошего, когда половина диктанта составляют ошибки. В Марокко кстати интересная система выставления оценок: лучшая 10/10. И каждый раз, когда я ставила себе 0/10 или хотя бы 3/10, он перечёркивал мою чрезмерную критичность и ставил 7/10, говоря: я же понимаю, что здесь написано, а значит «жейд жиддан»! И ещё добавлял: «Я люблю ваши ошибки – это работа ума, а переписывание с доски работа рук».

Конечно, бывали моменты, когда, несмотря на все старания устазов, до нас не доходило значение слов. Тогда они вытирали пот со лба, тяжело вздыхая, но улыбаясь. Когда я пожелала им терпения с нами, устаз Маймуни сказал: «если я не могу объяснить, то злюсь только на себя». А Нурутдин добавил: «ваши ошибки – это мои ошибки». Потому остаётся только удивляться энтузиазму и самоотверженности марокканских преподавателей.

И вот сегодня было наше последнее занятие. Как обычно устазы пришли вдвоём, задавая каждому из нас один и тот же вопрос: что вам понравилось в занятиях и вообще в Марокко, а что нет. Так удивительно было слушать ответы студентов, которые три месяца назад могли сказать лишь несколько фраз о себе, а теперь, хоть и совместными усилиями, но говорили целые фразы, не подготовленные заранее.

После этого мы задали преподавателям ответный вопрос: что им понравилось и не понравилось в наших студентах. Устаз Маймуни признался, что хотел бы видеть в марокканских студентах столько же желания учиться, сколько в российских, а все наши недостатки списал на недостатки своего преподавания. Хотя признаюсь вам по секрету, что в своей жизни я встречала очень немного таких прекрасных педагогов, отдающихся без остатка работе.

Мы обменивались телефонами, адресами. Устазы говорили, что каждый из нас останется у них в сердцах. На глаза почему-то наворачивались слёзы, как впрочем и у них. Я вспомнила фразу, прочитанную когда-то давно, с общей помощью озвучив её по-арабски: «хорош не тот учитель, который наполняет сосуд студентов знаниями, а тот, кто может возжечь факелы их сердец». А вы нас зажгли! – говорила я, и это было правдой! Теперь я точно знаю, что хочу продолжать изучать арабский язык, если на то будет Воля Бога, Инша Аллаh.

 17.09.12

 Автор: Айдар Хайрутдинов

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора

Социальные комментарии Cackle